Кара-справедливость! - читать онлайн книгу. Автор: Мелина Боярова cтр.№ 39

– Терри, любимый! Я готова все бросить и уехать, – призналась графиня любовнику, – куда угодно, хоть в Умбрию, только бы вместе с тобой.

– Искорка, мы не можем так поступить с нашей дочерью. Я не смогу дать ее то, что положено знать магу такого уровня силы. Лиса – будущий Повелитель, и уж никак не Мастеру учить контролю. А в академии преподают магистры и даже один архимаг – они справятся.

– Ты прав, но… – Шейлин теснее прижалась к мужчине. Потребность в нем росла с каждым днем. Ей было мало просто находится рядом, хотелось постоянно касаться, чувствовать тепло его тела, биение сердца, вдыхать запах разгоряченной после жарких ласк кожи, целовать. – Я так боюсь тебя потерять. Еще одной разлуки не переживу.

Герцог невольно вздрогнул, услышав такое признание, и это послужило для Шейлин тревожным звоночком. В спальне стало прохладно, будто кто-то резко понизил температуру. Маги огня не мерзнут, греясь от внутреннего источника, но сейчас женщина впервые чувствовала, как ледяной ветер холодит спину. Приподнявшись на локтях, графиня убрала капризные пряди, закрывающие обзор, и подтянулась повыше, чтобы оказаться на одном уровне с Терреном.

– Ты ведь не исчезнешь из моей жизни, как шестнадцать лет назад? Поклянись, что не оставишь меня никогда! – потребовала нлера, пристально вглядываясь в каждую черточку на лице любимого человека.

– Искорка, я люблю тебя, – герцог занервничал. Кто-то другой, но не Шейлин, мог этого не заметить. Но напряженность, которая ощущалась каждой клеткой, повышенное сердцебиение, растерянность во взгляде рассказали о своем владельце больше, чем тот сделал бы сам. – В прошлый раз нас разлучили обстоятельства. Мы бы давно покоились в родовых усыпальницах, если бы не связи моего брата и твоего отца. Любая клятва бессильна против высших сил.

– Высшим силам нет до нас никакого дела, – глотая обиду, ответила графиня, – ты просто меня не любишь. То есть, – быстро добавила она, заметив готовое вырваться возмущение герцога, – любишь, но не настолько, чтобы пожертвовать всем ради нас. Не нужно оправданий. Я чувствую это. Но знаешь, что? Мне все равно. Я люблю тебя больше жизни и знай, в тот день, когда ты меня бросишь, не останется ничего, ради чего стоило бы жить. И тогда – клянусь огнем – следующий рассвет станет последним.

– Что ты натворила? – испуганно вскрикнул Террен, хватая женщину за плечи. Но та в ответ горько усмехнулась, наблюдая, как радужная пыль, невесомым облаком окружившая ее после неосторожно брошенных слов, впиталась в кожу. Это означало, что боги приняли клятву.

* * *

Кара искренне сопереживала страданиям графини. В душе та оставалась хорошим человеком и, как многие, хотела любить и быть любимой. Это несведущему обывателю покажется, что у нлеры благополучная семья и заботливый муж. На деле – бесконечное одиночество и скука. Взрослым дочерям уже не требовалось столько заботы и внимания, как раньше. Светские приемы давным-давно пресытили фальшью и лицемерием. И только отдушина в виде глубокой любви к Террену Райнеру наполняла жизнь смыслом. Однако острый ум и многолетний опыт общения в высших кругах не позволили розовой пелене долго затуманивать взгляд. Шейлин с самого начала ощущала, что герцог только позволял себя любить. В нем не было той жертвенности и готовности на безумные поступки ради избранницы, которая свойственна настоящим чувствам. И уж точно в них нет места посторонним увлечениям. Любящая женщина как правило слепо верит в верность своей половинки, потому что и сама не допускает даже мыслей об измене. Но ревнивой влюбленной достаточно малейшего подозрения, чтобы взять след и, не хуже королевского дознавателя, вывести обманщика на чистую воду.

Шейлин не догадывалась, что у Терри появился кто-то другой. Всего лишь глупое предчувствие беды и тревога, возникающие при виде герцога. Он по-прежнему был ласков и внимателен, заботлив и красноречив, умело избегал скользких тем. Иной раз казалось, что мужчина намеренно не оставлял времени на разговоры, отвлекал поцелуями и страстными ласками, во время которых графиня забывала обо всем. Вот только, когда соперница живет с тобой в одном доме, то развязка не заставит себя ждать. Хватит небольшого недоразумения или стечения обстоятельств, чтобы неприглядная правда всплыла наружу.

Графиня собиралась предупредить преподавателя, что Лиса пропустит занятия из-за очередного всплеска магии и последующей за этим потери сил, а также намекнуть, что тайному визиту небезызвестной служанки в таверну ничего не помешает. Женщина на секунду притормозила у учебной комнаты, чтобы припудрить носик, убедиться, что драгоценности идеально сочетаются с нарядом, улыбнуться отражению в карманном зеркале и приглушить блеск глаз, который мог выдать ее ненароком. Шейлин никогда бы не пришло в голову подслушивать, но слова Террена, доносящиеся через закрытую дверь, заставили замереть. Рука, занесенная для стука, безвольно опустилась, да и сама женщина едва устояла на ногах.

Терри, ее дорогой и любимый Терри признавался в любви Кариссе. Вместо урока магии изливал душу и умолял девушку о взаимности. Умолял! И кого? Ту, которую она приняла, как родную. Которую вырастила и воспитала с младенчества. Неблагодарную гордячку! Сам факт измены больно ранил, а уж то, что разлучницей стала приемная дочь, повергло в бездну черного отчаяния. Если бы кто-то увидел графиню в этот момент, то ужаснулся той перемене, что произошла за считанные секунды. Из пышущей здоровьем и красотой молодой женщины она превратилась в собственную тень – старуху с безжизненным взглядом. Нежная кожа высохла и стала похожа на белый пергамент, волосы потускнели, под глазами залегли темные круги, а тонкие стрелочки морщин паутинкой оплели лицо и шею. Внутренний огонь – родная и покорная воле магини стихия – не находил выхода, а потому сжигал хозяйку изнутри, вытягивая жизненные соки и силу.

Шейлин не помнила, как добралась до покоев, как резко отчитала служанку и приказала той никого не пускать, как запечатала магией окна и дверь – теперь никто не проникнет внутрь, не разворотив при этом стены. Скинув одежду на пол, нлера превратила ее в кучку пепла. Так же хотелось поступить с каждой вещью, которая хоть чем-то напоминала о Террене, но графиня сдержалась. Часть ее продолжала любить изменника и дорожила каждым воспоминанием, связанным с ним. Женщина прошла в купальню и включила воду. Несмотря на то, что час назад уже принимала ванную, чувствовала себя невероятно грязной. При омовении Шейлин всегда помогала служанка – дань традициям, принятым в высшем обществе, – теперь же все пришлось делать самой, поэтому времени ушло вдвое больше, чем обычно. Но так даже лучше, ведь то, к чему готовилась графиня, не допускало постороннего вмешательства. Да и сосредоточенность на деталях отвлекала от страха перед тем, что ожидало с рассветом. После ванной Шейлин тщательно вытерлась и нанесла на кожу ароматическое масло, затем настал черед кремов и косметики. Больше часа ушло на сушку волос и тщательное расчесывание, отчего каждая медная прядка заиграла золотыми всполохами. Следующий этап – примерка роскошного платья, которое доставили накануне, и фамильных драгоценностей семьи Роску.

За приготовлениями графиня и не заметила, как пролетел день. Кто-то стучался к ней, приглашая на обед, а потом и ужин, что-то спрашивал, чего-то хотел. Вот только ответа так и не дождался. Изредка у хозяйки дома случались приступы меланхолии, во время которых она уединялась и не хотела никого видеть. Очевидно, что прислуга и домашние приняли выходку графини за очередной такой приступ, потому скоро оставили ее в покое. Тем лучше – у Шейлин появилась возможность побыть наедине с собой, привести мысли в порядок и попрощаться с теми, кем дорожила. Горше всего было расставаться с любимой дочерью. Желание обнять ту напоследок едва удержало от необдуманного поступка. Лисе удалось бы разжалобить мать и уговорить ту передумать. Да, Шейлин поклялась, что не увидит нового рассвета, если Террен бросит ее. Но каким образом воплотится божественная воля никто не мог предугадать. Слепым, к примеру, неизвестно, как выглядит восходящее светило. Еще один вариант – добровольный отказ от дневного образа жизни. Большинство золотой молодежи, сами того не подозревая, поступало именно так: днем отсыпались, а ближе к вечеру спешили в модные дома или увеселительные заведения. Так что ничего опасного в той клятве не было, разве что искреннее желание самого человека. Но и тогда предусматривался иной выход: боги брали свою плату – то, чем особенно дорожил смертный.