Шляпа Миттерана - читать онлайн книгу. Автор: Антуан Лорен cтр.№ 13

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Шляпа Миттерана | Автор книги - Антуан Лорен

Cтраница 13
читать онлайн книги бесплатно

Вторым изменением в его внешнем облике, связанным с появлением шляпы, стало избавление от старой куртки на меху. Как-то в воскресенье, посмотрев с удивившим его самого интересом серию “Магнума”, Пьер решил прогуляться по парку, нарушив установившийся ритуал, согласно которому он заглядывал в парк исключительно по пятницам, отправляясь на сеанс к Фременбергу. На улице подморозило; должно быть, пойдет снег. Впрочем, телекомментатор Ив Мурузи обещал снег к понедельнику. Пьер, сунув руки в карманы и надвинув шляпу на лоб, шел через почти пустынный парк. Ему навстречу попалось только несколько полузамороженных бегунов с наушниками на головах – сбившись в кучку, они бежали, не разжимая челюстей. Он пересек конькобежную дорожку – отчаянно смелые мальчишки разгонялись и летели наперегонки, успевая в падении ухватиться за бортик. Вдруг ноздрей Пьера коснулся запах горелой древесины – керакак, и он пошел на этот запах. За табличкой, запрещающей вход посторонним, виднелся куст, а из-за куста поднимался столб дыма.

Пьер подошел поближе. Садовник жег палую листву и сухие ветки, шуруя в костре вилами. Он покосился на Пьера и сказал:

– Вообще-то сюда нельзя.

– Извините, меня запах привлек.

– Тоже любите, когда дымком пахнет? Ну ладно, оставайтесь, все равно сегодня нет никого, сейчас снег пойдет.

– Вы уверены?

Садовник покачал головой и приложил руку к пояснице:

– Я его чую! Сам себе барометр!

Потом подхватил вилами охапку сучьев и бросил в костер. Мужчины стояли, слушали треск костра и смотрели, как над огнем поднимаются клубы белого дыма.

– Можно спросить у вас одну вещь? – сказал Пьер.

– Спрашивайте.

– А можно сжечь мою куртку?

– Чего-чего?

– Куртку, вот эту. Как вы думаете, она сгорит?

– А зачем вам ее жечь?

– Ну… Просто надо.

Пьер освободил карманы, вручил садовнику купюру в 50 франков и бросил куртку в огонь, поверх сучьев. Ему вспомнился индийский обычай сжигать на костре тела покойников. Дым повалил гуще, потом на ткани куртки вспыхнули отдельные искорки, и вдруг из ее середины вырвался столб пламени. Садовник стоял между двух куч палой листвы и искоса поглядывал на своего странного гостя. Пьер успел снять шляпу и, держа ее обеими руками, прижимал к коленям, неотрывно глядя, как огонь уничтожает куртку, в которой он проходил шесть зим.

Вернувшись домой, он открыл шкаф в спальне. У него где-то был черный костюм от Ива Сен-Лорана… Нет, здесь его нет. Наверное, отправился вместе с остальным гардеробом в Армию спасения. Зато в шкафу висел другой костюм, темно-серый, от Ланвена, счастливо переживший “генеральную уборку”. Если только это не Эстер тайком от него не сохранила костюм. На верхней полке нашлась белая сорочка – сколько лет он не надевал белой сорочки? Пьер разделся, бросил скомканные джинсы на велюровое кресло и натянул брюки, сорочку и пиджак. Застегивая пуговицы, он провозился не менее минуты. В большом зеркале одежного шкафа он обозрел себя в полный рост – чисто выбритый мужчина в темном костюме и белой сорочке. Пиджак был чуть тесноват в талии, но это ерунда. Он закрыл дверцы шкафа, прошел через всю квартиру, надел шляпу и вышел на улицу.

Способен ли он на это? Вот уже много лет он не занимался ничем подобным. В последний раз, весной 1982 года, эксперимент занял путь от ворот сада Тюильри до Триумфальной арки на площади Карусель. Пересечь сад с востока на запад. Дойдя до Лувра, он сел на скамейку в скверике – на том самом месте, где несколько лет спустя появится пирамида из стекла и стали. “Я спятил, – подумал он. – Мне незнакомо больше четверти ароматов”. Он не знал, чем обернется брошенный самому себе вызов, но чувствовал в себе достаточно смелости, чтобы его принять. Он должен определить по запаху все духи, какими пользуются проходящие мимо люди. Пьер вздохнул поглубже и закрыл глаза. Как жертва гипноза в момент возврата к реальности, он начал обратный отсчет: пять, четыре, три, два… Один! Он щелкнул пальцами, открыл глаза, провел пальцами по краям шляпы и двинулся вперед, строго по прямой линии. По условиям эксперимента останавливаться или поворачивать голову запрещалось. Ему навстречу шла темноволосая женщина в черном костюме, стриженная под каре и в очках от Эмманюэль Кан. Поравнялась с ним и зашагала дальше. Прошла секунда, за ней вторая. Легкий ветерок, сопровождающей каждого идущего человека, коснулся ноздрей Пьера. “Фиджи”, – выдохнул он. Продолжая шагать в том же темпе, он дождался, пока мимо не пройдет мужчина с портфелем в руке, в сером клетчатом костюме, с волосами, завязанными в хвост. Снова две необходимые секунды, и – “Пако Рабанн”, мужской парфюм. Теперь навстречу Пьеру двигалась группа из трех женщин лет по тридцать. Правила, установленные им для себя, запрещали останавливаться или поворачивать голову, но не запрещали преграждать объекту изучения дорогу. “Пардон!” – воскликнул он, вклиниваясь в группу женщин и вынуждая их разделиться, чтобы его пропустить. Он успел обнюхать брюнетку с волосами до плеч (First от Van Cleef & Arpels), позволил блондинке проехаться своим конским хвостом ему по пиджаку (“Л’Эр дю тан”), обошел коротко стриженную вторую блондинку, маленького роста, пробормотавшую ему вслед: “С ума сошел!” (туалетная вода от Rochas). “Три-ноль”, – подумал Пьер, и уставился на молоденькую девушку в джинсах и красном берете, приближавшуюся к нему быстрым шагом (“Пуазон”). Мужчина в вельветовых брюках и замшевой куртке шел ему наперерез, на ходу протирая очки, – ни парфюма, ни одеколона. Лосьон после бритья на шалфее с мятой плюс легкий запах светлого табака. На светофоре, пока горел красный, Пьер остановился рядом с бегуном, который, дабы не выбиваться из ритма, продолжал подпрыгивать на месте, – пот, разумеется, но также и “О соваж”. Бульвар остался позади. Пьер поравнялся с склонившейся над картой города супружеской четой – обоим лет по пятьдесят, похоже, туристы: у женщины – “Шалимар”, у мужчины – лак для волос “Элнет”. “Ворует у жены лак и делает прическу”, – догадался Пьер, но задерживаться возле пары было некогда, на него уже надвигались “Асперж” – вместе с женщиной с косичками в сером брючном костюме – и “Хабанита” на белокурой голубоглазой девушке. Он встретил еще несколько “Пуазонов”, еще один “Л’Эр дю тан”, два “Солстиса”, мужской “Лакост”, “Монтану” от Montana, “Кварц” от Molineux, “Анаис Анаис”, “Пуавр” от Caron, “Сен-Лоран Рив Гош”, “Сикким” от Lancôme, “Жуа” и – вот ведь сюрприз! – “Эпилог” от Coryse Salome.

Добравшись до площади Сент-Огюстен, он сел на лавку, снял очки и шляпу. Кружилась голова. У него получилось. С террасы кафе сошел официант.

– С вами все в порядке, месье? – обеспокоенно спросил он. “Драккар нуар”, “Ги Ларош”, – ответил ему Пьер. Снова пошел снег, сначала повалили густые хлопья, потом поднялся ветер, закружив снежинки в метели. Домой Пьер вернулся промокший. Шляпу запорошило белой пылью. Он хорошенько отряхнул ее и положил сушиться на батарею.

18 апреля 1982 года он отставил в сторону свои блоттеры, завинтил пробки на пяти последних открытых флаконах, убрал их на место на полке. Вышел из комнаты, повернул в замке ключ, бросил его в первый ящик комода и напился выдержанного виски “Бомо”. Все было кончено. Своим символическим жестом он закрыл двадцать лет творчества. Никто и никогда не смел прикасаться к этому ключу; его указания не подвергались сомнению: “кабинет” всегда стоял запертым. Никто не имел права под каким бы то ни было предлогом, например чтобы пропылесосить, заходить в него. Эта дверь не открывалась на протяжении четырех лет и восьми месяцев. Кабинет превратился в могилу его таланта, в комнату Синей Бороды, где была похоронена витрина с ароматами. Аслан самолично спроектировал этот шкаф полукруглой формы с полками разной высоты, заставленными почти тремя сотнями флаконов с эссенциями. Краснодеревщик из предместья Сент-Антуан потратил полтора года, чтобы выточить шкаф из драгоценных пород дерева. Скульптор вырезал для него украшение в виде сирены: мифическая женщина с рыбьим хвостом прижимает к сердцу левую руку, а в правой, поднятой над головой, держит подставку с тремя блоттерами, похожими на зубцы короны. Именно так выглядела печать Аслана, его герб, его муза, изображение которой красовалось на его фирменных конвертах и почтовой бумаге.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Примечанию