Простительная ложь. Вестник истины - читать онлайн книгу. Автор: Жаклин Уинспир cтр.№ 111

— У Лиззи дифтерия. В горле характерная серая пленка, гланды и аденоиды воспалены, сильный жар. Ее надо срочно отвезти в больницу. Нельзя терять ни минуты, болезнь зашла слишком далеко. Если я не ошибаюсь, ближайшая инфекционная больница в Стокуэлле. Если повезем в другую, могут не принять даже за деньги. Дорин, вы едете со мной — в машине хватит места только для одного пассажира, а вы — мама девочки.

Мейси сняла маску, подошла к раковине, вымыла инструменты, завернула их в чистое холщовое полотенце и убрала в чемодан.

— Еще одна важная вещь: необходимо продезинфицировать весь дом. В другое время я бы настаивала на том, чтобы сжечь постельное белье, но оно нынче дорого, так что соберите все простыни, одеяла и прокипятите — и когда я говорю «все», я имею в виду все, и когда я говорю «прокипятите», я имею в виду в крутом кипятке с дезинфицирующим средством. Отмойте и отскребите всё, Билли, буквально всё. Себя, детей, всех и вся. Выбросьте из кладовки молоко. Переверните буквально каждый камень. У вас дома еще четыре ребенка, и все они в опасности. Убедитесь, что у каждого есть носовой платок, и осмотрите на предмет царапин — их надо будет перевязать. Вот. — Мейси достала из чемоданчика невскрытый рулон бинта. — Дети часто царапаются, и сейчас это верный путь к распространению болезни. Скорее всего завтра к вам придет санитарный инспектор. А теперь пора ехать. — Она сгребла свои вещи, но остановилась, чтобы дать еще одну, последнюю инструкцию беременной сестре Дорин, которая уже разожгла огонь, чтобы вскипятить воду. — А вам надо быть вдвойне аккуратной! — Мейси достала из чемоданчика еще одну, чистую маску. — Пожалуйста, надевайте ее каждый раз, когда будете с детьми. По крайней мере до тех пор, пока их не осмотрят.

Около полуночи Мейси вновь села за руль и на этот раз поехала чуть тише, стараясь, чтобы, с одной стороны, пассажирам было как можно удобнее, а с другой — чтобы Лиззи скорее попала в больницу. Она ни словом не упрекнула Билли и его жену, хотя знала точно: шансы Лиззи выжить были бы во много раз выше, если бы врач осмотрел ее три дня назад. Каждый день без лечения увеличивал процент смертности среди детей. Мейси знала: каждый пятый ребенок, оставленный без медицинской помощи в течение пяти дней, умирает.

Припарковавшись у больницы, она выскочила из машины, помогла выйти Дорин, и они вместе ринулись ко входу в строгое викторианское здание. Попав внутрь, вызвали доктора, Мейси описала симптомы, и Лиззи Бил немедленно унесли прочь. Им с Дорин велели ждать в приемной, пока не выйдет врач, который даст прогноз на ближайшее время. Мейси подозревала, что ожидание затянется, так как ребенка наверняка отвезли в операционную, где ей сделают укол антитоксина, чтобы уберечь жизненно важные органы от страшной болезни, проведут трахеотомию, чтобы очистить верхние дыхательные пути, а также удалят миндалины и аденоиды. Выдержит ли ее сердечко такую сложную операцию?

— Бедная девочка, бедная моя Лиззи! — Дорин почти упала на руки Мейси, заливаясь слезами. — Надо было продать что-нибудь — да хоть обручальное кольцо! Ну почему, почему я не велела Билли заложить кольца? Если бы я знала, если бы я только знала!..

Тяжелые рыдания сотрясали ее грудь.

— Не ругайте себя, вы ни в чем не виноваты. Бывает, что до поры до времени болезнь не проявляет себя и походит на обычную простуду.

Мейси обняла женщину, пытаясь влить в нее силы, которые непременно понадобятся Дорин в ближайшие несколько часов, а если повезет, то и дней. Вечер оказался невероятно длинным; топчась в приемной, Мейси вспоминала гостей Джорджины, тех, кому никогда не приходилось раздумывать, тратить ли деньги на врача для ребенка. Несмотря на то что ей страшно не нравился Мосли, она понимала, почему человек, коего Джорджина назвала будущим премьером, пришелся по душе как богатым, так и бедным. Он обещал правительство, которое в первую очередь позаботится о своих. Он давал надежду.

Мысли Мейси повернули к Билли.

— Дорин, Билли должен быть здесь, с вами и дочкой. Врач скорее всего после разговора отправит вас домой. Я сейчас съезжу за Билли, а вот, — она порылась в кармашке сумки, — вот деньги на такси до дома.

Дорин принялась было возражать, но Мейси прервала ее:

— Пожалуйста, возьмите. Я слишком устала, чтобы вас уговаривать, а вы слишком измучены, чтобы играть в благородство.

Женщина, всхлипывая, кивнула, и Мейси ушла.

Позже, доставив Билли в больницу и взяв с него слово, что он немедленно даст ей знать, если она сможет еще хоть что-нибудь сделать, Мейси уехала домой. Ледяная тишина гостиной почти не тронула ее — чувства словно онемели, как всегда бывало с ней при близком соседстве смерти. Она винила себя всю дорогу: надо было настоять на том, чтобы ей позволили вовремя осмотреть Лиззи. Но и теперь, сидя дома, вдали от больницы, она могла кое-что сделать. Сыграть свою роль в битве маленькой девочки за жизнь. Мейси даже не потрудилась снять пальто, просто села в одно из кресел и закрыла глаза. Положив руки на колени, она позволила себе погрузиться в глубокую медитацию, как учил ее мудрый Хан. Окунулась в безвременье, в котором, как говорил ей учитель, возможно все.

В иные дни Мейси сомневалась, нужно ли ей такое странное умение, недоумевала, для чего доктор Бланш заставил ее получить столь бесполезный и неоднозначный опыт. Однако позже, в трудные минуты, он не раз пригодился ей, и она поняла, как много значат для нее слова учителя.

Она представила личико Лиззи Бил — копну кудряшек, звонкий смех, румяные щеки, розовый ротик — и объяснила лежащей в больнице девочке, что сердце у нее сильное, что сейчас ей нужно отдохнуть, а когда она проснется, то снова будет здорова. Представила, как Лиззи весело хихикает дома, в своей кроватке, а рядом сидят мама и папа. Прежде чем открыть глаза и вернуться в реальность, попросила Лиззи выбрать жизнь.

Только после этого Мейси наконец-то скользнула в ледяную кровать и закуталась в одеяла, но заснула не сразу — события и разговоры последней недели вертелись в голове, будто пластинка на граммофоне, когда заест иглу. Как ни странно, среди чувств главным оказался гнев. Мейси сознавала, что ее мысли отравлены событиями сегодняшнего вечера, но все равно, подобно Билли, злилась на тех самых людей, что обеспечили ей и хлеб с маслом, и крышу над головой. Разумеется, в жизни ей повезло, она сумела преодолеть классовые различия, получить образование, а с ним и новые возможности. Но когда она думала о деньгах, переходящих из рук в руки, о неравенстве в обществе, где люди готовы потратить тысячи и тысячи на картину, в то время как неподалеку от них умирает ребенок, родителям которого не хватило нескольких фунтов на врача, во рту у нее появлялся неприятный привкус. По большому счету все сводилось к бедным и богатым, к тому, кто умеет, а кто не умеет делать деньги. И какими бы приятными ни были богатые люди, честно ли это, что они могут рисовать в свое удовольствие и не заботиться о завтрашнем дне, в то время как другие знают только горечь безработицы, гнетущий голод и постоянные ожидания?

Покрутившись с боку на бок, Мейси наконец начала погружаться в сон. Она знала, что в ее работе часто присутствует определенная тема: словно в танце с судьбой различные дела приходили к ней вроде бы случайно, хотя на самом деле были связаны между собой — то чувствами, которые они вызывали, то схожестью обстоятельств. С того самого дня, как Джорджина Бассингтон-Хоуп решила воспользоваться ее услугами, Мейси постоянно думала о паутине связей, опутавшей общество богатых и влиятельных, о тех, кто жаждет добиться высокого поста, и тех, кто помогает им его получить, о тех, кто мечтает о чем-то так страстно, что готов заплатить любую цену, и тех, кто готов предоставить им желаемое.