История петербургских особняков. Дома и люди - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Иванов cтр.№ 62

Однако пора нам познакомиться с хозяйкой дома, Настасьей Андреевной Бороздиной, урожденной Крекшиной. В своих «Записках» Н. И. Греч называет генеральшу «бой-бабой», а жизнь ее – «безалаберной», о чем он был наслышан от собственной матери, проведшей у Бороздиных несколько месяцев в качестве воспитанницы. «Воспитание» закончилось тем, что добродетельная немецкая фрейлейн, опасаясь за свою нравственность, сбежала от благодетельницы и поселилась у крестной.

Более подробные сведения о Настасье Андреевне можно найти в воспоминаниях упоминавшихся ранее князя И. М. Долгорукого (1764–1823). Описывая золотые юношеские годы, Иван Михайлович рассказывает и о Н. А. Бороздиной, которую знавал весьма близко: «Дама средних лет, милая и веселого духа. Семейство ее составляли муж генерал-поручик, который давал ей волю делать все, что она хотела, три сына… и барышня, приживающая у нее из ласки… Госпожа Бороздина была полная владычица в своем доме; страсть ее к карточной игре привлекала к ней множество гостей нашего пола, а чтоб еще было веселее, она затеяла театр, на котором дети ее игрывали комедии по-французски».

О том, что творилось в доме Бороздиных между картами и французскими водевилями, можно только догадываться, поскольку сам рассказчик, не желая, по его словам, сор из избы выносить, ограничивается лишь многозначительным намеком, давая, впрочем, понять, что «в нем Бог знает чего по временам не происходило». Судя по всему, упомянутая Долгоруким барышня-приживалка не мать Греча, но это дела не меняет: положение ее было не из приятных. «Что бы ни занадобилось: сыграть, пропеть, съездить, зазвать, удержать, заманить, словом, все попадало в должность Львовой, и она не могла ни от чего отговориться. Дом Бороздиной наполнен был мужчин, игроков и всякой всячины».

В то время как молодежь дурачилась под музыку пьяного скрипача, входившая в картежный раж хозяйка с красными от бессонницы глазами играла с кем-нибудь в макао (азартная карточная игра. – А. И.), исступленно выкрикивая немыслимые ставки и забывая в тот момент обо всем на свете…

Со смертью в январе 1796 года безропотного супруга Бороздиной жизнь в доме резко переменилась. Вдове пришлось взвалить на себя бремя забот и непомерных долгов, в которых повинна была, прежде всего, она сама. Опять понадобилось сдавать парадный зал под кабинет восковых фигур, водворившийся там в мае того же года. (Бог весть, по какой причине приезжие иностранцы облюбовали его именно для этой цели!)

В ноябре скончалась императрица Екатерина II, и на престол вступил Павел, начавший щедро одаривать и вознаграждать «пострадавших от прежнего режима». Бороздина смекнула, что наступил удобный момент для решения ее финансовых проблем, и обратилась к государю со льстивым, раболепным прошением, выставляя своего покойного мужа невинной жертвой князя Потемкина, а себя – несчастной матерью оставшегося без пропитания семейства.

В слезливых строках своего пространного послания Настасья Андреевна изложила и вполне конкретную просьбу: купить ее дом в казну, но не по той оценке, что была произведена городской думой (50 тысяч рублей), а по той, что сделали специально приглашенные ею «каменных дел мастер» Висконти и архитектор Бренна, – 160 тысяч. И это, «исключая стоимость места, в середине города находящегося, и всех в доме мебелей»!

Фасад дома № 52 по Невскому проспекту. Фото начала 1900-х гг.

Столь неслыханно высокую цену, даже подкрепленную авторитетом чтимого им Бренны, Павел платить не захотел, выпустив 1 февраля 1797 года следующий указ: «За купленный в казну нашу у вдовы Бороздиной каменный дом, состоящий в третьей адмиралтейской части, повелеваем заплатить из кабинета 111 686 рублей». Веселая вдова перебралась в тогда же приобретенный ею особнячок на углу Невского и Литейной, где и умерла пять лет спустя.

А в истории дома была перевернута очередная страница: сюда из так называемого «лейб-кампанского корпуса» на Миллионной (дом № 33/2), отданного первому батальону Преображенского полка, перевели придворных актеров и театральное училище. В зале, где когда-то домочадцы генеральши Бороздиной разыгрывали свои любительские представления, стали обучать профессионалов.

Однако в скором времени выяснилось, что местоположение дома было не особенно удачным: слишком много соблазнов вокруг. Уж очень любила гвардейская молодежь и фланирующие по Невскому поклонники молоденьких актрис заглядывать в окна театральной обители, расположенной как раз на пути их ежедневных прогулок! И если при суровом Павле светские шалопаи не смели покушаться на рискованные заигрывания, то в первые либеральные годы царствования Александра I от них просто не стало отбоя. К тому же здание находилось чересчур далеко от Большого театра, а вдобавок оказалось весьма ветхим и требовало постоянных ремонтов. Все эти соображения заставили начальство подыскивать другое помещение.

В 1806 году был куплен недавно построенный дом портного Ивана Крепса на Екатерининском канале (дом № 93), но старое здание на углу Невского и Садовой еще несколько лет оставалось за театральной дирекцией. Только к 1814 году оно перешло к переплетчику Рихтеру, от него – к жене инженер-полковника Таубе и, наконец, в 1886-м стало собственностью фортепьянного фабриканта Карла Шредера, чьи наследники владели им до самой Октябрьской революции.

За последние полтораста лет верхние этажи внешне не претерпели существенных изменений, чего не скажешь о нижних: устроенные в 1960-х годах аркады придали главному фасаду характер декоративного футляра, скрывающего первоначальную сердцевину, с которой и началась история старинных яковлевских палат…

Особняк И. О. Сухозанета на Невском проспекте довольно известен хотя бы потому, что в нем уже более четверти века размещается Дом журналистов. Сохранилась великолепная отделка вестибюля и некоторых залов, относящаяся к первой трети XIX века, а наружный вид дома претерпел в 1860-х годах лишь незначительные изменения. В солидном справочнике «Памятники архитектуры Ленинграда» сказано, что он был построен в 1820-х годах архитектором Д. И. Квадри, а в 1835–1838 годах отделан внутри Д. И. Висконти и С. Л. Шустовым. Но на самом деле здание появилось гораздо раньше.

Дом № 70 по Невскому проспекту. Современное фото