Львы умирают в одиночестве - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Владимировна Покровская cтр.№ 23

Я рассеянно покивала его словам, все сильнее подпадая под власть бушевавшего у меня внутри чувства. Оно уже заглушало для меня звуки и краски окружающего мира, заполняло собой все мое существо, горячо пульсировало в крови, вытесняя все ненужное, мелкое, чуждое, за что я так долго пыталась цепляться.

Протянув руку, я схватила Костаса за запястье и произнесла отрывисто:

– Скажите! Здесь где-нибудь есть пианино?

Он привел меня в небольшой каменный домик на краю поселка – что-то вроде местного дома культуры. Мы вошли в маленький зал на первом этаже. В окно заглядывала луна, и оттого комната была залита смутным серебристым полусветом, по полу протянулись причудливые тени, в темных углах что-то таинственно поскрипывало. Костас щелкнул выключателем – и волшебство тут же исчезло. Я увидела старенький рояль в углу, развешанные по стенам акварельки и карандашные рисунки – очевидно, работы местных юных дарований. Вдоль противоположной от рояля стены в два ряда были выстроены разнокалиберные стулья – наверное, тут временами устраивали концерты.

– Выключи, – попросила я.

Сама же подошла к роялю, открыла крышку и погладила пальцами истертые клавиши.

Свет снова погас, вернулись тени и серебристый сумрак. И мне внезапно показалось, будто само время замедлило свой бег, забросило нас в какую-то петлю, восьмерку, по которой можно кружить бесконечно, снова и снова проходя одни и те же повороты. Я была одновременно и здесь, в доморощенном деревенском храме искусства, и в турецком поселении, где впервые увидели друг друга Ибрагим и Калисто, и в церкви, среди древних ликов, глядящих со стен, и на темном пляже, где девушка встретилась со своим суженым после разлуки. Я вместе с ней брела по пыльной дороге в город в тщетной надежде разузнать что-то о судьбе любимого и вместе с ней вела заскорузлой от краски кистью по стене, в тысячный раз повторяя себе, что однажды мы снова будем вместе.

Руки мои сами легли на клавиши, и из-под пальцев полилась мелодия. Чистая, пронзительная, она восхваляла юность, первые любовные восторги, надежду, веру в то, что впереди бесконечная счастливая жизнь. Затем меняла тональность на минорную и отчаянно скорбела о том, что долгая жизнь обернулась бесконечной разлукой, что злая судьба посмеялась над моими чаяниями и отобрала самое дорогое, единственное, что имело для меня ценность.

Голову мою наполнила пьянящая легкость, в груди теснило. Я так давно не испытывала этого ощущения, когда вдруг теряешь себя, становишься неким проводником, сквозь который с людьми начинает говорить Вселенная, Бог или еще кто-то древний и мудрый. Я потеряла его где-то там, в пасмурной Москве, запутавшись в теперь казавшихся мне пустыми и глупыми любовных переживаниях. И сколько ни пыталась вызвать его искусственно, оно не приходило. Здесь же, в этом далеком краю, где жизнь казалась ясной, естественной и правильной и где, как оказалось, кипели те же чувства, только более искренние, не замутненные вечным притворством и гордыней, оно вдруг проснулось, вернулось ко мне. Музыка текла, как вода, выплескивалась морскими волнами, ластилась к пальцам и своенравно вскидывалась, грозя обрушиться шквалом на моего единственного слушателя.

Правой рукой я наигрывала мелодию – почти сразу начисто, лишь изредка сбиваясь, пробуя разные звуки и чутко прислушиваясь к ним. А левой тут же подбирала аккорды – пока выстраивая их просто в виде трезвучий и четырехзвучий, но зная, что потом тщательно разложу их, заставлю взбегать вверх и вниз, журча, как морская вода, и шелестя легким ветром в оливковых зарослях.

Я играла и думала о том, что завтра раздобуду здесь нотной бумаги и запишу все то, что пришло ко мне сегодня. Что обязательно зайду в старую церковь и, если Калисто согласится, приглашу ее послушать мелодию, на которую меня вдохновила ее история. А еще о том, что решение, которое я тщетно искала все эти дни, вдруг пришло ко мне само. Что ни с Максом, ни с Вадимом меня не связывало ничего похожего на те чувства, что соединили Калисто и Ибрагима. И что все это по большому счету мне не нужно. Суета, круги на воде… Мне даже не придется собираться с силами, я закончу всю эту путаницу парой писем и телефонных разговоров, потому что вернуться туда после пережитого будет невозможно.

Когда я закончила играть, Костас, темным силуэтом замерший возле рояля, глухо произнес:

– Это прекрасно…

Он поймал в темноте мою руку и прижал пальцы к губам. Я поднялась на ноги, обняла его за шею и поцеловала в губы.

Мобильник негромко тренькнул в кармане моей длинной светлой юбки. Я отряхнула руки от песка, локтем отбросила упавшие на глаза волосы и ответила на звонок.

– Добрый день, – поздоровался со мной известный российский кинорежиссер. – Я вчера просматривал отснятый материал, на музыку он ложится превосходно.

– Я очень рада, – ответила я.

– Скажите, а вы не могли бы сделать вариант с чуть более длинным вступлением? – продолжил режиссер. – Для сцены из второй части фильма…

Речь шла о картине «Я тебя никогда не забуду», работа над которой шла сейчас в одной из студий «Мосфильма». Несколько месяцев назад режиссер обратился ко мне с предложением использовать в качестве основной музыкальной темы своего фильма мелодию, написанную мною здесь, в Греции. Впервые она пришла ко мне той ночью, когда я выслушала историю любви Ибрагима и Калисто… После этого я еще долго напряженно работала над ней – доводила пьесу до ума, писала вариации, раскладывая мотив в разных ритмах, разных тональностях… А когда все было готово, выслала законченную вещь в Москву, и внезапно со мной связались с «Мосфильма». Оказалось, что один кинорежиссер пришел от моей музыки в восторг и очень хочет использовать ее в своем новом фильме. Я дала согласие, много общалась с режиссером по электронной почте, адаптировала свое произведение под требования кинематографа. И вот теперь монтаж картины уже подходил к концу и вскоре она должна была увидеть свет.

Солнце светило по-полуденному ярко, и я, прищурившись и приложив ладонь козырьком к глазам, всмотрелась в затянутый жарким маревом горизонт. Показалось или там действительно виднелись очертания небольшой моторной лодки?

Мой собеседник продолжал говорить, я же, прижав трубку к уху плечом, поднялась с большого, нагретого лучами камня, отряхнула юбку от налипших песчинок и медленно пошла к воде, осторожно ступая по мелкой гальке босыми ногами.

В горячем воздухе стоял соленый запах моря, йодистый от водорослей и терпкий от сосновых игл. Слева от меня на оборудованном пляже гомонили отдыхающие, дети визжали, плескаясь в воде. Здесь же, в крошечной круглой бухте, со всех сторон укрытой скалистыми выступами, было тихо и сонно.

Снова вглядевшись в даль, я поняла, что мне не показалось – моторная лодка действительно стремительно приближалась. Уже видны были ярко-красные спасательные круги, укрепленные на стенах рубки, желтый брезентовый навес над задней палубой и стройная, отливающая бронзой в солнечных лучах фигура капитана этого крошечного судна.

– Эти нюансы мы могли бы обсудить при личной встрече, – сказал режиссер в трубку. – Вы когда планируете быть в Москве?