– Неужели ты до сих пор думаешь, что все произошедшее – мой каприз? – Удивленно переспросил я тебя.
– Не совсем каприз. – ответила ты. – Что-то вроде очередного акта победы над моим существом.
– Забудь эти гонки, прошу тебя. Мне это не нужно. Мне хорошо сейчас. Это пагубно – так неверно думать о моих мотивах. – Улыбнулся я. И мы снова, до боли в губах целовались на берегу. Я несколько раз пытался соблазнить тебя прямо там, но ты аккуратно осаждала мой пыл, объясняя, что на нас смотрят. В итоге, к вечеру я увез тебя в твою квартиру, где ты затеяла уборку. Я хотел настоять на своей помощи, но ты категорически отказалась, запретив мне вмешиваться в личные дела твоей семьи.
Я уехал домой, занялся переводами, и вскоре отвлекся.
Зазвонил телефон, я снял трубку – это была ты. Меня смешила твоя вежливая привычка дойти до соседствующего с моим дома, чтобы набрать мой номер через телефон-автомат. Ты спрашивала, жду ли я тебя еще.
– Конечно, да! Пожалуйста, приходи! Я очень тебя жду! – Я горячо затараторил. – Захвати с собой еды, у меня нет ничего сегодня. Я много работал, ужасно голоден.
Ты пообещала что-нибудь достать.
Я вновь увлекся переводом, и через час ты позвонила в мою дверь. Последующее происходящее было для меня абсолютным сумасшествием.
Ты стояла у моей двери, в руках у тебя был контейнер, на тебе был надет фартук. Я до сих пор помню этот белый фартук в деталях. Потому что кроме фартука на тебе не было более ничего. Испытав шок, я на секунду помедлил, но спохватившись, быстро затащил тебя за локоть в квартиру.
– Боги! О Боги! Лия, ты так и пришла? – спросил я.
– Да. – Ответила ты.
– Ты шла раздетой!?
– Да. – Снова спокойно ответила ты и прошла на кухню. Поставила на стол контейнер, включила духовой шкаф, вылила содержимое контейнера в керамическую тарелку и поместила ее в шкаф.
Я на время лишился дара речи. Идя за тобой, глядя на твои покачивающиеся обнаженные крупные ягодицы, я еле стоял на ногах, боролся с дрожью, испытывая сильнейшее возбуждение, которое мне до сих пор не с чем сравнить по силе своего эффекта. Внутри меня взорвались десятки бомб. Я человек, очень зацикленный на сексуальных впечатлениях.
Тем временем ты спокойно вынула тарелку из шкафа, похвалила скорость его работы и протянула ее мне. Я еле сел, испытывая дискомфорт в джинсах.
– Приятного аппетита, – сказала ты.
Я смотрел на тебя во все глаза.
– Я еды тебе принесла.
Я молча, рукой сдвинул кокетку фартука влево, обнажив твою грудь.
– Я не хочу есть, – ответил я, другой рукой пролезая под юбку фартука.
– Что? – возмутилась ты. – Я тебе борщ варила, потом его несла, а ты отказываешься? Ты же сам просил!
– Потом. – Надоедливо отмахнулся я, увлекаясь твоим телом.
– Что? – еще громче повторила ты.
– Лиюша, мне плевать на борщ, я хочу тебя, – произнёс я, резко стягивая с тебя фартук.
– Неблагодарный! – воскликнула ты и с размаху швырнула в меня тарелкой. На лету я отбил ее, летящую в меня, и почувствовал, как часть её содержимого обожгла мое тело. Я вскочил, схватил тебя и увлек на диван, а затем, сняв с себя одежду, устремил весь свой порыв безумия в секс. Позже я понял, что ты сделала это намеренно, чтобы лишить меня контроля. Считала, что я слишком им увлекся. Такой ты была и тогда, и сейчас: сумасшедшей и яркой. В тот вечер я, забыв о твоей недавней травме, не смог себя контролировать и отдался сексу сполна. Позднее ты и сама мне признавалась, что хотела именно этого – меня в открытую, меня такого, какой я есть – пусть нездорового, одержимого, но истинного. Твоя провокация удалась.
Глубокой ночью, узнав, что ты пришла в плаще, который оставила в подъезде, я долго смеялся, обнимая тебя, а ты смеялась надо мной. Ты уснула под утро, а я не мог. Я все бесшумно смеялся, улыбался, гладил твою спину, прокручивая в голове это странное событие.
Глава 9. Наши первые неприятности
В 6 утра следующего дня в дверь постучали. По характерному стуку я узнал мать. Я встал, оделся, закрыл дверь в спальную и открыл ей дверь.
Он вошла, как всегда, бесцеремонно оглядев обстановку. Увидела твои маленькие ботинки и удивленно вскинула на меня взгляд. Я стоял перед ней, преграждая ей дорогу.
– Влася. Дела плохи. Они здесь. Скербринг и Грован. Свари кофе, сынок.
Я молча отошел, задумался. Меня расстраивала мысль о Збигневе и его шестерках. Продажная скотина. Все еще хочет разжиться.
Я молча ушел на кухню, мать сидела в гостиной. Я почувствовал неладное.
– Подойди ко мне, мама, живо. – Резко попросил я. Она встала с дивана, но пошла не на кухню.
Она уже открыла дверь спальной, когда я рывком схватив ее за плечо и зло ругая ее за бесцеремонность, запретил входить. Она успела оглядеть тебя, спящую, скрытую от глаз ворохом волос, улыбнулась. Я силой увел ее в столовую.
– В этот раз это ОНА. – Улыбнулась мать. – Кто она?
–Не твое дело. – Я старался заглушить гнев от ее выходки и перевел тему. – Расскажи, они уже были у тебя?
– Звонили. Поезжай на дачу. Она прикрыта. Ее не найдут. Здесь ты – открытая мишень. Они явятся за тобой, ты прекрасно знаешь. У тебя то, что им нужно.
– У меня? – Выдохнул я.
– Тот код, помнишь? – ответила она. – Я просила тебя запомнить код от моего сейфа.
– Помню.
– Это же и код от ячейки в банке, где лежат их вексели.
– Какая же ты гадина, матушка, ты, черт возьми, змея!
– Не кричи. Они не знают, лишь подозревают. Так было нужно. Подумай, если со мной что-то случится, ты должен будешь вексели эти забрать. Езжай на дачу отца. Или к Юлии.
– Я не могу сейчас уехать. – Ответил я.
– Из-за нее? – улыбнулась мать.
– Нет, из-за дипломной работы – Ответил я зло.
– Завтра твой отец приезжает со своим сводным братом и твоей сестрой. Будет ужин. Приводи ее, если ты серьезно. – Вдруг предложила мать и улыбнулась. – Я вижу в тебе перемену, мне это нравится. Сколько ей лет?
– Не лезь, очень прошу. – Меня не радовала перспектива ее заинтересованности.
– Влася, ты не понял, сынок. Я только приветствую. Это лучше, чем парни. Я рада. Я приму ее с радостью, пригласи ее завтра. Но послезавтра сразу же прочь из города. Оба.
– Я подумаю. – Я настороженно не спешил принимать приглашение и следовать рекомендациям. Матушка выглядела радушно, я решил, что опасности нет.
Мать ушла, а я задумался. Моя семья, политика, опасные связи. Чертов грязный мир. И ты, маленькая, наивная девочка. Вернулся к тебе в комнату. Долго смотрел на тебя сверху, затем лег в кровать, прижался к твоему обнаженному телу, поцеловал твои волосы, откинул их и погладил спину.