Украду тебя у судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 45

Я прикасаюсь руками к стенам. Лёгкая грусть без сожалений.

– Прости, бабуль, я выросла, – произношу вслух, и голос мой звучит непривычно. Слишком глухо. Взрослый голос не девочки, а женщины. – Осталось лишь узнать, почему ты меня прятала. Почему мать не захотела видеть меня. У меня нет обиды. Есть вопросы.

Ираида оставила адрес матери здесь. Спрятала специально. Надеялась, наверное, что я начну перебирать или увозить вещи и найду. А я как перекати-поле: и здесь не осталась, и в отцовском доме не прижилась, и от Андрея убежала. И сейчас живу с Никитой, потому что нуждаюсь в какой-то подпорке, в человеке, что не даст мне скатиться в пропасть неизвестности. Но это ненадолго.

Я уже думаю о том, чтобы снять отдельную квартиру и никому не мешать. У Ника своя жизнь. Рада и дочь. А я только мешаю. Я всем мешаю, кроме Андрея, но не могу с ним быть, пока не расквитаюсь с прошлым окончательно.

Да, он есть, листок в клеточку, никуда не делся. Я нащупываю его за картиной, что висит на стене миллион лет. Столько, сколько я себя помню. Ираида засунула его, когда я, растерянная, бродила по разгромленной комнате. Цепкая старушка. Только прикидывается слабой.

Я разворачиваю его, всматриваюсь в буквы и думаю, что никогда не видела Ираидин почерк. А он у неё строгий, как она сама. Буквы длинные, с острыми концами, похожие на готические замки.

Пора уходить. Я обвожу комнату взглядом. Прислушиваюсь к себе. Меня не тянет остаться. Хочется уйти и не оглядываться.

– Да кто ты такой! – прыгает на Никиту Петухов. Грудь выпятил, треники – пузырями на коленях. Пузцо дёргается.

Он как Моська на Слона. Ник смотрит на него с брезгливой улыбкой и прячет руки за спиной. Интересно, он бы ударил? Смог бы? Я почему-то не могу представить Никиту, машущего кулаками.

Андрей – да. Тот бы врезал, не задумываясь. По-мужски впечатал бы Петухову в нос. Вряд ли бы слушал бред собачий, что он тут напургенил, брызгая слюной.

– Пойдём, Никита, – киваю я Репину на дверь.

– Хватит уже орать, – высовывается из дверей Пончик. – Вы не слушайте его, Ива, – шлёпает он толстыми губами. – Остался без работы, совсем озверел, как с цепи сорвался. Строчит на всех кляузы, житья нет.

Надо же. Молчаливый Пончик оказался человеком. Вполне нормальным. Заступился.

– А ты пошёл вон! – срывается на фальцет Петухов, – лезешь, куда не просят, нос свой картошкой суёшь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты бы куда провалился! – бычит шею Пончик, потирая бритую под «троечку» голову. – Жена беременная пашет, а ты прохлаждаешься. Шёл бы грузчиком подрабатывать!

Я снова вспоминаю рыженькую Римму, что приходила ко мне смотреть, как я вяжу. Старшую девочку помню смутно. Становится остро жаль женскую половину Петуховых. Там ещё и наследник в животе растёт. Так Петухов надеется. Позвоню Самохину. Решено. Не ради этого склочника, а ради его девочек.

– Шалава! – кричит Петухов мне вслед, отрываясь от грызни с соседом. Никита порывается вернуться, но я твёрдо беру его за локоть и даю понять, что мне без разницы на петуховские крики. – Мать твоя такой была, и ты, смотрю, далеко не убежала!

Что он знает о моей матери? Вряд ли много: Петуховы заселились позже, но то, что он вспоминает мою мать, кажется мне символическим. Скоро мне предстоит узнать, какая она – женщина, что родила меня и оставила на бабку. Может быть. Я ещё не решила точно. Но лист бумаги с адресом жжётся даже через карман.

Илья Любимов

Илья наконец-то понял, что значит жить без отца. До него наконец-то дошло: то, что он считал ущемлением собственного достоинства и ограничением личной свободы, так называться не может. Отец слишком много ему позволял, потому что по сравнению с бабушкой, которая душила заботой и бесконечными правилами, папа у него – терпеливый ангел с золотыми крыльями.

Илья мечтал, чтобы отец поскорее поправился и вернулся домой. Он клялся себе, что исправится и будет послушным, лишь бы больше не жить в аду под названием «бабушкина опека».

Она постоянно советовала, поучала, а списку её «нельзя» могла бы позавидовать тюрьма строгого режима.

Илья бунтовал и сбегал. В больницу к отцу или в клинику к матери. На улицу к друзьям. Нередко – просто так, чтобы где-нибудь отсидеться. Он вдруг отчётливо понял, что такое сиротство, и больше всего на свете желал больше никогда не испытывать подобного ужаса.

Неожиданно для себя он скучал по Иве. Её мягкости и свету, её ненавязчивой заботе, разговорам. Это сблизило его с сестрой. Скрепя сердце, он признал правоту отца: родная она ему или нет, Катя – часть их семьи. Просто родная забавная девчушка, умеющая любить искренне.

По вечерам Катя забиралась к нему на колени, обнимала его ручонками и заводила бесконечную фантазию, как они заживут, когда вернётся Ива. Катя в это верила безусловно.

– Она будет нам как мама, – шептала сестра. – И не будет как бабушка бурчать. Даже Светлана Петровна хмурится. И скорей бы уже папа выздоровел. Он вернётся и найдёт Иву.

Было бы неплохо. А то хоть волком вой.

Сегодня он снова отправился к отцу. Гордость не позволяла Илье попросить прощения. Он старался, как мог, показать, что виноват, но словами сказать – самое тяжёлое.

Отец теперь постоянно занят. Почти не удаётся с ним пообщаться.

– Ты когда домой, пап? – всё же спрашивает Илья, наблюдая, как отец заканчивает просматривать документы в ноутбуке.

Отец закрывает вкладки и устало прикрывает глаза.

– Если доктор разрешит, то завтра. К сожалению, пока с полупостельным режимом.

– И нас от бабушки заберёшь? – Илья не может скрыть надежду, что прорывается в голосе и дрожит нетерпеливо, ожидая положительного ответа.

Отец смотрит на него немного удивлённо.

– Конечно. Куда я без вас? У нас Светлана Петровна есть. Она присмотрит за вами, пока я на ноги не встану. А будете баловаться, отправлю к бабушке.

Отец, конечно, сказал это в шутку, но Илью передёрнуло.

– Есть хорошие новости. Звонил врач. У матери твоей наметился прогресс. Ей лучше.

Илья виновато вздохнул. Он не навещал мать дня три. Как-то не до того было. Но всё можно исправить. Новость порадовала. Это же замечательно, что ей лучше!