Жена чудовища - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Сапункова cтр.№ 187

— Надо же, сколько мы потеряли времени, — тихо процедила графиня Каридан, — но беседа у нас получилась занятной, — и она с нестарушечьей прытью кинулась к Тьяне.　

Ата выбросила перед собой руку с кочергой. И железная палка, согнутая на конце, впечаталась прямо в висок высокородной пожилой леди. И…　

На миг в глазах графини появилось потрясение, а потом она тихо осела на пол. Тьяна видела, как из ее пальцев выскользнула игла.　

— Тин, девочка, ты жива? — леди Фан продолжала стучать и трясла дверь.　

Не выпуская из руку кочергу, и не сводя глаз с графини, пятясь, Тьяна дошла до двери и отодвинула засов.　

Засов скользнул легко, без малейших препятствий, и тетя Элла влетела в комнату.　

— Тин?!　

А Тьяна без сил прислонилась к стене и выронила кочергу. И увидела, как в окне появилась Эль и прижала лицо к стеклу, и тут же скрылась.　

— Тин, — леди Фан обняла Тьяну, — ты жива. Все хорошо. Тин.　

В комнату вбежала настоятельница Рамуана, за ней — Эль. Рамуана одним взглядом оценила обстановку, и бросилась к графине.　

— О, Пламя. О демоны. Не пойму, она жива, или нет? — она пыталась найти биение на шее старой леди.　

Эль подошла, присела рядом, провела руками над телом.　

— Пока жива, — вынесла она вердикт, — может быть, даже очнется.　

— У нее был амулет в виде иглы, — заморожено сказала Тьяна, — он где-то на полу. Он должен был сломать мою защиту…　

Она не решалась взглянуть на графиню Каридан.　

— Найдем, — кивнула настоятельница. — Я же объясняла, здесь древнее, священное место. Здесь не действует колдовство. Амулеты и защита тоже. Сейчас я распоряжусь, о ней позаботятся. Надеюсь, выживет, и ее допросят.　

— Леди Тьяна, видимо, очень кстати вспомнила, что здесь древнее священное место, — объяснила всем Эль, — амулеты и защита здесь не действуют. А кочерга действует замечательно. Такая полезная вещь.　

Тьяна ничего такого не вспоминала. Кочерга просто попалась под руку. Благородные эссы не должны быть совсем уж беззащитными.　

— Это ради герцогства для ее внука, — прошептала Тин, — избавиться от нас ради герцогства для внука. Она так и сказала.　

— Пойдем, Тин, тебе лучше прилечь, — леди Фан попыталась ее увести, но Тьяна сопротивлялась.

— Валантена казнили сегодня? — спросила она, — это неправда? Она ведь солгала, да?　

— Тин, — тетя отвела взгляд, и выражение ее лица все сказало лучше слов.　

Тьяне показалось, что ее сердце остановилось. А потом оно забилось… как-то отдельно от нее. Все потерялось, стало ненужным. Стало серым.　

Она жива, конечно, и будет жить дальше. Но все теперь так и останется серым.　

Как же это больно, оказывается, когда все внутри кричит, а приходится молчать.　

Матушка Рамуана подошла, встала, скрестив руки на груди.　

— Леди Тьяна, мы не получали сообщение о казни лорда Айда, — сказала она, — я считаю свершившимся фактом лишь то, о чем получаю сообщение.　

— Но приговор был? — она исподлобья посмотрела на настоятельницу, — это так? И — сегодня на рассвете?..

Слово «казнь» резало язык, и Тьяна его опустила.　

— Приговор — это не казнь, леди Тьяна. И назначить дату — не значит исполнить. Леди Тьяна, ваш муж хотел бы, чтобы вы сейчас заботились о его сыне. В первую очередь. Погубить сына — сейчас худшее, что вы можете сделать для мужа и всех Айдов, которые жили до него.　

— Я понимаю, — Тьяна посмотрела ей в лицо. — Я не погублю его. Давайте поедем к храму. Отец Дорин　 вернулся, наконец?　

— Потом, Тин, когда ты отдохнешь и успокоишься, — попросила тетя.　

— Нет, сейчас, — упрямо тряхнула головой Тьяна.　

Сама мысль о том, что она будет сейчас где-то «отдыхать и успокаиваться», казалась дикой.　

— Пусть будет сейчас, — решила Рамуана, — не мешай ей, Элла. Карета уже давно готова.　

— Ее поймали, служанку, которая переодевалась монахиней, — доложил, заглядывая в комнату, отец Дорин, — ее заперли в подвале. Я остановил молитву, разумеется. Все эти события осквернили священное действо. Вы едете к храму?..　

Сразу отъехать не удалось. Неподалеку от ворот стояла еще одна карета, из которой выскочил молодой человек и бросился наперерез лошадям. И застыл на месте, увидев Тьяну.　

— Леди Айд? Вы здесь?! Почему вы не в Нивере?　

Тьяна узнала его в лицо, это был из ее охранников, присланных королем из Гарратена.　

— Если вы не знали, что я тут, что сами здесь делаете? — резко спросила она.　

— Нам поручено наблюдать так же за другой особой, миледи, — слегка смешался охранник.　

— Поезжайте, — велела матушка Рамуана, и выскочила из кареты, — я вас сейчас догоню. Меня доставит этот　 эсс.　

Она тоже узнала «этого эсса», молодого колдуна, бывшего когда-то на посылках у надлорда Тайного совета графа Эйнари. У «страшного кузена», да.　

Она без смущения села в его карету, рядом с еще одним парнишкой-стражником, колдун устроился напротив, и карета тронулась.　

— Вы должны наблюдать за графиней Каридан? — уточнила матушка, отчего-то почти не сомневаясь.　

— Мы получили приказ, миледи, — согласился колдун, — если она появится. Она появилась. Мы проследили за ней. Но зайти в женскую обитель, конечно, было нельзя. Мы решили ждать. Мы и подумать не могли, что здесь и леди Айд.　

— С чем вас и поздравляю, — усмехнулась матушка, и вкратце посвятила служак в то, что произошло.　

— Мы сейчас посмотрим еще кое-что, — сказала она, — или не посмотрим. И я разрешу вам зайти в Обитель и все осмотреть. А потом вы отправитесь в Гарратен с моим личным письмом вашему надлорду, и добавите к этому доклад на ваше усмотрение.

К самой поляне в карете было не проехать, поэтому часть пути пришлось пройти пешком. Тьяна оттолкнула руку отца Дорина, который все пытался ее поддерживать, пошла сама, впереди. Идти получалось медленно, ноги вязли в подтаявшем снеге, хорошо хоть, что его было не много. Она оглядывалась, искала глазами то самое дерево, такое заметное дерево, и никак не находила. Совсем близко стучали топоры — матушка Рамуана говорила вчера, что тут работают, расчищают площадку под стройку. К осени на старом месте опять будет стоять Храм. Зеленый Храм — да, кто-то вчера называл его именно так. Кажется, сестра Морри.　

То, что Валантена больше нет, каким-то образом отошло на второй план. Стало казаться неправдой.