Социальные сети - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Кова cтр.№ 23

Рамадан поднял голову.

Женщина нежно пробежала кончиками пальцев по его лицу, точно запоминая. На одно короткое мгновение Мив — Шер наклонилась и прижалась поцелуем к губам старшего брата. Это было прощание. Потом Мив — Шер отвернулась и пошла к выходу. Черная одежда Мив — Шер составляла резкий контраст с белым костюмом Рамадана, который встал, беспомощно глядя вслед сестре.

Рамадан и Мив-Шер были еще очень молоды, и впереди их ждала целая жизнь. Но сейчас брату и сестре казалось, что радость жизни покинула их, потому что они разрывали свою кровную связь и не знали, увидятся ли снова.

— Да хранит тебя Бог, сестра, — услышала Мив-Шер, но так и не оглянулась.

3 апреля 1982 года огромный, принадлежащий британскому пароходству «Cunard Line», белоснежный океанский лайнер «Королева Виктория» увозил к берегам Британии Дэвида Кейда, Мив-Шер и Дани. Стоя на палубе в ожидании отчима, который пошел относить их вещи в каюту, мальчик равнодушно смотрел на очертания Александрии. Дани ни о чём не жалел: забрав его отца, солнечный город стал для него городом мёртвых. А теперь этот город ещё и предал его.

Увы, произошло ровно то, о чем Рамадан предупреждал сестру: Дани и его мать в один день превратились из уважаемых всеми граждан в отверженных. Последние дни перед отплытием были безумной волной постоянного унижения и жестокого преследования. Сверстники и бывшие друзья Дани глядели на него исподлобья, как могут смотреть только дети, ещё не осознающие, что творят. Мальчика и его мать не обошли стороной ни косые взгляды соседей, ни зловещий шепот женщин, ни унизительные, не прощаемые взоры мужчин. Единственное, что останавливало соседей от прямых нападок и защищало Мив-Шер от камня в спину или плевка в лицо, — страх перед Рамаданом. Но Дани и его мать вытерпели бы и прямые оскорбления точно так же, как вынесли всё это безмолвное поругание: с высоко поднятой головой и редким достоинством.

Проходя мимо недоброжелателей в последний раз, Дани на мгновение ощутил себя принцем, которого его же поданные изгоняют из его же собственного королевства.

«Больше я никогда сюда не вернусь», — с холодной решимостью пообещал себе мальчик, разглядывая с высокой палубы суетящуюся внизу толпу. Потом Дани перевёл вопросительный взгляд на мать, вздохнул и ласково погладил её дрожащую руку.

— Не плачь, мама, — попросил он. — У тебя теперь есть Дэвид. Но главное, что у тебя есть я. И я больше всех тебе предан.

— Всё хорошо, Дани. Я не плачу, — прошептала Мив- Шер. Она комкала в ладони сухой платок и, забыв о бесполезном клочке ткани, другой рукой вытирала с ресниц слезы. Но непослушная влага — секрет зеркала человеческой души — по — прежнему бежала из её глаз, застилала их, раздражала веки солью. В отличие от сына, который был готов на всё, чтобы забыть, Мив-Шер хотела помнить. Она оставляла в Александрии половину своего сердца и своей души. Стоя на палубе, женщина изо всех сил вглядывалась в пестрый, почти карнавальный калейдоскоп человеческих лиц — веселых, грустных, разочарованных, дышащих надеждой и оживлением. Кто-то встречал своих родных, иные их провожали. Не было в этой толпе только одного лица — лица её старшего брата.

— Ты ищешь Рамадана? — догадался Дани. — Но он не придёт. Он же уехал. И, к тому же, ты сама запретила мне рассказывать ему о нашем отъезде.

Мив-Шер оставалось только кивнуть: Дани сказал правду.

Три дня назад Рамадан уехал из Египта, а она, его сестра, сделала все, чтобы скрыть от брата день и час отплытия. И все же, иррациональная, как все женщины, когда дело касается чувств, Мив-Шер до последней минуты верила. Ей хотелось, чтобы произошло чудо и Рамадан угадал ее безмолвный призыв. Мив-Шер считала, что сердце не обманет брата. Но её брат не пришел.

— Я проклята, — призналась себе Мив-Шер. Дани кивнул. За последние дни он прекрасно ощутил, кем стала его мать, выбравшая неверного. — Даже мой брат отказался от меня, — прошептала Мив-Шер.

Но женщина ошибалась.

В тот час и миг Рамадан, еще с утра испытывавший мучительную тоску, ощутил, как замерло его сердце. Сильный, волевой, неуязвимый мужчина, единственной слабостью которого была его младшая сестра, покачнулся и ухватился за притолоку гостиничной двери. Рамадан потерянно оглядел свой пустой номер в отеле Карачи.

«Ты выполнила задуманное: ты уезжаешь, сестра. Пришли мне хотя бы весточку, не уходи просто так, я прошу тебя», — послал свой мысленный призыв Рамадан. Его сердце в ответ забилось, и Рамадан понял: сестра услышала его. И что она просто так не исчезнет.

Рамадан вернулся из Карачи в Александрию ровно через одиннадцать дней. Быстро шагая по дорожке, обсыпанной гравием, Рамадан прошёл мимо садика с розовым тамариском, лиловой бугенвиллией и белыми олеандрами, и взбежал на крыльцо. Несколько секунд мужчина смотрел на переполненный почтовый ящик.

«Чуть позже», — пообещал себе Рамадан и отпер тяжёлую дверь. Нетерпеливо оглянулся.

— Ну и где ты, Рамзи? — раздосадовано окликнул Рамадан двоюродного брата.

— Да иду я, иду. Я тут с малышом сражаюсь, — отозвался веселый мальчишеский голос. Через секунду с улицы на дорожку к дому вступил темноволосый юноша, худощавый и гибкий, как прутик. Он был одет в белую галабею, а на руках держал тяжелый, бодро прыгающий сверток. На долю секунды из свертка показалась сжатая в кулачок крохотная ручка младенца. Малыш явно пыталась заехать Рамзи в нос и при этом смеялся.

— Бу-бу, синие глазки, — ласково ответил Рамзи. Сверток одобрительно загугукал в ответ. Рамадан сердито нахмурился: из — за этого младенца с синими глазами он не смог проводить Мив — Шер. Сейчас Рамадан почти ненавидел ребенка.

— Рамзи, неси мальчика в дом, — приказал Рамадан юноше. Рамзи кивнул и прошел в открытую дверь, торопливо унося мальчика в прохладу комнат. Проводив Рамзи критическим взглядом, Рамадан с облегчением вздохнул и нетерпеливо открыл почтовый ящик.

Порывшись в ящике, он вытащил сверток газет и кучу рекламных проспектов. Среди ненужных красочных буклетов Рамадан нашёл то, что искал — последнее письмо от Мив- Шер. Конверт, заключавший в себя весточку от сестры, был узким, золотистым, длинным. Оклеенный английскими марками, промаркированный синими, красными и черными печатями, подписанный его именем, этот конверт имел тот необъяснимый запах неизвестности и новизны, который сулит только приятные открытия.

«Не в моем случае», — мрачно подумал Рамадан. Помедлив, он неохотно вскрыл конверт и извлек оттуда сложенный втрое лист «верже ¹¹». На этом идеально-белом, идеально-чистом листе бумаги было всего две строчки, написанные синим пером и аккуратным мелким, с детства знакомым Рамадану почерком.

«35, Пенсильвания Авеню, Оксфорд, Великобритания», — прочитал Рамадан и перевел глаза на подпись: «Всегда твоя Эль-Каед».

Мив-Шер сдержала слово, прислав брату свой адрес и подписав письмо своим именем. Это был намек на то, что все обещания нужно сдержать, а клятву — обязательно выполнить. Рамадан смял послание сестры в руке.