Ева Самойлова пришла в «НОРДСТРЭМ» не так давно, в характере начальника еще не разобралась, но многое уже угадывала. Правда, на первом собеседовании Кузнецов произвел на неё самое выгодное впечатление. Но больше всего Еве нравилось то, что в «НОРДСТРЭМ» с Кузнецовым работала одна женщина. Именно из-за неё Ева пришла в «НОРДСТРЭМ».
А ещё у Евы была одна тайна.
Наморщив лоб, Ева в очередной раз попыталась отогнать от себя не уместные на работе мысли, включить сознание, и, наконец, разобраться, к какой именно части лицензионного соглашения относятся заметки Кузнецова о TIA, CENELEC и ISO/IEC
26. Вникнув в смысл стандартов для построения ЦОД, Ева увлеклась настолько, что даже вздрогнула, когда её iPhone исполнил мелодию «Poison
27». Ева радостно вспыхнула и тут же схватила трубку.
«Это «7~». Сам звонит», — весело решила Ева. «7~» был другом Евы по переписке в социальной сети Facebook.
«Это папа», — безапелляционно заявил определитель Евы. Ева красноречиво закатила глаза. Но деваться, в общем, было уже некуда, и Ева покорно ответила на входящий вызов.
— Привет, па, — ровным голосом произнесла она.
— Привет, детка. Как дела в институте? — ласково спросил Даниэль. Сидя на краю стола в своем собственном кабинете, он беспечно покачивал ногой, попивая любимый чёрный йоркширский чай из высокой кружки от «DUNOON». На чашке был изображен мультяшный даблдеккер с надписью «Goodbye London». У Даниэля было преотличное настроение.
— Всё хорошо. Только я не в институте, — неохотно призналась Ева.
— А где? — удивился Кейд, не донеся чашку до рта.
— Здесь.
— Где «здесь»? — Даниэль удивленно посмотрел на дверь, ожидая, что в его кабинет вот — вот ворвётся Ева.
— Нет, па, я не в твоем офисе, — угадав мысли отца, засмеялась девочка. — Я на пять этажей ниже тебя.
Даниэль окончательно отставил чашку и спрыгнул со стола.
— Так, я ничего не понял. Ева, давай с самого начала. Ты почему не в МГУ? — подозрительно спросил Даниэль.
— А сессия только на следующей неделе, — осторожно ответила отцу очень умная дочь.
Кейд тут же распрощался с хорошим настроением, как до этого распрощался с чаем. Его брови сердито выгнулись, но подумав, Даниэль фыркнул и покачал головой: его дочь была на него похожа. Но его бесспорной и безупречной копией она являлась только в одном — в искусстве отбиваться от неудобных вопросов. В свое время это обеспечило Еве прекрасные отметки в школе, как и ему в колледже. Поняв, что и на этот раз вытащить правду из упорной девчонки будет очень непросто, Даниэль решил зайти с другой стороны. Он сел в кресло, придвинулся к столу и пожелал себе терпения.
— Ладно, Ева, давай разбираться. Почему ты находишься не в университете, куда собиралась с утра, а в «Москва — Сити»? — обманчиво спокойным голосом начал Кейд.
— Потому, что я здесь работаю.
Даниэль мысленно заскрежетал зубами:
— Так, хорошо… А где именно ты работаешь?
— В «НОРДСТРЭМ».
— Прости, что? — Даниэль решил, что ослышался.
— В «НОРД — СТРЭМ», — по слогам произнесла его дочь.
Даниэль провел рукой по глазам.
— Так. Значит, в «НОРДСТРЭМ». — «С ума сойти можно…». — И как давно ты там работаешь?
— Ну, уже неделю.
— Чего? Kuss’o… — чуть не выпалил Кейд, но вовремя спохватился. — Так, стоп… у кого именно ты работаешь?
— А у Дмитрия Александровича Кузнецова, первого вице — пре… Слушай, папа, ты прости меня, но сейчас у меня нет времени. Давай я тебе попозже перезвоню, хорошо? — сообразив, что сейчас устроит её отец, попыталась улизнуть Ева.
— Я тебе покажу «прости, у меня нет времени»! — наплевав на собственное обещание не раздражаться зашипел Кейд. — Ева, что вообще происходит? Почему ты опять мне ничего не сказала? Почему я всегда и обо всем вечно узнаю последним? Почему ты постоянно так делаешь? Когда это закончится? Ты хоть знаешь, что моя компания подписывает договор с этой корпорацией?
— Ага, папа, я знаю, — шустро перебила Кейда его дочь. — Я как раз и вношу правки в твой договор.
— В мой договор? О господи…
Повисла неудобная пауза.
«И вот сидит сейчас и делает это своё безмятежное лицо. Как Эль. Эль — это твоя школа… Убью обеих, вот и всё», — обречённо решил Даниэль.
— Ева, быстро всё бросай и живо поднимайся в мой офис, — потребовал Кейд. — Объяснишь мне, какого чёрта…
— Извини, но я сейчас не могу. Папа, давай попозже? Дмитрий Александрович через полчаса вернется, а у меня еще ничего не готово по договору на твои… э-э, какие-то там железки.
— Я сказал, бросай договор и поднимайся ко мне!
— Не кричи, — властно отрезала Ева. Кейд яростно пристукнул ладонью по столу.
— Ева… — повысил голос он. — Я что тебе велел?
— Пап, вот скажи, а за что ты на меня сердишься? За то, что я сама устроилась на работу — или за то, что я уже давно стала взрослой и хочу сама принимать решения?
Это был весьма разумный вопрос, но сейчас его резонность была абсолютно не уместна.
— Я злюсь, потому что ты постоянно скрываешь от меня правду, — отрезал Кейд. — И кстати, если ты уж так хотела поработать, то двери «Кейд — Москва» всегда для тебя открыты. Так что welcome, Ева!
— Я не скрываю правду — я просто молчу. И кстати, у меня была весомая причина устроиться на работу именно в «НОРДСТРЭМ», а не к тебе.
— Да? Ну и какая же именно? — Даниэль изогнул бровь.
— А я хотела сделать тебе сюрприз.
— И он тебе удался, — припечатал Даниэль. Потом прищурился, подумал и закинул удочку: — А скажи-ка мне, детка, во сколько сегодня заканчивается твой рабочий день?
— В семь, если успею закончить с заданиями. А что? — пытаясь сообразить, что задумал её хитроумный отец, поинтересовалась Ева.
— В семь? Отлично. Я тоже могу сегодня закончить работу ровно в семь. Так что поедем домой вместе. Эль сегодня нас не навестит, у нее… э-э, дела в Лондоне, — быстро соврал Кейд, — ну, а поскольку мне её сегодня встречать не надо, то у нас с тобой будет целый вечер, чтобы обсудить и твой сюрприз, и твою работу в «НОРДСТРЭМ».