Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты - читать онлайн книгу. Автор: Владимир В. Видеманн cтр.№ 21

Вадиков папа познакомил нас, через свои партийные контакты, с местными востоковедами из АН Бурятской АССР. Люди, которых мы тут нашли, оказались учениками из группы Бидии Дандарона, имевшими контакты в Эстонии. Улан-удинские буддологи задарили нас индо- и тибетологической литературой, включавшей в себя несколько работ мастера. Я спросил, можно ли с ним повидаться, но оказалось, что он был в очередной раз осужден как диссидент (формально по уголовной статье) и недавно умер в заключении. Это, конечно, меня очень опечалило, ибо, отправляясь в Бурятию, я надеялся не только на колдовское пери-пери местных шаманов, но и на квалифицированное разъяснение отдельных мест из материала о технике тантрического ^[27] созерцания, опубликованного Дандароном в одном из тартуских сборников. Впрочем, его «Буддийская теория индивидуального Я», обнаруженная мной в числе подаренных изданий по истории и филологии Центральной Азии, многое проясняла в этом вопросе.

В «Хронике текущих событий» (1972, выпуск 28) появилась следующая статья.

«Улыбка Будды (Новое дело о ритуальных жертвоприношениях)

С 18 по 25 декабря 1972 г. в народном суде Октябрьского р-на г. Улан-Уд э проходил судебный процесс над научным сотрудником Бурятского института общественных наук (БИОН) Сибирского отделения АН СССР Б. Д. Дандароном, обвинявшимся по ст. 227 ч. I („Посягательство на личность и права граждан под видом совершения религиозных обрядов“) и ст. 147 ч. III („Мошенничество, то есть завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием, причинившее значительный ущерб потерпевшему, либо совершенное особо опасным рецидивистом“) УК РСФСР…

Б. Д. Дандарон — крупнейший ученый-буддолог, родился в 1914 г., был репрессирован в 1937 г. по ст. 58 тогдашнего Уголовного кодекса, получил второй срок в 1947 г., отсидел почти 20 лет, в 1956 г. полностью реабилитирован. На теперешнем процессе Дандарон обвинялся в организации и руководстве в 1971–1972 гг. „тайной буддийской сектой“; в частности, Дандарону и восьми его „ученикам“ инкриминировалось отправление на дому религиозных обрядов-согшодов (в городах Ленинграде, Тарту, Улан-Удэ, Кижинге), сопровождавшихся „кровавыми жертвоприношениями“, „ритуальными совокуплениями“, свидетельствующими о „cексуальном мистицизме“ членов „секты“. В числе формулировок обвинения фигурировали также „покушения на убийство и избиения бывших членов секты, пожелавших порвать с ней“, и „связи с заграницей и международным сионизмом“…

Четверых из арестованных вместе с Дандароном: Ю. К. Лаврова, А. И. Железнова, Д. Буткуса и В. М. Монтлевича — психиатрическая экспертиза городской больницы № 1 г. Улан-Удэ (в составе Ф. П. Бабаковой, В. М. Веселова и В. С. Смирнова) признала невменяемыми с рекомендациями о направлении в психбольницы специального типа; диагноз „шизофрения“ (с вариациями от „вялотекущей“ до „параноидальной“) следовал во всех случаях после фраз: „в окружающем ориентируется правильно“, „со стороны центральной нервной системы патологических изменений не обнаружено“, „эмоционально упрощен“, „недостаточно обеспокоен своей личной судьбой“, „память и интеллект соответствуют полученным знаниям и приобретенному опыту“, „склонен к резонернству“ и „на вопросы отвечает формально“; наиболее явными различиями в характеристиках оказалась степень готовности отвечать на заданные вопросы — от „сдержанно“ до „охотно“)…

…Прокурор Байбородин был одновременно главным следователем по делу Дандарона; ходатайство адвоката о его отводе не было удовлетворено. На суде Байбородин заявил, что ненормальность и ущербность причастных к процессу лиц видна из того, что „все умные люди уезжают из Бурятии“, а эти в ней остались…

Верховный лама Бурятии, пандид-хамбо-лама, отказался поддержать обвинения Дандарона в сектантстве и опроверг их, дав исчерпывающие (хотя и не „научно-атеистические“) разъяснения по поводу характера буддийских ритуалов. Адвокат Нимиринская в четырехчасовой речи полностью доказала невиновность своего подзащитного. Таким образом, налицо поразительное сходство „дела Дандарона“ со знаменитым „делом Бейлиса“, описанным В. Г. Короленко, и закончившимся оправданием обвиняемых инородцев, благодаря его же вмешательству, делом о „мултанских жертвоприношениях“. Но налицо и отличие: обвинительный приговор. Цитируем с сохранением особенностей стиля:

„Доказательства виновности:

1) …Участники группы в полном составе собирались на моления-согшоды, о чем подтверждали как Дандарон, так и все его ученики.

2) Была создана подпольная касса. Дандарон назначил кассиром сначала Бадмаеву, а затем Лаврова. Об этом подтвердили Дандарон, Бадмаева, Аронов, Пупышев и др.

3) Из заключения научно-атеистической экспертизы видно, что буддизму свойственны преклонения, почитания, обожествление учителя, преподношения ему. Дандарон не оспаривает, что он был учителем, свидетели Петровы, Репка, Альбедиль и многие другие подтвердили, что они преклонялись перед ним как перед духовным учителем. Об этом свидетельствуют репродукции фотографий Дандарона в ламском одеянии… [Речь идет о фотографии, снятой корреспондентом агентства печати „Новости“ по его просьбе в „этнографических“ целях.]

В результате Б. Д. Дандарон признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 227 ч. I и 147 ч. III, и приговорен (на основании второй из этих статей) к пяти годам лишения свободы».

Мы отрывались в Улан-Удэ недели две. Днем ездили с номенклатурным папой по живописным окрестностям, посещая местные достопримечательности, а по ночам лазили с его старшим сыном Лешей в окна женского общежития и добирали духами, когда заканчивалась водка. Улан-Удэ — довольно своеобразный город. Здесь уже ощущается близость Китая — и в человеческих лицах, и в дизайне общественного пространства. На центральной площади красовалась безумная мегалитическая композиция, изображавшая, как мне сначала показалось, бой Руслана с головой. Впрочем, приглядевшись, я понял, что голова-то это не чья-нибудь, а самого Ленина, причем таких размеров, что в ней вполне мог бы разместиться небольшой валютный бар для жаждущих экзотики иностранных туристов. Напротив огромного мраморного кубического постамента с бронзовой головой высилось здание Бурятской национальной оперы, украшенное бронзовым конником с пикой наперевес. Это, вероятно, был Гэсэр-хан — один из главных мифических героев народов Центральной Азии. Оперный конник и голова Ленина и формировали, строго говоря, композицию «боя» персонажей пушкинской сказки.

Вообще места тут, надо признаться, действительно мифологические. Все вокруг так и дышит легендами. Чего стоит один только Байкал! Лешин и Вадиков папа, к примеру, происходил из прибайкальского местечка Баргузин и утверждал, что именно здесь родился Чингисхан — дальний предок их семьи. «Баргузин» — это еще и название особого и очень опасного байкальского ветра, пустившего на дно не одно судно. Кстати, одной из его жертв стал известный сибирский драматург Вампилов. Говорят, что сейчас Байкал сильно загрязнен, но в середине семидесятых уловы тут были неплохие. Никогда не забуду байкальского омуля, которого нам с Димой подавали под водочку в одной исключительно гостеприимной академической семье дандаронцев-буддологов, а мы в свою очередь предлагали радушной хозяйке и ее очаровательной подруге, разделявшей наше застолье, погрузиться в магическую атмосферу ориентальной мистики не через бесплодные умствования, а чисто практически, посредством волшебных трав саянских склонов.