К несчастью для Абу Али ибн Хамаза, он этой народной мудрости не знал.
Не знал он и того, что компьютер отца Германа вообще не имел никогда и никаких паролей. Он просто был запрограммирован на голос своего хозяина. Любая попытка иного запуска компьютера автоматически вела к неминуемой самоликвидации как его, так и всей лаборатории отца.
Но отец Германа не был настолько глуп, чтобы эта самоликвидация произошла мгновенно. Он предусмотрительно предоставил любому непрошеному гостю, вторгнувшемуся в его святая святых, возможность включить компьютер. Затем дать ему, несколько часов на то, чтобы почувствовать себя полным победителем и больше уже никуда не торопиться. В эти роковые часы «гость» мог вполне беззаботно рыться в памяти отцовского ПЭАМ и безнаказанно прикасаться к любому из датчиков, процессоров и манипуляторов лаборатории. Окончательно позабыв при этом про бдительность и осторожность.
Если бы он только знал, какой пренеприятнейший сюрприз ожидает его впереди!
Но об этом «сюрпризе» знали только Герман, его мать и сам отец. Других посвященных не было, включая даже Раджа Сингха.
– Ну вот кажется и все, мои дорогие. Не знаю, суждено ли нам еще когда-либо свидеться. Но я о вас буду всегда и везде помнить. Держитесь вместе. И, может быть, все еще будет хорошо. А пока, прощайте, – между тем подвел финальную черту под своим посланием отец Германа.
Его голографическое изображение начало быстро таять и очень скоро бесследно растворилось в фиолетовом блеске стереомонитора.
Герман интуитивно провел ладонью по своим щекам, смахивая с них запоздавшие слезы.
Мать Германа издала истошный вопль и упала в изнеможении прямо ему на руки.
Полковник флегматично пожал плечами, наблюдая всю это сцену, но даже не пошевелился.
– Пароль ты мне сообщишь немедленно, – заявил он Герману тоном, не терпящим возражений. – И покончим со всем этим.
– Не думаю, – дерзко осадил его Герман, сверкая глазами. – Я сделаю так, как сказал отец. Можете делать со мной все, что хотите.
Полковник злорадно улыбнулся, прежде чем ответить:
– Конечно, могу. Вы же все еще пока в моих руках.
От такого цинизма и жестокости, которыми отдавала брошенная полковником фраза, лицо Германа покрылось мертвенной бледностью, и мороз пробежал по коже.
Он с тревогой заглянул в осунувшееся от страданий лицо матери, нежно поправил волосы на ее голове и, гордо вскинув голову, вновь поднял глаза на полковника.
– Что, испугались? – раскрасневшаяся физиономия Абу Али ибн Хамаза не выражала между тем никаких эмоций. – Можете успокоиться. Меня все еще пока интересует ваш выкуп. Так что, не будем торопиться. Тем более, что вы меня немножко недооценили.
Полковник отступил в сторону, пропуская в комнату две, облаченных в белые технические комбинезоны, фигуры с серебристыми чемоданчиками в руках.
– Пока, я думаю, я смогу обойтись и без вашей помощи, – полковник небрежно улыбнулся, пристально разглядывая ногти на своих холеных пальцах. – Пока мои инженеры будут копаться в компьютере вашего отца, у вас будет достаточно времени для того, чтобы собрать свои вещички. По имеющейся у меня информации, самолет с выкупом приземлиться на нашем аэродроме где-то через полтора часа. Так-что я бы вам посоветовал поторопиться. Другого самолета не будет. Разве что, за другой, вдвое больше чем прежде, выкуп…
Полковник грубо расхохотался своей собственной шутке, потеряв всякий интерес к пленникам и собираясь выйти из комнаты.
Но Герман, неожиданно вспомнив про Раджа Сингха, громко, но вежливо, его окликнул:
– Одну минуту, господин полковник. Я, кажется, хотела бы вам кое-что сказать?!
Полковник резко обернулся, и глаза его заискрились лихорадочным блеском.
– Вы наконец то решились назвать мне вторую часть пароля, не так ли, моя дорогая и обаятельная гурия? – голос полковника вдруг приобрел несвойственную ему лесть и приторно- слащавый оттенок. – Ну же, дорогая, я весь во внимании.
Герман смутился, прежде чем ответить полковнику:
– Не совсем так, господин полковник. Я не сообщу вам пароля. Но, может быть, то, что я скажу, окажется для вас интересным? Дело в том, что, по-моему, в лаборатории отца кто-то есть. И этим кто-то, учитывая защитное D-поле, все еще окутывающее лабораторию, может быть только его ассистент Радж Сингх. Я вполне могу вам помочь в том, чтобы он согласился добровольно покинуть лабораторию и сдаться вам в плен. Но только, при условии, что вы гарантируете ему жизнь.
– Почему вы мне не сказали об этом раньше? – голос полковника вновь приобрел твердость и высокомерие. – Вы хотели его укрыть? И это после всего того хорошего отношения, которое я к вам и вашей матери проявил?
– Нет, полковник, не совсем так, – начал оправдываться Герман, изображая на своем лице наигранный страх и растерянность. – Я узнала про то, что кто-то есть в лаборатории чисто случайно. А потом, я же не знала, что мой отец согласится сотрудничать с вами. Без его решения я не могла выдать вам его ассистента. Теперь это уже не важно. Единственное, чего я все еще боюсь, так это того, что ваши солдаты его тут же убьют. Даже не разбираясь, что к чему.
– Конечно, убьют, – подтвердил полковник. – И чем раньше они это сделают, тем лучше для вас. Я уже начинаю на вас сердиться.
– Не спешите полковник, – перебил полковника Герман. – Вы просто и бессмысленно обречете на верную смерть ваших солдат. Ведь пока вы не знаете пароля и не можете снять силовую защиту с лаборатории. Так что Радж для вас все еще недосягаем. Между тем, в его распоряжении вполне достаточно времени, чтобы уничтожить все научные записи моего отца и самое важное из оборудования. Таким образом, я бы посоветовала вам попробовать с ним договориться. Я думаю, если вы сохраните ему жизнь, он быстро согласится на мое предложение. В противном случае, ему терять нечего…
– А с какой это стати я должен гарантировать ему жизнь? – возмутился полковник. – Тем более, что он, судя по вашим словам, индус?! Так что, никакого серьезного выкупа мне за него не светит. Да и менять его на наших военнопленных никто не будет. Назовите же мне хотя бы три существенных причины, по которым я должен думать всерьез о его никчемной жизни?
– Одну из причин, я вам уже назвала, – твердо ответил Герман. – Как я уже говорила, Раджу ничего не стоит самостоятельно уничтожить лабораторию отца и все его записи. Но, есть еще одна, более существенная причина.
– Какая же, если не секрет? – искренне недоумевая, перебил его полковник.
– Эта причина – мой отец, – гордо ответил Герман. – У него очень сложный характер. Мне ли и моей матери об этом не знать?! Кто даст вам гарантию, что после того, как вы нас отпустите, мой отец согласится на продолжение сотрудничества с вами? Боюсь, что гарантировать это вам сможет только он сам. Но захочет ли, вот в чем вопрос? А если нет? Что вы будете делать в этом случае? Расстреляете его или продадите в рабство?