— Слушай, — сказала Вайолет, — что это мы все обо мне?
Лили улыбнулась.
— По-моему, ты — это что-то.
— Но ты не знаешь, что именно, да? — Вайолет оглядела
аккуратную, прибранную кухню. — Мы совсем не похожи друг на друга. Как это мы
выросли такими разными?
Хороший вопрос. Хотя между ними был всего год разницы, их
жизни пошли в диаметрально противоположных направлениях. Одна сестра жила ради
любви, а вторая избегала сердечных волнений. Воспитанная родителями, которые
постоянно ссорились и упрекали друг друга, Вайолет восстала против них, задавшись
целью создать свою счастливую семью. Она с головой погрузилась в бестолковую
любовь к мужу и хаос семейной жизни. Лили же окружила себя стеной, чтобы никто
не ранил ее чувства.
— Психоаналитику пришлось бы с нами нелегко, да?
— Нет, потому что ты никогда не говоришь о прошлом, —
заметила Вайолет. — Хотя, собственно, что о нем говорить. Твоя жизнь говорит
сама за себя.
Лили почувствовала себя так, словно из нее выкачали весь
воздух. Однако, быстро придя в себя, она улыбнулась, как будто Вайолет
пошутила.
— Кстати, как там наши старые добрые мама и папа? — спросила
Лили.
— Старые. Но отнюдь не добрые. — Вайолет покачала головой. —
Может, все эти ссоры им на пользу. Они в отличной форме, как всегда.
— Мама приезжала повидаться со мной сразу после аварии, чем страшно
меня удивила. И, увидев их на похоронах, я тоже удивилась.
— Ты же знаешь, они тебе не враги.
— Нет, не враги, как не были врагами после смерти Эвана. —
Эта трагедия и ее последствия закалили членов их семьи. Сейчас то же самое
происходило с семьей Кристел.
— Надеюсь, они справились с этим лучше, чем мы с тобой.
Какое-то время сестры молчали, прислушиваясь к голосам
детей, игравших на заднем дворе.
— Я рада, что вы приехали, — сказала Лили. — Сколько вы у
меня побудете?
— Рик скоро заедет за нами. Надеюсь, нам не придется долго
держать фургон у тебя. Только до тех пор, пока мы не найдем дом с площадкой,
где можно будет поставить его. Вообще-то мы думаем его продать.
— Так почему не продадите?
— Ты же знаешь Рика. Никак не могу убедить его. Поэтому я и
хотела пока оставить фургон у тебя. — Вайолет неуверенно взглянула на Лили. —
Если, конечно, он тебе не помешает.
Не помешает? Эта сухопутная баржа, стоящая среди ее
рододендронов, которые завоевывают призы на выставках?
Лили глубоко вздохнула. «Это семейное дело», — напомнила она
себе. Кровь не вода, точнее, не рододендроны.
— Конечно, — сказала она.
— Спасибо, Лили. Мы навеки у тебя в долгу. Нет, серьезно. Мы
у тебя в долгу.
— Не глупи. Я всегда рада помочь тебе.
Вайолет уставилась на нее.
— Клянусь, ты просто святая. Кстати, ты можешь использовать
фургон. В любое время, когда захочешь. Серьезно. В нем очень весело
путешествовать. Там шесть кроватей. Рик хотел, чтобы их было побольше, на тот
случай, если мы решим завести еще детей.
«Отличный план». — Лили едва удержалась от того, чтобы не
произнести эти слова вслух.
— Вывези куда-нибудь детей Кристел.
— Едва ли твой «виннебаго» мне пригодится.
— Никогда не знаешь наперед.
— Сейчас со мной все именно так и происходит, — призналась
Лили. — Никогда не знаю, что случится дальше.
— Ты справляешься?
— Не очень. — Лили ощутила привычный ком в горле. — Я очень
скучаю о ней, Ви. Она так много значила для меня, а теперь ее нет, и я не знаю,
что мне делать с собой.
Вайолет обняла сестру.
— Ах Лили! Как бы мне хотелось, чтобы ты не была такой
одинокой. — Она отстранилась и заглянула Лили в глаза. — Я знаю, о чем ты
думаешь. Но то, что человек, которого ты любила, умер, не значит, что ты больше
никого не сможешь полюбить.
Лили подумала, как хорошо сестра знает ее.
— Прежде всего это значит, что мне никогда не стоило никого
любить.
— У нас нет выбора, Лили. Почему бы не позволить себе любить
детей Кристел? Бог знает, как им нужна сейчас твоя любовь. А с кем они живут?
— С Шоном, братом Дерека. Ты видела его на похоронах.
— Этот красавчик? До сих пор не могу забыть его. Так он
одинокий?
Лили представила себе Мору, с ее длинными ногами и умными
глазами.
— Сейчас — да. Он встречается с одной девушкой, но это не
наше с тобой дело.
— Лили Рейнс Робинсон, готова поклясться, что ты покраснела!
— Заинтригованная, Вайолет подалась вперед. — Что у тебя с этим парнем?
— Ничего. — Лили ощутила раздражение. — Мы оба желаем добра
этим детям, вот и все, правда, у нас разные взгляды на то, что для них хорошо.
— Поскольку он их дядя...
— Сводный, если говорить точно. Этот человек почти не знал
их. Но он их единственный кровный родственник, за исключением Дороти, и, как
утверждает социальная служба, у меня нет оснований претендовать на опеку над
ними. Это так тяжело, Ви! Кристел хотела, чтобы о них заботилась я, но она
никогда не обсуждала этот вопрос с Дереком. Наверняка они думали, что у них еще
куча времени впереди.
— Ничего себе! Значит, ты хочешь предъявить свои права на
них?
— Честно говоря, это было первое, что я хотела сделать,
когда узнала об аварии, но потом передумала. Сейчас этим детям больше всего
нужна стабильность. Начав судебный процесс, я только осложню их положение.
Адвокат Кристел сказала, что мои шансы на победу близки к нулю, поскольку
желание Кристел не было оформлено в законном порядке и я им не кровная
родственница. Поэтому мне лучше поменьше влезать в их жизнь.
— А может, этому парню понравится, если ты будешь влезать в
нее почаще. Ты никогда не думала об этом?
— Я думаю об этом постоянно, — призналась Лили, вспоминая Шона,
спящего на диване. — Я думаю об этом куда больше, чем следовало бы.
— Знаешь, а вот у нас с Риком нет никаких завещаний.
— Ты шутишь! Ви, у вас двое несовершеннолетних детей. Вы
обязательно должны составить завещания.
Она кивнула, глядя на Меган и Райана через окно.
— Слушай, Лили...
— Что?
— Когда я буду составлять завещание, я назначу тебя их
опекуншей. Согласна?
— Обсуди это с Риком.
— Он согласится. Его родители уже слишком старые, а сестры
ведут такой сумбурный образ жизни, что дети никак не вписываются в него. Ты —
идеальная кандидатура, Лили. Пожалуйста, скажи, что согласна!