За черным окном – море тюльпанов - читать онлайн книгу. Автор: Николай Пернай cтр.№ 55

– А-а-а-а-а! – страшным голосом, по-звериному, сначала во сне, а потом – наяву, закричал Павел и, спасаясь, опрокидывая ногами стол и все, что на нем было, выпрыгнул в коридор. Супергетеродин, конечно, – вдребезги. В пыль. В молекулы.

До самого утра ни он, ни Мишка уснуть не могли.

Это не было обычной тягой к перемене мест. Хотя, как у многих любопытствующих субъектов, у меня такая тяга временами возникала. Однако не кочевая цыганская жизнь и не босяцкая стезя меня манили. Просто надоело болтаться по свету в поисках заработка и пропитания. Я искал какое-нибудь тихое пристанище, где были бы подходящая работа и сносные условия жизни. Еще, конечно, тайно надеялся найти дело по душе.

Когда ты совсем молодой, легко верится и в бесконечность Вселенной, и в бессмертие души и в собственные безграничные возможности. Если сегодня что-то не вытанцовывается – не беда: завтра получится. Ну, если не завтра, то послезавтра. Рано или поздно – все равно получится: ведь ты же упрямый и жилистый. Главное, впереди у тебя – жизнь. Вся. Длинная-длинная. И, должно быть, – интересная.

Все это казалось аксиомой и разумелось само собой.

При таком сознании ты можешь позволить себе иногда поплевывать на то, что сегодня свобода твоего выбора ограничена относительно малыми возможностями. Тебе бы хотелось рвануть куда-нибудь до Владика или, еще лучше, до далекого пролива Лаперуза, поматросить, распустить свои паруса и половить красную рыбку. Однако ты вынужден пока наступить на горло подобным вожделениям, потому что у тебя в кармане что-то около полутора тысяч рублей, заработанных рабским трудом на «ударной стройке», – сумма, достаточная для проезда, скажем, до Совгавани. Но в случае неудачи – гарантирующая возвращение в исходную точку только пешком по шпалам.

Ничего, уверен ты, мы еще побываем на дальних берегах. У нас все впереди.

Найти хорошую работу, если ты владеешь каким-то ремеслом, не очень сложно. Но если ты – всего лишь разнорабочий, грузчик, начинающий газетчик, кочегар, каменщик с небольшим стажем, то выбор у тебя небольшой.

Я хорошо понимал это.

Однако мне, как и многим моим сверстникам, неожиданно повезло больше того, на что можно было рассчитывать.

В начале шестидесятых бесчисленное множество таких, как я, пересекали Союз вдоль и поперек в поисках своих клондайков и мест под солнцем. И великая страна предоставляла возможность выбора и одаривала многих – почти всех, кто хотел! – значимыми делами, привлекательными профессиями. И даже семейным счастьем. Такая вот была страна…

Выбор Приангарья был почти случайным. По окончании срока вербовки Павел Крёстный решил поездом ехать из Джезказгана до Петропавловска-казахстанского. А там видно будет. Но – на грех или на счастье – купил для дорожного чтива в привокзальном киоске свежий номер журнала «Роман-газета» с повестью некоего Анатолия Кузнецова под названием «Продолжение легенды». Книжка с незатейливым сюжетом рассказывала о строителях большой гидростанции на Ангаре. Несмотря на чрезмерную патетику, повесть чем-то зацепила Павла, и потому по прибытии в Петропавловск он не сомневался в выборе дальнейшего пути: на Ангару, только – на Ангару! Тем более что газеты и радио о строительстве гидростанций ангарского каскада каждый день писали и вещали так, будто других мест и строек в стране больше не существовало.

Тысячи молодых парней, демобилизованных солдат и матросов, девушек, выпускников ремесленных училищ и техникумов, инженеров и гуманитариев целыми эшелонами по комсомольским путевкам прибывали на необжитые берега Ангары. Павел тоже оказался в этом потоке.

В отличие от многих, Крёстный был свободен в своих действиях – путевки у него не было, – и он мог поступить так, как заблагорассудится. Ему, конечно, хотелось продолжить строительную стезю и попасть именно на ГЭС. Но кадровик управления строительства долго раздумывал, вчитываясь в трудовую книжку Павла: что-то ему не нравилось. Можно подумать, что в котлован набирают исключительно элитный контингент. Короче, наш герой не сподобился оказаться в числе первостроителей, и судьбе было угодно предложить ему еще один вариант – работу школьного учителя.

За плечами Павла худо-бедно было три курса заочного обучения в московском пединституте. «Почему бы не попробовать пару лет», – подумал он.

И через несколько дней оказался в таежном поселке Брусничном в должности учителя.

Первые впечатления о поселке и его обитателях были благоприятными. Большой населенный пункт, в центре которого находилась контора леспромхоза и огромный мехдвор с трелевочными тракторами, лесовозами и другой техникой. На другой улице находились больница с амбулаторией и аптекой, большой продуктовый магазин, клуб, рядом большая одноэтажная школа, общежитие одиноких лесорубов, гостиница на десять номеров и барак для сезонных рабочих, в основном приезжих плотогонов – гуцулов из Западной Украины. Поселок находился на небольшой возвышенности километрах в трех от Ангары; располагался он с таким расчетом, чтобы после затопления так называемого «ложа» он оказался на берегу будущего водохранилища.

Население состояло из двух категорий: местных, коренных жителей, которых называли «бурундуками», и прочего приезжего народа. Бурундуки жили на нескольких окраинных улицах в добротных бревенчатых домах из лиственницы и сосны. Приезжие жили в основном в двухквартирных леспромхозовских домах; большая часть из них: учителя, врачи, инженеры, служащие ОРСа и рабочие – были людьми полностью свободными в выборе работы и места жительства. Малая же часть работала в лесу и имела какие-то ограничения в свободе передвижения, – видимо, это было связано с их прошлыми прегрешениями перед советской властью.

Школа была типичной сельской восьмилеткой. Учителей не хватало, и моему прибытию были рады, особенно ребятишки. Когда я, прогибаясь под тяжестью своего побитого в дорогах чемодана, преодолел высокое крыльцо и вошел в просторный вестибюль, прозвенел звонок на перемену. И тут же с шумом стали распахиваться двери классов, и, с обычной бестолковостью, дети устремились кто на улицу в уборную, кто в спортзал, тоже на улице. Несколько любопытных подошли ко мне и в ответ на мой вопрос: «Где найти директора?» – показали на дверь в конце коридора.

– Можно, мы вам поможем? – сразу предложили трое шустрых пацанят и попробовали тащить мой чемодан.

– Ого, какой тяжелый, – сказал один, ростом повыше. – А вы будете у нас учителем?

Первый раз в жизни меня называли учителем. Я был весь на виду во всем своем простецком прикиде: ватник, выданный как спецодежда еще в Джезказгане, еще не старый дешевый полушерстяной костюмчик, сшитый на фабрике имени Клары Цеткин в молдавском городе Тирасполе, и несколько легкомысленная (на улице уже лежал снег) обувка – летние туфли из кожемита с вентиляционными дырочками.