Транссферы. «Бермудский» треугольник Вселенной - читать онлайн книгу. Автор: Алекс А. Алмистов cтр.№ 31

Геннадий внимательно прочитал заметку один раз, другой, третий… Благо текст не превышал двух абзацев.

Он все никак не мог взять в толк, что именно так сильно его заинтриговало.

Речь шла о какой-то старинной киевской церкви и о найденной в одной из ее стен мумии. И все!?

Геннадий судорожно напряг свою память, тщетно пытаясь вспомнить где, когда и что именно он слышал об этой истории. Странно, но он был твердо уверен в том, что – нигде и никогда… Хотя…

Лицо Геннадия покрылось испариной. Руки самопроизвольно защелкали пальцами. Мысли запутались, вызывая тупую боль и жжение в обоих полушариях мозга.

Геннадий встал со своего любимого кресла. Прошелся по комнате.

И неожиданно для себя принял четкое и единственно верное в сложившихся обстоятельствах решение.

На следующее утро он уже был в Киеве.

Когда золоченные купола Храма вновь предстали перед его глазами, стремительный шквал воспоминаний ворвался в его сознание.

Он все вспомнил. И про несчастного Зодчего Расену. И про жестокого князя. И про этот построенный на крови и людских страданиях храм.

А еще он неожиданно вновь почувствовал себя Германом Леваневским. Человеком из далекого будущего, иронией судьбы оказавшегося в самом центре водоворота всех им прожитых жизней.

Он долго и с нескрываемым восторгом смотрел на храм, прежде чем, наконец, понял то, ради чего он собственно оказался здесь. В этой самой точке пространства и времени.

И то, что он понял, было для него чрезвычайно важным, если не сказать большего – роковым!

Он, наконец, нашел единственно возможный ответ на терзающий его душу вопрос «Зачем?».

Он понял то, ради чего существует Жизнь.

И все благодаря тому, что ОН НУЧИЛСЯ ВЫБИРАТЬ ИЗ МНОГО, порой никчемного и суетного, САМОЕ ГЛАВНОЕ.

Это же было просто и бесхитростно.

Жить можно и нужно ради Главного, а не быть игрушкой Судьбы и с трепетной благодарностью принимать от нее все как должное?!

Во всех остальных случаях – можно лишь существовать, бездарно теряя или, что еще хуже, убивая себя и время.

Герман многозначительно усмехнулся, отводя свой зачарованный взгляд от храма.

Было двенадцать часов дня по земному времени.

Густой аромат цветущих каштанов окутывал древний город.

На улицах Киева уже давно и вовсю бурлила жизнь. Все вокруг куда-то спешили, перебрасываясь друг с другом на ходу легкими фразами и не обращая на чудаковатого Странника ни малейшего внимания.

– С вами все в порядке? – неожиданно окликнул Германа незнакомый женский голос.

– И да, и нет… – неуверенно ответил он, оборачиваясь в сторону говорившей.

Но рядом с ним уже никого и ничего не было.

Контуры города таяли на глазах. Солнечный свет быстро тускнел. Голос города и его аромат стремительно теряли свою былую силу и многообразие.

– И да, и нет… – уже с легким оттенком грусти и разочарования повторил он, проваливаясь в гнетущую тишину и сумрак безмолвия…

* * *

Сознание возвращалось к нему медленно и мучительно.

Полное одиночество и безмятежная пустота окружали Германа.

Он робко поежился, тщетно пытаясь уловить суть окружающей его действительности.

Тупая и невыносимая боль пронзила все его тело.

Он с опаской открыл глаза и тупо уставился в мерцающую приглушенным голубоватым светом бесконечность.

«Кажется приехали?! – подумал он про себя, облизывая губы и с трудом приводя свои мысли в порядок. – Вот только куда? И зачем?»

Герман растерянно протянул свою руку к мерцающей бесконечности, пока его пальцы наконец не натолкнулся на ее холодную и идеально гладкую поверхность.

– М-да-а,?! – в задумчивости процедил он сквозь зубы и только тут догадался оглядеться по сторонам.

Надо же! Он же был в до боли ему знакомой командирской рубке «Иуды».

А то, что он вначале принял за таинственную бесконечность, оказалось на поверку всего лишь одной из ее пластиметовых стен.

Герман решительно приподнялся и сел, в недоумении поглядывая в сторону Суперкома и ожидая от него вполне естественных в сложившихся обстоятельствах объяснений всего происходящего.

Но, Суперком самым загадочным образом молчал, упрямо игнорируя свои прямые обязанности.

Тогда Герман встал и, неожиданно почувствовав необычную легкость и свежесть во всем теле. Осторожно ступая по ледяному полу рубки, он подошел к одному из иллюминаторов корабля.

Звезд не было. Фиолетового сияния транссфера тоже.

Вообще ничего не было, не считая странного белесого тумана, состоящего из замысловатого хитросплетения пунктирных линий и черточек.

Герман обернулся и, скрестив на груди руки, обвел пристальным взглядом содержимое рубки.

Все было на своих местах.

И матовый цилиндр Суперкома. И принявший в преддверии катастрофы аварийную конфигурацию ПКЖ. И безмолвная тень «Р» с мягким знаком, неподвижно и, судя по всему, навечно застывшая в дублерском кресле. И даже…

Герман не поверил своим глазам.

То что он увидел, было выше его понимания.

Он в отчаянии тряхнул головой, тщетно пытаясь отогнать от себя невероятную и бессмысленную картину.

Но ничего, ровным счетом, не изменилось.

Скорченное тело темноволосого мужчины в форме лейтенанта Транспортной службы Лиги Наций продолжало оставаться на своем месте, безжизненно раскинув руки и неуклюже уткнувшись лицом в заднюю стену рубки.

«М-да-а! Однако, как же плохо я выгляжу?!», – безучастно заметил Герман, продолжая пристально разглядывать самого себя. Причем со стороны и почему-то без должного трепета, жалости и удивления.

Герман поморщился и повернулся к своему собственному телу спиной.

Его внимание опять переключилось на то, что творилось за иллюминатором «Иуды».

Между тем, белесый туман неожиданно рассеялся и взгляд командира «Иуды» уперся в грязно-серую, испещренную рытвинами, скалами и черными бездонными трещинами равнину.

«– Пожалуй, это уже что-то. По крайней мере, именно это я и ожидал увидеть. – удовлетворенно заключил он. – Чужая планета?! Почему нет…?!»

Герман запнулся.

«Действительно, почему нет? – заструились в его сознании непокорные мысли. – Планета как планета. Очень похожа на Луну. Такая же мертвая и скучная. Собственная атмосфера – отсутствует?! Гравитация – низкая. Воды нет. Органической жизни нет. Разумных обитателей – тем более. Хотя… Это еще не мешало бы проверить.»