Асфиксия - читать онлайн книгу. Автор: Полина Рей cтр.№ 20

Какая-то мрачная безысходность окутывает с ног до головы, когда оказываюсь в общем коридоре. Узком и мрачно освещённом одной-единственной лампой в цоколе. Невооружённым взглядом вижу надписи на стенах, которые не в силах стереть ни время, ни ацетон:

«Ты сдохнешь, сука, если не вернёшь долг».

«Вы*бу во все места, если бабла не будет».

И много всякой разной «красоты», от которой сами собой руки в кулаки сжимаются. Потому что это писали ей. В том числе. А на отца Тони мне насрать.

С силой вжимаю кнопку звонка, слыша отголоски трели с той стороны двери в потрёпанной дерматиновой обёртке. Вероятность того, что Тоня дома, нулевая. Но сейчас, когда внутри поднимается волна злости на её отца, хочу увидеть эту тварь и поговорить с ним с глазу на глаз. Потому что втянул свою дочь в это дерьмо. Потому что от этих надписей в груди зарождается чувство, схожее с чёрной ненавистью, какой не ощущал никогда и ни к кому.

Мне не открывают, хотя, я, пожалуй, и не удивлён. Если отец Тони дома, затихарился, как последняя крыса. А что если хер у лифтов – это один из коллекторов, которые тут «прописались»? И как давно они здесь ошиваются? Что делает Тоня, когда приезжает с работы? Чёрт… это всё слишком, потому что ни хера не пойму, что должен делать.

Мужика в чёрном больше нет – по крайней мере, никого не обнаруживаю, когда покидаю коридор, чтобы спуститься вниз и просто перекурить на улице, ожидая Тоню. Решение забрать её отсюда кажется мне сейчас единственно верным. И по х*й, чем именно оно может обернуться в итоге. Я просто отвезу её к себе, в ту квартиру, где трахал, чтобы она чувствовала себя там в безопасности.

Когда оказываюсь во дворе, первое, что делаю – глубокий жадный вдох. Снова возникает чувство, будто до этого момента был перекрыт кислород, только теперь – по иной причине.

Затягиваюсь сигаретой, пока лёгкие не начинает печь. В груди царапается противное ощущение. Мерзости, что ли. Ко всему тому, что видел. И потребность жгучая увидеть Тоню и сказать, что теперь всё будет иначе, потому что я так решил.

Опустившись на старенькую лавку, растираю лицо рукой, пытаясь прийти в себя. Вроде много всего в жизни перевидал, но перед глазами до сих пор эти следы надписей стоят. И ладони сами по себе в кулаки сжимаются. Особенно от этого «вы*бу во все места». Сколько так сижу – не знаю, просто зависаю в своих мыслях, а они все об одном. Вернее, об одной. Только теперь окрашены не только потребностью брать, но и отдавать. Сделать для неё что-то настоящее. Бабло – это так, херня. Мне реально чего-то хочется, чтобы поняла, насколько мне небезразлична.

Поднявшись с лавки, снова иду в чёртов подъезд, даже не входя внутрь чувствую запах его – противный, сладковатый, гнилой. К горлу тошнота подкатывает, но это побочное. Пока не дождусь Тоню возле её двери и не заберу с собой, хер отсюда уеду.

В лифт войти – сил нет. Иду по лестнице, хотя один чёрт – и там вонища и серые унылые стены, которые только тоску навевают, ничего кроме.

Ступенька, вторая, третья. Снова ступенька. Чёткий ритм словно бы помогает выстроить в голове мысли в нужном порядке, пока в них не врывается звук, который на мгновение вводит в ступор. Возню и всхлипы слышу этаже на седьмом, безошибочно понимая, откуда они доносятся.

Сука…

Осознание, что именно происходит, бьёт по нервам, понуждая меня замереть на месте. Всего на долю секунды, но её хватает, чтобы сдержаться и не взреветь от чёрной ярости. Оставшиеся пару пролётов пересекаю в несколько огромных шагов. Застываю на площадке, когда взгляд выцепляет того мужика в капюшоне, который вжимает Тоню собой в грязную стену. И взгляд её – полный такого отчаяния и страха, что кровь в венах леденеет.

Хватаю мужика за шкиряк и спускаю с лестницы.

– В квартиру пошла, быстро!

Выходит грубо и тихо, но Тоня, всхлипнув и отерев каплю крови с губы, ретируется за дверь. Я не знаю, сколько мне нужно выдержки, чтобы через десять минут не начать вызванивать адвоката с признанием в убийстве и требованием вытащить мою задницу из-под сто пятой ¹. Слетаю вниз по ступеням, пока эта сука в чёрном неловко поднимается на ноги. Вновь роняю на бетонный пол, всё без лишних звуков и угроз. Когда ярость настолько ослепляет, нет сил ни на слова, ни на бесполезные выкрики. Только желание разорвать, расхерачить морду так, чтобы кулаки до костей содрать. Чтобы морда его в кровавое месиво превратилась.

Бью долго и со смаком. Хруст, хлюпанье – шмотки плоти с алыми каплями на бетон падают. Была бы под рукой арматурина – приложился бы от души. Удар пропускаю, он в висках болью отзывается, но сейчас мне это даже нравится. Чтобы не просто так душу из этого гондона вытрясти, а получить в ответ, потому что это разозлит ещё сильнее, а недодать ему нельзя. По полной должен получить, чтобы больше не имел права моё трогать. Даже дышать рядом с Тоней не мог бы. Физически – в первую очередь.

– Пошёл на х*й отсюда, и чтобы дорогу сюда забыл, сука.

Слова тихо произношу, с таким придыханием нехорошим. Не потому, что устал, а потому что злость всё ещё в венах вскипает. Но знаю – если не остановлюсь, прикончу тварину к чертям.

Не знаю, откуда он силы берёт, чтобы подняться, да мне на это и насрать. Сам встаю следом, смотрю, как мужик этот пошатываясь вниз спускается. А сам возвращаюсь наверх. Сейчас главное – понять, что с Тоней всё в порядке, остальное – неважно.

С остальным мы как-нибудь разберёмся.

Дверь в квартиру Тони приоткрыта. И это порождает ощущение ледяного озноба, пробегающего по позвоночнику. Толкаю рукой кажущуюся хлипкой преграду, и она распахивается, являя моему взору сидящую на полу Тоню. Прижимает колени к груди, дрожит всем телом, но глаза сухие. Наверное, это даже плохо – когда баба рыдает, значит, можно справиться с её истерикой.

Взгляд на меня переводит, когда в квартиру вхожу. Всё тот же – испуганный, когда глазами своими огромными на меня смотрит. Только теперь это ни черта не заводит, а злостью по нутру разливается.

– Ты почему, не заперлась?

Выходит тихо и угрожающе. Дёргаю её на себя, поднимая с пола, обхватываю за плечи и встряхиваю.

– Ты какого хера не заперлась?

Она вцепляется в мою одежду, всхлипывает – судорожно, рвано, будто кислорода глотнуть не может.

– Я… я… тебя ждала…

Ждала она меня, б*дь. От слов этих злость испаряется, замещаясь какой-то уродливой эйфорией. Вроде мою женщину только что едва не насиловала какая-то коллекторская сука, а я рад по уши, что Тоня меня так рада видеть, что держится за меня, будто за спасательный круг.

– Со мной нормально всё, – заверяю её, хотя морщиться хочется от того, как костяшки саднит. Впрочем, это всё ерунда. Отстраняю от себя Тоню, поворачиваю её лицо к свету.

– Ударил?