– Гипотеза четвертая: подземный обвал. Это более чем вероятно, поскольку в данном краю имеется определенное количество шахт по добыче бурого угля, и, когда требуется пройти скалистый пласт, шахтеры взрывают шпуры. Колебания, производимые взрывами, могут передаваться на большие расстояния и провоцировать оседание непрочных пород или мягких слоев почвы, а это, в свою очередь, способно перекрыть канал, по которому течет вода.
Ропот прошелся по толпе собравшихся, некоторые не могли удержаться от отчаянных возгласов.
– Ай-ай-ай! – вскрикнул Памфилий.
– Sian pouli…
[57] – качая головой, произнес Англад.
– Но не стоит отчаиваться! И в этом случае не все потеряно, – обнадежил инженер.
– Тсс! Слушайте же! – прикрикнул Филоксен.
– Действительно, вполне вероятно, что образовавшаяся пробка состоит из песка и гравия, если не из глины: в этом случае вода под давлением способна пробить ее, вытолкнуть или растворить. Возможно, это займет относительно короткое время…
Лица присутствующих просветлели, но тут инженер спокойным голосом закончил свою мысль:
– От шести дней до месяца, поскольку опыт показывает: через месяц всякие надежды становятся нереалистичными.
– Но что будет с нами? – возмутился Уголен.
– А как же хлеб? – поддержал его булочник.
Толпа загудела.
– Но у вас ведь есть колодцы? – возразил инженер.
– В деревне их всего три, – отвечал булочник, – и те сейчас стоят без воды! Каждый день приходится наматывать километры, чтобы приготовить хлеб и суп!
– А цистерны? – продолжал инженер. – Обычно при каждом доме имеется цистерна!
– Разумеется, – отвечал Казимир, – но мы ими не пользовались довольно долгое время. Превратили их в подсобные помещения. Конечно, их можно восстановить, но вдруг дождя не будет? И потом, одной цистерны хватает всего на неделю полива, да и то не всегда!
– Ну так что вы можете для нас сделать? – наседал Уголен на инженера.
– Для ваших ежедневных нужд я могу присылать вам воду.
– А для моих гвоздик? – не унимался Уголен.
– Да что ты заладил, гвоздики да гвоздики! – накинулся на него булочник. – Твои гвоздики – это деньги, а ты в них как раз и не нуждаешься.
– А ты что же за хлеб деньги не получаешь? – вступился за племянника Лу-Папе.
Тут Филоксен позвонил в колокольчик и постановил:
– Хлеб в первую очередь. Цветы хороши для кладбища, а потому могут подождать. Продолжайте, господин инженер.
– Хорошо. Каково население деревни?
Учитель открыл регистрационную книгу:
– Сто сорок три человека.
– Плюс домашние животные! – подсказал Англад. – По крайней мере дюжина мулов и десятка два ослов!
– А свиней забыл? – подхватил мясник. – В каждом семействе хоть одна свинья да имеется!
Натали расхохоталась, мяснику пришлось пояснить свою мысль:
– Я имею в виду животное на четырех ногах и с длинными ушами!
– Сколько всего свиней?
– Десятков пять, – уточнил учитель.
Инженер взял карандаш и сделал подсчет.
– Я могу присылать вам пять тысяч литров в день, – объявил он.
– А как же мои гвоздики? Сколько вы будете присылать мне для моих гвоздик? – поднявшись со стула, нервно осведомился Уголен.
И тут Памфилий и Казимир в едином порыве сложили руки рупором и проревели:
– Пошел ты со своими гвоздиками!
Ученый счел такой ответ исчерпывающим и продолжал:
– Грузовик будет ежедневно доставлять вам воду, которой хватит для самых неотложных нужд. Однако это очень обременительно для ведомства, и я сомневаюсь, что данная мера будет продолжена на срок, превышающий месяц.
– И что тогда? Если вода не вернется сюда через месяц, что вы сможете для нас сделать? – прокричал Лу-Папе.
– Я смогу принести вам свои соболезнования и посоветовать переехать в другое место и там обрабатывать землю, – любезно отвечал инженер. – В краю хватает деревень, в которых мало жителей, но в изобилии имеется вода, там будут счастливы принять вас.
Поднялся шквал яростных протестов; Филоксен безапелляционно заявил:
– Нет, сударь, этому не бывать. Муниципальный совет не может с этим согласиться.
– Могу вас заверить, – важно возразил ему ученый, – что влияние муниципальных советов на подпочвенные явления может быть оценено как величина, близкая к абсолютному нулю.
Пока Филоксен таращил глаза, успел прогреметь голос Лу-Папе:
– Есть еще пятая гипоте́за! И на сей раз вполне для нас подходящая!
– Вы доставите нам большое удовольствие, если изложите ее суть! – съязвил инженер.
Лу-Папе, уперевшись руками в стол, стал подниматься.
– Господин ученый только что сказал нам, что они когда-то там насыпали зеленого порошка в источники. Так вот, я утверждаю, что этот порошок в конце концов затвердел, получилось что-то вроде цемента, который и преградил путь воде!
Это совершенно абсурдное утверждение произвело, как ни странно, огромное впечатление на старых крестьян, которые стали качать головами; учитель пожал плечами, а господин Белуазо покатился со смеху.
Но Лу-Папе повернулся к Бернару и веско бросил:
– Не забывайте, что это ХИМИЧЕСКИЙ порошок, а мы знаем, что это такое!
– А вот и НЕТ, не знаете, вам неизвестно, что достаточно горсти этого порошка, чтобы окрасить воду реки на протяжении многих километров! – насмешливо произнес инженер.
– Как бы не так! – раскричался Лу-Папе. – Сколько перно надо выпить, чтобы увидеть зеленого черта в стакане? А? Так вот, я утверждаю: понадобилось бы пятьдесят бочек, чтобы изменить цвет воды в реке.
Инженер, собирая свои листочки, со смехом взглянул на Бернара и проговорил:
– Несмотря на весь интерес, который представляет собой эта высоконаучная дискуссия, я думаю, пришло время попрощаться. Мне надлежит заняться вопросом доставки вам воды.
Пока он застегивал свой портфель, Лу-Папе топал ногами и кричал:
– Я был уверен! Я знал, что этим все кончится! Это прохвост, а наш мэр кретин! Нарадоваться не могу! Ну и начальство! Что творит! Вы только полюбуйтесь!
На что инженер с полнейшим спокойствием отвечал:
– Сударь, имею честь поставить вас в известность, что руководство моего ведомства плевать на вас хотело! Грузовик прибудет послезавтра, в воскресенье. Дамы и господа, разрешите откланяться.