Смерть лицедея - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Грэм cтр.№ 38

— Просто кошмарно.

— Я хотела остановить спектакль, но Колин не согласился. Когда Китти вышла за кулисы, она едва стояла на ногах. Я посадила ее у стола. — Заметив, что Барнаби насторожился, Дирдре поспешно добавила: — Но она просидела недолго. Я спустилась в гримерную принести ей воды и аспирин…

— И надолго вы отлучились?

— На несколько минут. Сначала я не могла найти аспирин… Потом не могла открутить крышку… Потом мне пришлось сполоснуть кружку. Потом я запаниковала. Можете вообразить? — Барнаби кивнул, вообразив все это очень живо. — Когда я вернулась, Китти у стола не было, и я нашла ее в туалете.

— Как она отреагировала на случившееся?

— Она страшно разозлилась. Была в бешенстве. Она… ну, она много ругалась. Потом сказала: «Если он меня еще хоть пальцем тронет…» — Дирдре замялась. Она посмотрела по сторонам, на расставленные повсюду флакончики, жестянки и пышные букеты, а также открытку с надписью: «Удачи!» и изображением черного кота, который явно не исполнил своего предназначения. — Извините, Том… Не помню, что она сказала после этого.

— Дирдре!

Дирдре обвела взглядом банки с кофе, сахарозаменителем и сухим молоком.

— Посмотрите на меня.

Она взглянула на него с робостью и мольбой.

— Мы ведь расследуем не какой-нибудь розыгрыш.

— Нет, конечно…

— Ну так что сказала миссис Кармайкл?

Дирдре проглотила комок в горле и сделала глубокий вдох.

— «Если он меня еще хоть пальцем тронет…» — окончание фразы она невнятно прошептала.

— Говорите громче.

— «…я его убью». Но она не собиралась этого делать. — Дирдре подалась вперед. — Я знаю, не собиралась. Ведь люди постоянно такое говорят, правда? Матери говорят такое детям прямо на улице. То и дело слышишь. Но это ничего не значит, Том. И ведь она беспокоилась из-за ребенка. Она сильно ушиблась об арку просцениума.

— Куда она направилась, когда вышла из туалета?

— Обратно за кулисы. Джойси принесла ее набрюшник. Я пошла следом. Уверена, она больше не подходила к столу.

— У вас есть предположения, почему Эсслин так себя вел?

— Нет, я этого совершенно не понимаю. До антракта все было хорошо.

— Вы не слышали никаких сплетен?

— Сплетен? О чем?

— Возможно, о любовнике?

— Как можно, что вы? Ведь Китти беременна.

«Ну и народ», — подумал сержант Трой, кладя ручку на блокнот, который он позаимствовал у полицейского, дежурившего у входа. Сначала этот безумный старикан, теперь его плоскогрудая дочь, которая думает, что если женщина залетела, то на ней появляется вывеска: «Посторонним вход запрещен». А ведь на самом деле только в такую пору женщина может вести самый что ни на есть свободный образ жизни, не опасаясь, что впоследствии ей придется расплачиваться по счетам. Он прикрыл губы тыльной стороной ладони, чтобы скрыть невольную усмешку.

— Теперь, когда вы знаете, что ленту кто-то нарочно отклеил, есть ли у вас соображения, каким образом это могло произойти?

По лицу Дирдре было заметно, что она предпринимает неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться.

— Не торопитесь, — сказал Барнаби.

— Ума не приложу, Том. Это рискованно… ведь бритва такая острая.

Внезапно ей представились быстрые и проворные пальцы Дэвида, наклеивающие пленку на лезвие.

— Что такое?

— Ничего. — Прежде чем он успел повторить свой вопрос, Дирдре принялась импровизировать: — Я хотела сказать, отклеивать ленту в темноте было бы слишком опасно. И хотя до того, как подняли занавес, за кулисами и на сцене горел свет, сделать это все равно было бы невозможно, потому что могли заметить.

— Кто пришел в театр сразу после вас?

— Колин и Дэвид.

— Вы сказали им, что всё проверили?

— Сказала Колину.

— Но если они были вместе, получается, вы сказали им обоим?

Дирдре перевела взгляд на сухое молоко.

— Вы помните, кто пришел следующим?

— Признаться, нет. Пришли одновременно человек пять. Роза и Эверарды… и Борис. Все мои помощники явились к половине восьмого.

— Кто-нибудь спросил, провели ли вы проверку?

Барнаби понимал, что этот вопрос довольно бесполезен. Человек, который что-то сотворил с бритвой, в последнюю очередь захочет привлекать к себе внимание. Но он чувствовал, что этот вопрос задать все-таки необходимо.

Дирдре помотала головой.

— Вы отлучались со своего места?

— Да. Я спустилась в гримерные и объявила, что до начала остается пятнадцать минут. Потом привела из буфета своих помощников и сходила встретить отца. Это было уже после восьми. Он опоздал.

Вспомнив об отце, она приподнялась и сказала:

— Теперь все, Том? Он ведь ждет…

— Один момент. — Дирдре неохотно села. — Вам нравился Эсслин, Дирдре?

Она задумалась в нерешительности, потом ответила:

— Нет.

— У вас есть предположения, кто мог это сделать?

На сей раз она ответила сразу:

— Нет, Том. Честно говоря, я думаю, что он никому особо не нравился, но не убивать же из-за этого. Верно?

В ее вопросе прозвучала отчаянная мольба, как будто Дирдре надеялась услышать, что полиция ошиблась и истолковала произошедшее неверно, а лента отклеилась сама собой. Но Барнаби так и не успел произнести неутешительного ответа. В дверь постучали, и полицейский, находившийся при теле, просунул голову в гримерную и сказал:

— Прибыл доктор Буллард.

Тем временем за соседней дверью, на складе декораций, актеры понемногу начали оправляться от потрясения. Естественно, у одних это получалось быстрее, чем у других. Но приглушенный шепот, печальные взоры и значительные покачивания головой остались позади. Пришла очередь высказываться о произошедшем, хотя и с осторожностью, из уважения к Китти и ее горю.

Не сказать, чтобы оно сильно выражалось. Китти сидела на верстаке, вызывающе глядела на Розу и раздраженно постукивала ногой. Бывшая миссис Кармайкл, разинув рот, непрерывно рыдала. Ее макияж теперь напоминал тёрнеровский закат ^[66]. «Можно подумать, — шепнул Клайв Дональду, — будто овдовела она, а не Китти». Эрнест, который уже сто лет назад мог пойти домой, остался при ней. Джойс, чьи окровавленные одежды вместе с испорченным платьем Калли были спрятаны за ширмой, сидела, держась за руку дочери и накинув мужнино пальто. Калли завернулась в кусок марли длиной в несколько ярдов, который нашла в корзине. Николас, не сводивший с нее глаз, подумал, что она похожа на воплощение Нефертити.