Асфиксия - читать онлайн книгу. Автор: Полина Рей cтр.№ 22

– Кирилл Дмитриевич, я могу сегодня уйти раньше?

В кабинет заходит секретарша. Или у меня со зрением пи*дец, или на ней и впрямь юбка, которая едва прикрывает задницу. И вихляет она пятой точкой так самозабвенно, что сомнений в том, на что направлены эти телодвижения, не остаётся.

– Ты можешь уйти хоть раньше, хоть позже, – лениво откидываюсь в кресле, вертя в пальцах карандаш. – Или теперь на это нужно моё разрешение?

– Всегда было нужно.

Секретарь присаживается на край моего стола, юбка-карандаш сползает наверх, обнажая бедро. В любой другой ситуации я бы повёлся, но не сейчас. В данный момент отчётливо понимаю, что именно – вернее, кто – за этим стоит.

– Уходи. Раньше, позже – мне насрать, – подаюсь к ней, произнося эти слова заговорщицким тоном. Даже улыбка на губах играет, хотя знаю – она искусственная напрочь.

Секретарша сомневается от силы пару секунд, после чего поднимается с края стола и выходит из кабинета.

Б*я… это что – такая проверка имени Елены Горской? На тему – поведусь я или нет? Кстати, это вполне в стиле моей бесценной жёнушки. Вот только не могу понять, чего именно она ждала от меня. Что брошусь на свежее мясо и забуду о той, кто кажется ей реальной угрозой?

Всё ху*ня. Такая нелепица, что даже думать об этом стрёмно. И в то же время понимаю – за этим поведением Лены стоит отчаяние. Такое острое, что она готова пойти на всё на его поводу.

С трудом досиживаю до конца рабочего дня, беспрестанно смотря на часы. Кажется, стрелки замедлили свой ход – как бы ни старался подогнать их, ни черта не получается. А в голове снова мысли. О ней. О Тоне. Дома ли она? Если да – чем занимается? Отдыхает, вышла в магазин, смотрит телевизор? Мне по херу, что именно узнаю, если наберу её номер, но жажда услышать голос Тони, понять, что она всё ещё со мной и в моей квартире – острая, почти на грани попытки сделать новый вдох.

А я ведь держусь. Потому что не хочу тревожить – это первое. И не хочу прогибаться – это второе. И думать хочется, что она и вправду в моей квартире – убирается, готовит, в общем, делает что угодно, лишь бы не сбежала в этот её клоповник, один на двоих с отцом.

Когда подходит время ехать домой, понимаю, что придётся снова звонить Лене. И снова врать. Хотя чувствую – она всё знает и без того, и все объяснения будут больше похожи на театр одного актёра. Но мне сейчас снова насрать – пусть думает что хочет, я всё равно вернусь к Тоне и буду ночевать в нашей с ней квартире.

Нашей с ней. Как это странно – думать о безликом жилище именно так. Ведь и квартира эта с обоями, которые клеили по указке дизайнера, и мебель, в которую не вложил ни капли души, – всё связано с нами. Уже сейчас. Со мной и Тоней.

– Кирилл Дмитриевич, к вам посетитель, – доносится из селектора голос секретаря. Собрана и спокойна. Отлично. Не придётся искать на её место кого-то другого, по крайней мере, сейчас.

Хотя, не помешает поговорить с Леной о том, что не стоит лезть в то, что её совершенно не касается.

– Проси…

Я едва успеваю произнести это слово, когда дверь в кабинет распахивается. Наверное, это инстинкты были – когда отвечал на слова секретарши, будто чувствовал, что не просто так рядом со мной нарисуется посетитель. Ларин собственной персоной.

Всё внутри сжимается, когда наблюдаю за тем, как он подходит к моему столу. Как на край его присаживается, и улыбка на его лице появляется. Нехорошая такая, с оттенком угрозы.

– Борис Анатольевич, – киваю я ему, пытаясь понять, зачем он здесь. Вроде бы необходимости никакой не было, чтобы вот так лицезреть собственного тестя. И дела все в порядке – комар носа не подточит – и фирма его под контролем.

– Не удивлён вижу, – ухмыляется он в ответ.

Бабло из барсетки достаёт – несколько пачек пятитысячных купюр. И на стол передо мной кидает. Дурное предчувствие меня охватывает – дерьмовое такое, с которым не знаю, что делать. Вроде понимаю, к чему Ларин ведёт, а поделать ничего не могу. Прежде всего потому, что на дочери его женат, и это вроде клейма.

– Не удивлён, – соглашаюсь, судорожно прикидывая в уме возможные причины этого визита помимо самой очевидной. – Вы фирму свою навестить можете в любой момент.

Беру паузу будто передышку, перевожу взгляд с Ларина на бабло и обратно. А он, сука, выжидает. Как зверь, который за жертвой наблюдает и ждёт, когда та неверный шаг сделает. Только х*й я ему такую возможность дам.

– Здесь три с половиной ляма, – наконец не выдерживает Ларин. – То, что Антонина у тебя заняла для решения своих проблем.

Эти слова – как удар поддых, мне даже супергероя из себя строить не стоит – состояние, в котором пребываю, на поверхности.

– С чего вы взяли, сколько и куда взяла Тоня? – выдавливаю я из себя.

– Потому что я, сука, знаю всё. Всё, Кир.

Он придвигается ко мне молниеносно – вроде только сидел в полуметре от меня, как уже нависает сверху. Обхватывает ладонью шею, пригибает мою голову вниз. И я помимо воли морщусь, потому что пальцы впиваются в затылок.

– Ты думал, сучонок, что меня можно на х*ю вертеть? Что можно меня посмешищем считать? Так вот знай – это я вас всех верчу как мне надо.

Он схаркивает на пол – смачно так, не заботясь о том, что на напольном ковре появится мерзкое пятно. Меня мордой едва ли не в бабло вжимает, что на столе рабочем пачками лежит. И в этот момент впервые чувствую себя так – зависимым от того, что Ларин сделает в следующий момент.

– Тоню я у тебя покупаю. С долгами её всеми. С баблом, которое тебе задолжала. Понял?

– А не пошли бы вы?..

Он наклоняет мою голову к купюрам. Впервые банкноты кажутся мне настолько мерзкими, будто дерьмо, в которое меня будут макать раз за разом. А главное – я вообще не пытаюсь протестовать.

– А не пошёл бы я… Слушай сюда, Горский…

Ларин наклоняется ко мне, к самому уху, чтобы я слышал всё. А я сижу, нелепо растопырив руки на поверхности стола, чтобы этот гондон меня не приложил о полированную поверхность.

– Так вот Тоню я у тебя покупаю. Я человек чести – мог бы взять, что хочу, но мне не впадлу заплатить. Тут долг её с процентами. А если ты или она против будете – ты знаешь, чего ждать. И ей донеси, если возможность будет. Хотя, думаю, она девочка умная, поймёт. Будет себя хорошо вести – волос с её головы не упадёт. А нет – пусть на себя пеняет.

Отпускает меня, и я распрямляюсь, глядя на Ларина.

Может, самым верным было бы его на хер послать со всеми его ультиматумами, только я слишком хорошо знаю отца Лены. Если он всё это обозначил – не отступит, хоть ты башку себе расколоти – ничего не изменится.

Смотрю за тем, как он, ухмыляясь, покидает кабинет. Растираю шею – до сих пор на ней клеймо горит от цепкого прикосновения Ларина. Значит, эта сука решила пойти ва-банк. И Тоня теперь не просто товар, но та, что может огрести, если Борису Анатольевичу покажется, что она действует не так, как ему нужно.