Он глянул на призрака с повисшей на бок головой, которую приходится поддерживать рукой, и проговорил буднично:
– Им предстоит освободиться еще от одного тела. Некоторым от двух. Больше редко бывает. Как преодолеют реку, станут посимпатичней.
Рядом проплыл призрак с оторванной челюстью. Из раны капает прозрачная жижа, растворяясь в процессе полета. Но мертвого это не смущает, он усердно раскачивается и продвигается наравне с остальными.
Я долго разглядывала нескончаемый поток, покоясь в объятиях Асмодея, которые не так опасны, если постоянно гнать вожделенные мысли. Хотя пришлось смириться – у него самые горячие и нежные руки, какие доводилось встречать.
Спустя пятнадцать минут разглядывания толпы, заметила одну странность.
– Почему здесь нет детей?
Демон одобрительно посмотрел на меня и перехватил руку, прижимая крепче. Я резко выдохнула, и сделала вид, что возмущена, хотя сосредотачиваться на деле стало сложнее из-за горячих волн.
– Наблюдательная, – проговорил он и отмахнулся от горстки пыли, которую принес ветер. – Дети в Ад не попадают.
– Даже убийцы? – изумилась я, возвращая контроль над сознанием. – В интернете как-то видела целый список таких детишек. Аж мурашки по коже.
Демон ухмыльнулся.
– Я думал, у тебя от меня мурашки.
– От тебя тоже, – согласилась я, нервно сглотнув. – Но с твоими я справлюсь. Не уходи от темы. Неужели их в Рай пускают?
Мы прошли сквозь толстого призрака. В стороны от него растянулись бледные щупальца, какие бывает, если заденешь плотный туман. Тот даже не заметил и продолжил нелепо семенить ногами в воздухе.
Асмодей покачал головой.
– Нет, – проговорил он, смахивая с носа остатки призрака. – Не в Рай. Это уже зависит от степени тяжести. Одних отправляют в Чистилище, других снова воплощают на земле. Чтоб перевоспитались, так сказать.
– А если не выходит?
Демон пожал плечами и скривился. Рога сверкнули в оранжевом свете, волосы колыхнулись от ветра.
– Ну, тогда снова воплощают, пока не получится, – нехотя произнес он. – Что ты ко мне пристала? Я демон блуда и похоти. Спроси Кафриэля, он любит рассказывать.
Ноздри демона раздулись, глаза недобро заблестели, и я решила, что вопросы нужно дозировать.
Прошло еще полчаса, и впереди показался пологий берег. За ним масляным блеском сверкают темные воды Стикса. Отсюда река уже не кажется такой спокойной, волны с шелестом накатываются на ржавую землю, а у самой кромки толпятся души. Даже сюда слышно, как гомонят и возмущаются. Очередь, как в советское время, которое почти не застала, но наслышана, как за диванами нужно было занимать место за месяц. А потом ходить в назначенный срок и отмечаться, чтоб свой номер не пропустить.
Приблизившись еще на несколько метров, заметила недалеко от берега лодку с высокими бортами. Внутри на перекладине сидит фигура в балдахине. На плече что-то вроде шеста, верхний конец изогнут и уходит метров на пять, наклоняясь к воде, а нижний скрыт бортом. Думала, сейчас поднимется и поплывет к берегу разгонять души, но вместо этого он вытащил из рукава планшет и что-то набрал.
Я вытаращилась и пробормотала:
– Это что, гаджет?
– Как видишь, – буднично сообщил демон.
Над рекой пронесся гул, вода задрожала. Черные воды реки забурлили и раскачали лодку. Суденышко зашаталось, едва не загребая бортами, но пассажир внутри продолжает спокойно тыкать в монитор.
Мы подошли к самой кромке, через несколько минут из середины реки поднялся каменный пирс, настолько узкий, что едва уместит одного человека. Над водой выступает на пол ладони, и волны накатывают на края, перехлестываясь то в одну, то в другую сторону. Один конец пирса упирается в берег, другой – теряется в тумане.
На секунду воцарилось молчание, я спросила едва слышно:
– А теперь что?
– Смотри, – сказал Асмодей. – И не высовывайся.
Затем раздался победный рев, и души бросились к пирсу.
Они бежали, даже не пытаясь обойти нас, проносясь прямо насквозь и ломясь к краю. У входа на узкую дорожку началась призрачная давка. Народ орет, толкается и пытается сбросить друг друга в Стикс. Некоторым удается. Призраки с жалобными воплями погружаются в воду и отчаянно гребут к берегу. Получается плохо, вода, словно вязкое желе сковывает движения. Умершие стонут, но продолжают плыть.
Фигура на лодке поднялась и опустила шест в воду. Незнакомец оказался непомерно высоким и худым. Лицо скрыто капюшоном, только борода свисает до самых колен.
Он сжал тощими пальцами шест и оттолкнулся. Лодка медленно поплыла к пирсу. Когда оказалась возле одного из скинутых, фигура заорала глухим мистическим голосом, от которого волосы встали дыбом:
– Не толкаться! Кому сказал! Куда лезешь? По одному проходить, а то уберу переход! Вплавь пойдете!
Нос лодки стукнулся о пирс, суденышко колыхнулось, но фигура даже не обратила внимания. Незнакомец нагнулся, лодка сильно накренилась и черпанула воды. Худосочная рука погрузилась в воду, тощий резко дернул на себя и вытащил перепуганного призрака.
Он небрежно швырнул умершего на дно лодки и гаркнул:
– Не ломиться, проклятое отродье! По одному!
Души немного присмирели. Гомон остался, но падения в воду прекратились. Призраки по очереди двинулись на пирс, и вскоре целая вереница прозрачных тел протянулась до самого тумана.
Незнакомец в балдахине покрикивает и собирает в лодку нерадивых умерших, которым не повезло оказаться в воде. Когда выдергивает их на борт, те съеживаются, как провинившиеся котята и забиваются в углы.
Я даже не заметила, как прижалась к Асмодею и во все глаза таращусь на происходящее. Тот удивленно на меня покосился, брови на секунду поднялись.
– Это Харон, – проговорил демон.
– Да ладно! – не поверила я. – Он же должен перевозить души на ту сторону. А этот в планшете ковыряется. В планшете! Откуда у Харона планшет?
Асмодей снисходительно посмотрел на меня.
– Считаешь, только люди могут пользоваться достижениями науки? – поинтересовался он. – Как думаешь, кто стимулирует развитие технологий?
Я перевела недоверчивый взгляд на рогатого. Тот внимательный, словно экзаменатор. Но глаза поблескивают, лукавые чертенята в них пляшут гопак, а губы растянуты в ухмылке, от которой я должна тут же разомлеть.
– Не знаю, – сказала я и покосилась на Харона. – В моем понимании, он должен быть старцем на скрипучей лодке и возить души туда-сюда денно и нощно. Но без гаджетов.
– В общем-то, этим он и занимается, – согласился Асмодей, все еще удивленный моей стойкостью к чарам. – Только обратно возить никого не должен. Я бы даже сказал, ни за какие коврижки. Долгое время пользовались лодкой. Пирс появился совсем недавно. Пару сотен лет назад. Сначала его рычагами из воды поднимали. Приходилось целую орду нолов и бесов держать. Они крутили механизмы, и переход вылезал из воды. Но когда пришли цифровые технологии, переделали на удаленное управление. Харон тыкает в планшет, и пирс поднимается.