Волчанский крест - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 59

— Вот, Валера не даст соврать, — будто подслушав мысли Сиверова, кивнул в сторону водителя Басаргин. — Предшественник мой, старлей, Мурзин Василий Андреевич, он-то как раз и был такой, какого вам надобно, — с шилом в одном месте. Ничего плохого про покойника не скажу, мент он был настоящий и беспорядка на своем участке терпеть не хотел. Ну, а когда люди пропадают — это, сами понимаете, беспорядок. Так ему, по крайней мере, казалось. Не понял он, не успел понять, что это порядок тут такой.

— Ого! — Краснопольский неприятно хохотнул и отчетливо лязгнул зубами, едва не откусив себе язык, когда машину особенно высоко и резко подбросило на очередной колдобине.

Глебу показалось, что водитель сделал это намеренно; впрочем, так показалось не ему одному, поскольку Краснопольский прожег круглый затылок сержанта неприязненным, сердитым взглядом, а Басаргин негромко буркнул:

— Аккуратнее, Валера, не дрова везешь.

— Да вы философ, капитан, — иронически заметил Петр Владимирович, убедившись, что язык не пострадал.

— Станешь тут философом, — нисколько не обидевшись, сказал Басаргин. — Тут кем угодно станешь. Это вы насчет здешнего порядка? Ну да, так и есть — такой тут, понимаешь, порядок. не совсем такой, как в других местах. Вот если бы вы, к примеру, подбросили над головой кирпич и схлопотали бы этим кирпичом по кумполу, так не стали бы, наверное, кричать: «Ах, почему этот кирпич все время падает вниз, что это за непорядок?!» Потому что на самом деле это закон природы: кирпич всегда падает вниз, а не вверх, и, чтобы череп был цел, не надо его под этот кирпич подставлять. То же самое и тут. Порядок здесь такой: хочешь жить — забудь про Волчанскую пустынь.

«Уазик», отчаянно пыля и дребезжа, как пустое ведро, миновал гостиницу, перед которой праздно калился на солнце обшарпанный экспедиционный грузовик. Петр Владимирович, который в этот момент, склонившись над сложенными лодочкой ладонями, пытался попасть кончиком сигареты в пугливо дрожащий огонек зажигалки, этого не заметил, а Глеб заметил, но промолчал, решив попусту не поднимать шума. Видимо, Басаргин еще не до конца выполнил программу воспитательной работы. Глеб не собирался ему в этом мешать: день все равно пропал, а капитан, увлекшись своими поучениями, мог ненароком рассказать что-нибудь по-настоящему любопытное.

— Вы говорили что-то о своем предшественнике, — напомнил Краснопольский, которого нехитрая дикарская философия Басаргина быстро утомила.

— Ну, так вот он, Мурзин, тоже, как вы, возмущался: отчего, да почему, да разве так можно, чтоб целый поселок каких-то лесных обезьян боялся?! Все норовил охотников собрать и, прямо как вы советуете, облаву устроить. А когда не вышло, стал в область звонить: так, мол, и так, пришлите войска для прочесывания леса. Ну, в области ему, натурально, предложили голову малость подлечить. Так он тогда снюхался с учителем физики — с тем самым, который все снежным человеком бредил. Доказательства надумали добыть.

— Ну? — сказал Краснопольский.

— Чего «ну»? Видите же, что начальник милиции в Волчанке уже не Мурзин, а я. А физику вместо Колодникова школьникам Выжлов преподает, историк по образованию. Вот вам и «ну». Нету больше Васи Мурзина, пропал без вести. На кладбище-то, конечно, камень стоит, да только нет под тем камнем никого. Так-то вот, товарищи ученые. гм. доценты с кандидатами.

Водитель опять кивнул — уверенно, солидно, с видом человека, готового подписаться под словами Басаргина всеми четырьмя конечностями.

Машина продолжала козлом скакать по улицам поселка. Деморализованный увиденным в лесу за домом Прохорова, а также последующими откровениями капитана, Краснопольский по-прежнему на это не реагировал. Глеб же, о котором все словно забыли, не забывал поглядывать в окошко. К этому времени он уже начал догадываться, куда именно их везут, но еще не понял зачем.

— Ваша, с позволения сказать, теория не выдерживает никакой критики, — объявил Петр Владимирович, который с достойным лучшего применения упорством пытался найти логику в окружавшем его со всех сторон мрачном безумии.

— Это почему же? — с равнодушной вежливостью пресыщенного светского льва осведомился Басаргин.

— Вы все время упираете на то, что причиной гибели Прохорова послужил наш вчерашний разговор. А между тем с вами мы беседовали намного раньше, чаще и дольше, и вы до сих пор живы и здоровы.

— Так ведь это смотря как беседовать, — незамедлительно парировал капитан. — Мы с Субботиным просто не советовали вам соваться к верховьям Волчанки, а Прохоров, как я понял, распустил язык, начал повторять вам свои басни про то, какой он лесным людям друг, товарищ и брат. Вот они и показали ему дружбу и братство.

— Бред собачий, — беспомощно нагрубил Краснопольский. — Погодите! — воскликнул он, обретя, как ему показалось, твердую почву под ногами. — А Выжлов? Тот вообще собрался сам, лично, вести нас к монастырю!

За это высказывание Петру Владимировичу следовало бы язык отрезать; впрочем, если Глеб хоть что-то понимал в происходящем, это уже не имело значения.

Басаргин немного помолчал, переваривая только что полученное ценное сообщение, а потом глубоко вздохнул и принялся раскуривать очередную папиросу.

— Вот оно что, — глухо проговорил он сквозь сжимавшие мундштук зубы. — Вот, значит, в чем дело. А я, грешным делом, решил, что это из-за Степана. Вот дурак-то, прости господи!

— Что такое? — заволновался Краснопольский. — Вы это о ком?

Машина остановилась. Пылевое облако догнало ее, обволокло со всех сторон, а потом, редея, лениво уплыло вдоль улицы. Сквозь запыленные окна слева был виден знакомый почерневший забор и редкий, тоже черный от непогоды, резной штакетник заросшего мощной, корявой, полузасохшей бузиной палисадника. Водитель повернул ключ, машина конвульсивно содрогнулась в последний раз, и в салоне стало тихо.

— Выжлов сегодня утром не вышел на работу, — произнес в этой тишине Басаргин. Капитан сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, и голос у него, несмотря на ранний час, был усталый — такой усталый, что Глеб даже не стал спрашивать, откуда, собственно, капитану стало известно о невыходе директора школы на работу в седьмом часу утра. Ведь он подкатил к гостинице, уже зная это! Во всяком случае, с того самого момента он все время был у Глеба на глазах, и Сиверов мог поручиться собственной головой, что никаких сообщений капитан не получал. — Он всегда приходил в школу ни свет ни заря — проверял, все ли в порядке, — вставил Басаргин, который и впрямь, казалось, умел читать мысли. — А вот сегодня не пришел. А уборщица, старая калоша, как на грех, где-то посеяла ключ от входной двери. Ну и, натурально, отправилась к Выжлову, благо от школы сюда рукой подать. Вот. Ну, короче, айда. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Крови там нет, не бойтесь, — с затаенной насмешкой добавил он, заметив колебания Краснопольского.

Капитан солгал — кровь в доме была, хотя и в очень небольшом количестве. Маленькое пятнышко ее темнело на полу кабинета, рядом с оскаленной пастью убитого много лет назад медведя, да на дверном косяке виднелся нечеткий, смазанный отпечаток испачканной ею ладони, как будто кто-то, пытаясь оказать сопротивление, схватился за край дверного проема, но рука не удержалась, соскользнула. Глебу привычно пришла на ум дактилоскопическая экспертиза, но он тут же прогнал эту мысль: расследование проводил не он, и не ему в его нынешнем статусе было требовать каких-то экспертиз.