Флик постучала ногтем по краю чашки. Она слышала выражение «ты для меня – целый мир», но ведь это не могло быть правдой? Разве способен кто-то на столь сильные чувства? Никто не стоил целого мира. Так ведь?
Она не знала ответа.
Тристиан пересел в кресло напротив, выводя Флик из задумчивости:
– Нравится ли тебе в турагентстве, Фелисити?
– Мм… вполне, – отозвалась она.
– У нее дар, – сказал Джонатан, глядя на них через зеркало.
– Значит, так оно и есть.
Флик закатила глаза:
– Не обращайте на него внимания. Он пытается вернуть мое расположение.
– Все могло обернуться куда хуже, – заметил Тристиан. – Ради твоего спасения этот парень готов был пойти на что угодно.
Флик не знала, что и сказать.
Джонатан взял запасной чемодан, который Флик запечатала на веки вечные. Он набил его старыми книгами сообщества, добытыми у Грейсена и Дэрилин.
– Готова?
– Да. Рада была познакомиться. – Флик пожала руку Тристиану. Странное дежавю не отпускало.
– Позаботьтесь друг о друге, ребята. И не пропадайте надолго! – крикнул им вслед Тристиан.
Они прыгнули в чемодан, возвращаясь домой.
* * *
Джонатан и Флик приземлились вверх тормашками, рухнув на пол в турагентстве.
Флик заползла в кресло:
– Боже, как все болит!
Джонатан, еле держась на ногах, добрался до стола и вынул из ящика новые очки:
– Соглашусь.
Он рухнул в крутящееся кресло.
Флик закрыла глаза. Она ужасно вымоталась, все мышцы ломило, и ей хотелось к маме, как никогда в жизни. И к папе, даже если он уснул на диване. И к Фредди, даже если он примется жевать ее рукав.
Флик хотела поскорее их увидеть. Она так сильно соскучилась!
– Джонатан… – проговорила Флик, через силу поднимаясь.
– Сперва я. – Он выпрямился и посмотрел на нее. – Прости. Мне очень… очень жаль. Я врал тебе, точнее – не говорил правду. Ты лучше меня и как человек, и как хранитель. Но тебе не обязательно сюда возвращаться. Если хочешь, история закончится прямо сейчас. Решишь попрощаться… – Он протянул руку. – Если решишь попрощаться, Фелисити, я все равно скажу: ни капли не жалею, что встретил тебя. Ты нужна этому миру. Я рад, что ты сюда вернулась.
Флик посмотрела на протянутую руку, потом тряхнула головой.
– Мы не прощаемся, – сказала она. – Пока нет.
Джонатан улыбнулся.
– Приключения, – вздохнула Флик мечтательно. – Кому же они достанутся?..
– Раз ты настаиваешь…
Они уставились друг на друга и устало рассмеялись.
Глава сорок первая
Три дня спустя
– Тук-тук, – сказала Флик, толкнув дверь.
– Обычно стучатся не так, – ответил Джонатан, отрываясь от чтения огромной книги.
Он сидел, задрав ноги на стол. Рядом лежала лупа.
Флик улыбнулась и поставила на столешницу коробочку чая. Потом взяла у Джонатана книгу и прочла название.
– «Наука о разломах»?
– Я подумал, что должен постараться больше узнать о том, чему не научил меня отец, – сказал Джонатан. – Кстати, весьма интересно. – Он осторожно улыбнулся. – Как ты?
– Лучше.
Флик положила книгу на стол и взяла лупу, повертев ее между пальцев.
– Что ты сказала родителям о своем отсутствии?
– Ничего. Я решила, что проще не отвечать на вопросы, чем все время врать. Папа совершенно обезумел. Они вызывали полицию и все такое. Я сижу под домашним арестом следующую тысячу лет.
– Тем не менее ты здесь.
– Ага, иногда родителям тоже нужно уходить из дома.
Скандал длился почти четыре часа. В итоге дома плакали все, включая одного из полицейских. У Флик чуть не разорвалось сердце, но она знала, что лишиться доступа в Интернет до двадцати пяти лет – небольшая цена за сохранение тайны о «Волшебных мирах». Как рассказать родителям, что она чуть не потеряла их, не обмолвившись о случившемся? Приходилось все держать в секрете, как и то, что она особенная.
Флик взяла у Джонатана печеньку, он же забрал у нее лупу и демонстративно положил на стол.
– Ты же знаешь, что можешь мне доверять, – с набитым ртом возмутилась Флик.
Он убрал ноги со стола.
– Знаю. Я и так доверяю тебе. Честное слово. Хорошо бы и ты могла сказать обо мне то же самое, – сказал он, потеребив манжет.
Флик помедлила, потом пожала плечами:
– Знаешь, если бы ты просто сказал мне, что я не такая, как все, я все равно помогла бы тебе.
– Неужели? Почему?
– Так обычно поступают люди, когда их просят друзья, – сказала Флик. – Помогают. И говорят, что они особенные. Даже если тебе что-то не нравится.
Оба притихли. Раздавался рев дороги, мерно тикали дюжины часов, и почти не было слышно дыхания и неспешного хода мыслей. Такой уют располагал ко сну.
– Значит, ты вернешься? – спросил Джонатан. – В новой роли?
Флик фыркнула:
– Как будто я могла уйти. Я ведь слишком много знаю.
– Многовато. Но я не хочу, чтобы ты ушла из «Волшебных миров». Знаю, это эгоистично, но я рад, когда ты рядом.
Флик подняла брови:
– Чтобы передавать мне свои знания?
– Нет. Я тоже сперва так думал, – сказал Джонатан. – Но на самом деле все благодаря твоей личности. Здорово, что у меня есть… друг. Прости… я никогда ни с кем особо не дружил. Наверное, я не очень четко выражаю эту мысль…
– Ничего страшного, – улыбнулась Флик. – У тебя неплохо получается. Мне больше нравится, если ты будешь видеть во мне своего друга, а не ученицу. – Она шутливо толкнула Джонатана в руку. – Но больше никаких секретов, хорошо? Если я задаю вопрос, ты говоришь правду. Никакой лжи.
Флик протянула ладонь.
– Никакой лжи, – согласился Джонатан, пожимая ей руку.
– А… что с твоим отцом? – спросила Флик.
Джонатан опустил глаза:
– Я… хотел бы продолжить поиски.
– Но что, если он погиб? – спросила Флик. – Извини, пожалуйста, за прямолинейность.
– Не знаю, – ответил Джонатан, не поднимая головы. – Я лишь надеюсь на лучшее.
Флик кивнула. Она понимала его чувства. Надежда существовала всегда.
Но этого недостаточно. Нужно еще и действие. Только эти две составляющие давали результат.