Запрещенный Союз – 2: Последнее десятилетие глазами мистической богемы - читать онлайн книгу. Автор: Владимир В. Видеманн cтр.№ 8

Я, в частности, обратил внимание на такую закономерность: попав на большую высоту, я начинаю видеть крайне интенсивные — и по краскам, и по сюжетам — сны. Это связано, видимо, с тем, что в условиях изоляции от человеческого психофона, а также в силу большей разреженности самого эфирного поля материя снов как бы освобождается от концентративного давления среды и выходит из подсознания наружу, в «открытый космос». Таким образом происходит мощная очистка подсознания от излишних кармических впечатлений и клеш ^[33]. После нескольких дней интенсивного снови́дения наступает период, когда человек вообще не видит снов — в противоположность тому, когда сны видят, но потом о них не помнят.

С перевала Четырех мы за дневной переход спустились к изумрудной чаше горного озера Пайрон. Согласно местным легендам, в его водах водятся волшебные женские существа-пари, зачаровывающие случайных странников гипнотическими грезами. Впрочем, вскоре пари потеснил на Пайроне йети: «снежники» стали здесь периодически разбивать свои полевые лагеря в надежде на контакт. Подозреваю, что сейчас йети вновь вытеснен с Пайрона более традиционным образом пари, ибо после распада СССР экспедиции «снежников» в эти места фактически прекратились. Переночевав у озера, мы с Битником двинулись дальше и к середине следующего дня поднялись по узкой боковой тропе к другому горному озеру — Тимурдаре.

По пути к озеру Тимура нужно было перейти горный поток. У переправы мы встретили чабана с отарой баранов. Чабан попросил нас помочь переправить животных на другой берег. Проблема заключалась в том, что просто так загнать их в воду было невозможно. Оставался единственный способ: затаскивать каждого барана по отдельности на середину потока, чтобы оттуда он плыл дальше уже самостоятельно. Это оказалось не очень просто, ибо бараны были большими и отчаянно сопротивлялись. Тогда чабан предложил следующую технику: он брал тушу обеими руками за шкуру, резко отрывал от земли и швырял в воду. При удачном броске баран долетал примерно до середины реки. Если падал ближе, плыл не вперед, а назад. Но в принципе перешвырять так все стадо представлялось совершенно нереальным. Тогда мы пошли на усложнение технологической процедуры. Один из нас бросал барана в воду, но лишь на пару метров, где его подхватывал другой, подтаскивал к себе и потом передавал третьему, стоявшему уже почти в середине потока.

Далее мы заметили следующую закономерность. По мере того как на противоположном берегу начали собираться бараны, переплывшие реку, их собратья на этой стороне стали спокойнее смотреть на воду и были готовы плыть в нужном направлении уже не с середины реки, а примерно с одной трети всего расстояния. Таким образом, расстояние от берега до «точки невозврата» сокращалось прямо пропорционально количеству баранов на той стороне. Другим фактором, влиявшим на готовность барана плыть, явилась скорость. Достигалась она первоначально за счет того, что по мере экономии физических сил на броске (ибо бросать приходилось все ближе) «баранометатель» мог действовать интенсивнее, то есть бросать чаще. Брошенный в воду баран еще не успевал достичь середины переправы, а вслед ему уже летел другой. Кроме того, теперь можно было снять человека с позиции в середине реки и поставить на берег вторым «баранометателем». Таким образом, баранов становилось и в воде, и на том берегу все больше, и наконец в определенный момент остатки отары уже самостоятельно бросились в воду, чтобы побыстрее присоединиться к блеявшему на другой стороне реки большинству.

Само озеро Тимурдара меньше Пайрона, но от этого совершенно не проигрывает, даже наоборот. Тимурдара представляет собой почти идеально круглый водоем бирюзового цвета, лежащий в окружении покрытых снегом вершин. Берега озера почти везде очень пологие, с тенистыми от растущих тут в изобилии деревьев каменными отмелями. Место это считалось туристическим, но мы никого, кроме чабана с отарой, в округе не встретили. Разбив палатки, мы с Битником остановились здесь на несколько дней, проведя их почти исключительно в занятиях йогой. Для такого рода деятельности Тимурдара является идеальным местом. Главное — много плоских площадок, что в принципе большой дефицит в горах, где для получения более-менее подходящего йогодрома обычно приходится хорошо поработать ледорубом, выравнивая нужную поверхность.

Спустившись с Тимурдары вновь к течению Каратага, мы зашли в близлежащий кишлак Хакими, чтобы справиться о возможной попутке в сторону большой трассы на Душанбе. Увидев живописного бабая с большой рыжей бородой, Битник подумал, что уж этот-то наверняка хоть раз в жизни встречался с гулом.

— Бобо-ака, вы знаете такого гула — человек-зверь, весь в шерсти, с горящими глазами?

Бабай внимательно посмотрел на Битника и переспросил:

— Говоришь, это который с шерстью?

— Да, с шерстью!

— С длинными волосами?

— Да-да, с волосами!

— И с бородой?

— И с бородой!

— Страшный такой, которого девушки боятся?

— Да-да, именно такой!

— Нет, дорогой, в наших местах, кроме тебя, с такой внешностью никого нет! — И бабай добродушно захохотал.

В конце семидесятых на душанбинской квартире художника-мистика Володи «Каландара» Иващенко в доме на улице имени Клары Цеткин, сформировалась уникальная коммуна йогов, говоря точнее, тусовка разного рода мистиков и магов, а также просто искателей приключений и отдельных нестандартных авантюристов, собиравшихся сюда со всего Союза. С ранней весны до поздней осени приезжий народ пасся на этом флэту в перерывах между экспедициями и зиаратами — паломничеством к мусульманским святыням. Одна группа возвращалась с могилы-мазара, другая отправлялась на поиски гула или куда-нибудь еще.

Тон в коммуне задавала девушка по имени Надя, позиционировавшая себя как подруга известного питерского криминала Феоктистова ^[34]. Надя готовила на всех еду, оживленно дискутировала с заезжими мастерами о нюансах тантра-йоги кармической диагностики, а в свободное от основных занятий время работала в парикмахерском салоне гостиницы «Вахш». По вечерам на кухонных посиделках Надя наливала стакан, закуривала косяк и бросала расслабленно:

— Ну че, чувак, давай свою телегу!..

Чуваки, надо сказать, за словом в карман не лезли и с удовольствием развозили перед высокой спортивной блондинкой свои крашеные повозки ^[35]. Но главным достоинством Нади был ее блат в кассах «Аэрофлота». Это избавляло от головной боли утомительного многочасового выстаивания в очереди за билетами на рейсы дальнего следования.