Живой журнал - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Кова cтр.№ 44

— Nemo me impune lacessit ²⁰, — между тем раздумчиво произносит Ира. — Наверное, тот, кто это сделал, больше не существует?

«Ничего себе, бойкая девочка. И — как быстро очухалась-то.»

— Не существует, — неохотно отвечаю я, вспоминая помощь Симбада. — А к чему ты привела этот шотландский девиз? — Я убираю её ладонь со своего плеча и кладу её на покрывало.

— А ты, стало быть, знаешь, что это девиз, да? — Ира на секунду смутилась, но виду не показывает: она явно не из тех женщин, что цепляются за мужчин, когда те их отвергают.

— Я-то знаю, что это за девиз: «никто не тронет меня безнаказанно». Ты-то его к чему приплела?

«Так, ну и как я буду теперь её выпроваживать? Может, предложить ей…»

— Потому что ты всегда даешь сдачи, Андрей.

— Ага. А ты, видимо, до упада зачитывалась «Бочонком амонтильядо» По или «Театром» Моэма, — отвечаю я, глядя на неё из-за плеча и зачем-то развивая наш бессмысленный пост-коитальный диалог. — Скажу честно, так себе чтиво. Читай лучше Ремарка. Да, и кстати…

«И кстати: тебе пора.»

— Ненавижу кровавые фильмы о войне и книги с плохим финалом, — Ира нажимает голосом, — а вообще-то у тебя странное отношение к шраму.

— В смысле? — оборачиваюсь.

«Ох, чует моя душа: дело сейчас плохо кончится.»

— Ну, этот крест на твоём плече. Ты знаешь, на что он похож?

— На букву «хе», — насмешливо предлагаю свою версию.

— Да ну тебя, — Ира нарочито смеется. — Твой шрам похож на крест Святого Эндрю. Ему поклоняются шотландцы. В России этого Святого зовут Андреем Первозванным. Перед тем, как его распяли, он защищал женщину — до конца… Этот шрам — дар, а не проклятье. За то, что произошло шесть лет назад, не нужно так себя ненавидеть. Не ты был виноват в смерти той девочки.

Услышав то, что я ни при каких условиях не ожидал услышать, я даже вздрогнул:

— Что ты сказала? Повтори, что ты сейчас сказала? — смотрю на неё в упор. Словно извиняясь, Самойлова сама ко мне тянется.

— Иди сюда, — просит она, пытаясь обнять меня. — Ну, не злись.

«„Не злись?“ Фак, Ира, да я сейчас просто в бешенстве!»

— Ир, зачем ты это делаешь? — отстраняясь, спрашиваю я, тараня ее глазами.

«Странно, и как это Ира ещё от моего взгляда не поседела?»

— И что же я такого делаю? — Самойлова испуганно моргает и отводит в сторону глаза.

— Что делаешь? Ты в душу ко мне лезешь! Ир, я тебя туда приглашал?

— Нет, не приглашал. Зато сам залез в мою душу. И тоже, между прочим, без приглашения. И теперь я очень хочу увидеть тебя, настоящего… Андрей, послушай меня, — Самойлова берёт себя в руки и теперь уверенно на меня смотрит. — Ладно, хорошо, признаюсь: да, я знаю, что это за шрам и как ты получил его. И мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Когда дядя Саша мне это рассказал, я поехала к тебе в больницу, но меня к тебе не пустили. Сказали, ты никого не хочешь видеть. И жить ты тоже не хочешь… И я… — Самойлова набирает в лёгкие воздух, явно собираясь идти до конца, — и я тогда решила на время оставить тебя в покое. И перед переездом с «Алексеевской» — знаешь, я к тому моменту квартиру продала — я дала новой хозяйке свой адрес и номер телефона оставила для тебя. Думала, ты ко мне придёшь. Ну, или хотя бы позвонишь мне. Но ты не пришел. Почему, Андрей?

— Не пришёл? Да уж, Ира, я — точно не пришёл… — От злости у меня даже зубы заболели. — Ир, а что ты ещё знаешь? — Вот теперь мне нужна вся правда.

— О том, что та девочка была твоей? Нет, дядя Саша мне этого не говорил — он не знал. Но я тебя знаю. Вот так и догадалась. — Ира целует меня в плечо и грустно на меня смотрит. А я понимаю, что теперь всё наконец-то на своих местах. С Симбадом и так все понятно (сука та ещё), а что касается Самойловой, то это вовсе не Красная Шапочка, нет. Это, дьявол её раздери, моя персональная мать Тереза! Сначала визитирует меня в МГИМО. Потом едет спасать в больницу. Потом в Лондоне даёт мне по башке. А теперь с непередаваемым изяществом ещё и под дых мне закатала. И где, спрашивается? А в моей собственной постели. И когда? А после того, как мы с ней всё-таки переспали. Да, много чего в моей жизни было, но такого ещё не было…

Чтобы не заорать, одним прыжком сваливаю из кровати, открываю шкаф, лихорадочно ищу джинсы, футболку.

— Андрей!

Оборачиваюсь: Ира сидит на коленях, опираясь спиной об изголовье кровати. Даже не прикрывается.

«Отлично выглядишь, стерва. И поза-то какая красивая. Вот только не надейся, больше я на тебя не полезу — будь ты хоть трижды золотом изнутри выложена.»

Наклоняюсь и поднимаю её вещи. Кидаю их ей:

— Спасибо за один раз: было нереально круто. А теперь тебе действительно пора. — В ответ ловлю её растерянный взгляд.

«Что, тебе больно, Ира? Так вот, плевать я хотел на это, поняла?»

— Андрей, я не понимаю. Почему ты сейчас так со мной ведёшь? Почему ты так со мной разговариваешь? Ты же по-настоящему сейчас пугаешь меня.

«Ага, пой, ласточка, пой… Давай, шипи, змеюка!»

— Всё ты понимаешь. Я сказал: собирайся и уходи. — Закрываю дверь в спальню, а сам иду в ванную. Включаю воду и так стою, подставив лицо струям. Не слышу, как открывается и хлопает дверь, но зато чувствую холодный воздух, бьющий по ногам. Я опираюсь ладонями в стену и наклоняю голову:

— Уходи, — повторяю я. Но вместо этого абсолютно голая Ира резко распахивает штору.

«Вот интересно, и какие помехи в её голове превращают моё „нет“ в её „да“, а?»

— Ира, мне что, силой тебя выгонять?

— Андрей, прости… Послушай, я не хотела. Хорошо, да, ты прав: да, я хотела. Просто ты заставил меня… и ты унизил меня, и я в ответ не сдержалась. Да, я не имела права сейчас сама заводить с тобой разговор про Энди, потому что это было как удар ниже пояса… А теперь вернись ко мне. — И, немного помедлив: — Я же нужна тебе.

— Ты? — злым коротким смехом отвечаю я. — Ир, да ни разу. — Я отворачиваюсь от неё и выплевываю воду в стену.

— Ну, хорошо, — Самойлова собирается с духом, и тут я слышу: — А что, если я скажу тебе, что ты нужен мне? Что тогда?

Ошеломлённо распахиваю глаза и смотрю на неё.

— Повтори, — предлагаю я, — я что-то не расслышал.

— Сейчас я тебе так повторю, — и Ира бесстрашно переступает бортик ванной. Встаёт лицом к лицу ко мне. Поднимается на носочки и пробует отыскать мои губы. Ну нет, в эти игры я с ней больше не играю. И я отвожу назад голову. Но Самойлова у нас тоже пленных не берёт: её поцелуи бегут обжигающей цепочкой вниз по моей шее и замирают между моими ключицами. Мне становится смешно: «Она что, там мои кнопки ищет?». Я фыркаю: