Украду тебя у судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 47

Рада без сил опускается на пол. Прижимает колени к груди. Хочется плакать.

– Я вела себя как идиотка, – шепчет она, стыдясь саму себя.

– Есть немножко, – соглашается Ива. – Но всё можно исправить. Нужно только захотеть. Поговорить с ним. Сделать первый шаг. Тебе, не ему. Он тоже вырос, понимаешь? Стал мужчиной. Ты живёшь прошлым. Тогда вы были молоды, порывисты, вели себя по-другому. И ты до сих пор пытаешься вернуть то, что уже никогда не возвращается. Привыкни к себе взрослой. Посмотри на Ника как на мужчину. Дай ему возможность сделать ради тебя настоящие поступки, а не пытайся свести всё к всплескам страсти. Её и так хватит с избытком.

– Откуда ты такая мудрая взялась только? – бормочет Рада, пряча пылающее лицо в коленях.

– Да всё оттуда же, – опускается она рядом и садится поудобнее, подпирая спиной стену. – Только у меня история наоборот: слишком никакое прошлое и чересчур бурное настоящее. Никак не сведу концы с концами и не могу двинуться дальше. Поэтому есть время подумать обо всём. Ник рассказывал о вас. Иногда на него нападают приступы откровенности. Он скучает по тебе и страдает, что в твоих глазах выглядит как-то не так, до идеала не дотягивает.

Рада молчит, переваривая услышанное. Вздыхает чуть слышно.

– Семь лет назад он знаешь какой хорошенький был? За ним все девчонки бегали. А он меня выбрал. Я тогда не верила, что это правда. Ник такой уютный, домашний, что ли. Совсем не избалованный. То есть мог бы. Но правильный очень.

– А ты его подозревала, что он и нашим, и вашим, – фыркает Ива. – Когда человека знаешь хорошо, доверяешь. И не думаешь плохого. Или хотя бы выслушать можно.

– Всегда такая была, – ещё один вздох. – Вначале делаю, потом думаю. Бодровский темперамент. У меня отец такой. Злющий, как чёрт. Если ему вожжа под хвост попадает – сносит всё на своём пути. Я поэтому тогда и удрала. Боялась, что убьёт Никиту. Да и замуж меня хотел сбагрить. А тперь вот… всё стало слишком сложно, спустя много лет. У меня ничего не получается.

– Получится. Просто поговорите. Спокойно, без обвинений.

– И прощения попрошу, – решение, оказывается, рядом. Рада сейчас это видит ясно. Ей даже легче стало. Хорошо, что она пришла сюда

– А у меня мать нашлась, – неожиданно говорит Ива. – Ну, как нашлась? Она и не терялась, наверное. Просто я её не знаю. И никогда не знала. Как отдала меня младенцем бабушке, так и всё. Не появилась больше. Бабушка сказала, что мертва мать. Оказывается жива. А теперь я знаю, где её найти.

Ива умолкает, дышит тяжело, со свистом. От неё пахнет травами.

– Пойдёшь? – спрашивает Рада тихо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не знаю, – качает Ива головой. – И хочется посмотреть, и не уверена, нужно ли. Столько лет прошло. Может, у неё семья и другие дети. А тут я. И что скажу? Ты меня бросила, а я пришла?

– А ты сходи. Можно ж просто посмотреть. Увидеть. Понаблюдать даже. А там на месте и решить, стоит ли говорить. Я бы пошла. У меня тоже нет матери. Не знаю уж, что там у них с отцом произошло. Он никогда не рассказывал. И не позволяет лезть в душу. Он у меня такой. Жёсткий. Но если бы кто сказал, что она жива, что живёт где-то недалеко – я бы пошла. И хотела бы знать, что случилось много лет назад. Даже самую дурацкую историю выслушала бы. Поверила бы или нет – вопрос двадцатый. Мне всё кажется: она хорошая. Отца выдержать нелегко. У него сила и деньги, статус и положение. Она могла и не бросать меня, а… так обстоятельства сложились. Бо-Бо мог надавить. Жизнь – штука забавная. Я ведь тоже тогда от Ника убежала. Боялась, что отец его раздавит. Мне ведь восемнадцати не было, когда мы…ну, ты понимаешь. Семнадцать. Только со школьной скамьи. Студентка желторотая. Поэтому лучше не судить, пока не узнаешь, что там было.

– Я подумаю, – кивает Ива. – Может, так и сделаю. Схожу. Посмотрю.

Они расстаются почти подругами. Каждая из них облегчила душу и нашла ответы на мучавшие вопросы.

 Нужно дождаться Ника. Рада отчаянно трусит, но полна решимости. Когда любишь, нужно уметь не только брать, но и отдавать. Не только купаться в счастье, а и уметь переживать трудные моменты. Не в одиночку, а вместе. Как это и положено влюблённым.

Андрей Любимов

Я настоял, чтобы меня выписали. Нет смысла валяться в больнице, если то же самое я смогу делать дома. Мать побеспокоилась обо всём остальном: договорилась с медсестрой, которая будет делать все нужные процедуры, уколы и капельницы.

– Я надеюсь, что вы будете придерживаться постельного режима. Ограничьте подвижность – вы перенесли операцию, ходить самостоятельно не можете. Дайте зажить швам! – вычитывал мне доктор. Я слушал его в пол-уха. Я хотел домой. В свою квартиру. К своим детям. И вернуть Иву. Остальное – решу постепенно.

Что-то важное ускользало от меня, поэтому я рвался на волю. Насколько это возможно. Дома, как говорят, и стены помогают.

Илья вернулся неожиданно. По его лицу – испуганному и бледному – я понял: что-то случилось.

– Катя? Бабушка? Ива? – перечислял я, а сердце куда-то падало, проваливалось в омут. Илья тряс отрицательно головой, но я видел: он не просто так вернулся.

– Пап. Я к матери ездил.

Ей стало хуже? Или… нет, надеюсь, не при мальчике. Слово «умерла» застряло в горле, и я бы под угрозой смерти не смог бы его произнести.

– Она не больная. Точнее, больная на голову. Это она тебя убить хотела.

До меня не сразу доходит то, что говорит Илья. Пытаюсь прийти в себя.

– Подожди. А ну-ка присядь.

Сын не сел – рухнул на стул. Глаза огромные. Волосы от пота слиплись – бежал, видимо.

– Я туда. Хотел сюрприз. А она – по телефону с кем-то. Курит. Говорит, надоело здесь прохлаждаться. Ты обещал разорить его, а сам ничего не делаешь.

Он давился словами, дрожал, намертво сцепив руки. Костяшки у него белые-белые. Лицо не лучше. А то, что он рассказывал, вообще не укладывалось ни в одну мою извилину. Я словно отупел.

Слабая, умирающая Лида – убийца? Женщина, которую я когда-то любил, боготворил, по которой сходил с ума – наглая интриганка? Это с её подачи меня разоряют? Из-за неё я валяюсь с переломами и травмами? А моя Ива винит во всём себя? Ушла от меня, лишь бы беду отвести?