Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты - читать онлайн книгу. Автор: Владимир В. Видеманн cтр.№ 24

Леннон к тому времени женился на девушке Свете, завел бебика и переехал жить из своего подвала на Батарее к жене на Черную гору (Мустамяэ). Таким образом, мы с ним на некоторое время оказались близкими соседями. Квартира моих родителей, где я тогда еще бо́льшую часть времени жил, находилась неподалеку от квартиры родителей Светы, куда теперь заселился Леннон. Ссорясь в очередной раз с женой — а это происходило регулярно накануне авансов и зарплат, — Саша переезжал на время к Куне. Отсхаковав, через пару-тройку дней он возвращался назад в семью.

Вокруг Леннона сложилось нечто вроде оккультного сообщества. Помимо меня и Куни, туда входили наши девушки Юлька и Пепи, а также несколько общих знакомых со склонностью к психоделике: Эдик Малыш, Родригес, Бамбино, Ычу, Йокси, Ратик, Рита, Сосулька, Лиля, Нина… Всю эту компанию объединяла тяга к галлюцинациям, точнее, к вызывающим галлюцинации психотропным веществам. В советское время набор доступных средств не мог радовать изобилием. Помимо классического циклодола имелся близкий по действию, но несравнимо более смрадный димедрол, вызывавший во рту железный привкус.

Про димедрол мне впервые рассказал москвич по имени Игорь, который предложил совершить с помощью сих колес психоделический трип. По пути от пятачка на площади Победы к ближайшей аптеке мы встретили Влада.

— Ты не из аптеки? — окликнул его с ходу Игорь.

Широкое лицо нашего старшего товарища расплылось в улыбке:

— Сегодня дают спокойно, без рецепта!

В самом деле мы выбили в кассе две пачки по десять таблеток в каждой. Игорь сказал, что вещество нужно будет непременно запить — гадость чрезвычайная! Мы подошли к автомату с газированной водой, налили по стакану. Мой гид выложил все калики из пачки горочкой на ладонь и мигом проглотил, запив вдогонку пенящейся H2O. Я повторил его жест. Димедрол в самом деле оказался на вкус снадобьем преотвратительнейшим, так что после воды пришлось еще и закурить. Мы вернулись на площадь, сели на лавочку. Вокруг тусовался пестрый пипл, люди подходили и отходили.

Тут я слышу, что меня кто-то слева окликает: «Кест!» В чем дело? Оборачиваюсь — рядом никого нет. Потом справа кто-то дотронулся пальцем словно до голого плеча — настолько явственно. И снова никого. Что за чертовщина? Смотрю вперед и вижу, что прямо на меня летит муха — точно в глаз! Я зажмурился, стал тереть глаз, а когда отвел немного руку, чтобы посмотреть, здесь ли муха, то, к полной для себя неожиданности, обнаружил, что рука моя будто бы сделана из воска. Я с удивлением начал ее разглядывать, и тут… «восковая» кожа лопнула, и наружу полезли какие-то жуткие насекомые. Я в панике отдернул руку, еще раз посмотрел на нее на расстоянии: вроде все в порядке… Глянул себе под ноги — и тут замечаю, что весь асфальт порос полупрозрачными голубыми цветами. Прямо настоящая колышущаяся галлюцинация. Ну и понеслось!

После того как дома́ на другой стороне площади поехали, будто трамваи, на маленьких колесиках, я понял, что, несмотря ни на что, пора идти домой. Вернее, тоже ехать — не дожидаясь, пока дом приедет сюда (была поначалу такая мысль). Я поднялся со скамейки, попытался сделать шаг и, к своему удивлению, обнаружил, что ступни ног не просто тяжелые, как свинец, но еще и сильно примагничиваются к земле. Можно только представить, как я выглядел со стороны, пытаясь добраться до троллейбусной остановки! Более того, по пути к ней мне постоянно, как казалось, попадались навстречу знакомые лица, я здоровался и останавливался поговорить, но через несколько мгновений все мои собеседники превращались в совершенно неизвестных людей, ошалело глядящих на меня ничего не понимающими глазами. Как я сел на нужный троллейбус, остается только догадываться. В реальном времени мне нужно было ехать до своей остановки минут десять. Чисто субъективно мне показалось, что эта поездка длилась бесконечно долго. Эффект «узнавания» продолжал действовать. То и дело мне казалось, что в троллейбусе едут одни знакомые, и я пытался с ними коммуницировать. Интересно было бы знать, за кого меня все эти люди принимали? Тем не менее я четко сошел на нужной остановке, пересек многорядную магистраль и добрался до квартиры.

Дома никого не было. Я вошел в свою комнату, рухнул на кровать лицом вверх… Все вокруг плыло и ехало, рок-идолы на развешанных по стене постерах звучно клацали зубами, а когда я обращал на них взгляд, стремно подмигивали. Среди прочей чумы постоянно накатывало ощущение, что в квартире еще кто-то есть: то мама, то знакомые. В дверь позвонили. Я открыл. На пороге стоял небольшого роста коренастый рыжий парень. Это был мой эстонский приятель, с которым мы обменивались пластинками. Он пришел якобы вернуть мой диск и забрать свой. До сих пор помню, как партнер, увидев мою аудиоколлекцию, стал просить дать ему на пару дней переписать несколько хитов. Помню, как вручил ему целую пачку винила, но… никак не могу вспомнить, что это был конкретно за человек. Вообще сложно сказать, приходил ли ко мне настоящий приятель или же просто привидевшийся глюк, так ловко «запрограммированный», что, будучи в действительности совершенно чуждой сущностью, вызвал эффект «узнавания» в качестве старого знакомого. Я помню, как он выглядел, но не уверен, что знал его в реальной жизни. Во всяком случае, пластинок на следующий день дома не оказалось.

Схожим с димедролом действием обладает циклодол (или коротко цикл). Отличие состоит в том, что в последнем случае таблетки размером меньше, а действие сильнее. Кроме того, циклодол лишен отвратительного горького привкуса димедрола, и его можно пить с чаем. Некоторые радикалы подмешивали циклодол в чай или кофе своим родителям, и те потом колбасились в непонятке, шизея от несхожести открывавшихся им миров и ощущений с рутинным восприятием привычной повседневности, рабами которой они пребывали в большинстве случаев с рождения.

В нашей компании одно время существовало развлечение: закинуться циклом и пойти гулять на старинное Александро-Невское кладбище, где хоронили в основном православных. Тут, кстати, нашел последнее пристанище король русских поэтов Игорь Северянин. «…Как хороши, как свежи будут розы, моей страной мне брошенные в гроб!» — гласит эпитафия на его могильном камне. На кладбище много красивых саркофагов, различных скульптур и надгробий.

Сразу у входа, как только минуешь старую каменную арку с православными луковицами, стоит черный мраморный гроб на четырех шарах, как на колесах. Не дай бог вам увидеть его под циклодолом! Гроб сдвигался с места, потом поднимался, словно бесшумный вертолет, в воздух и, как многотонный каменный снаряд, начинал носиться над могилами. Когда гроб на несколько мгновений зависал, левитируя в воздухе, можно было видеть, как на нем сидит полупрозрачная женская фигура в тунике. Она очень напоминала белое изваяние ангела в склепе на противоположной стороне кладбища, построенном, как говорили, одним американским миллионером. Каменный американский ангел, если на него долго смотреть под циклодолом, оживал: открывал глаза, начинал щериться и шевелить пальцами, что-то говорить. Из могил, как из аидовых темниц, доносились стоны погребенных; в густых кустах прятались ведьмы, сверкая желтыми глазами и скрипя зубами; мраморные и гранитные изваяния наливались внутренней жизнью, превращаясь в посланцев потусторонних смыслов.