Зверь (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Эрнест Сетон-Томпсон cтр.№ 9

Я закричал, чтобы подбодрить себя, но пустота небес и земли, казалось, поглотила звук, и я не услышал эха — лишь едкую насмешку в собственном опечаленном сердце.

В полдень я отправился к водоему, чтобы напиться, и, подойдя ближе, увидел небольшое стадо пустынных антилоп. Они тоже пришли на водопой, но заметили меня и стремглав бросились прочь. Утолив жажду, я хорошо осмотрел все вокруг и заметил не только следы антилоп и многих других маленьких обитателей пустыни, но и отпечатки лап, несомненно, принадлежавшие крупному хищнику. Льву, гепарду или леопарду — я не мог сказать точно. Но я внял предупреждению и решил построить убежище на ночь, которое могло бы хоть немного защитить меня. Увы, у меня не было возможности развести огонь, и я не представлял, как долго придется здесь прожить.

Весь день я работал над постройкой хижины: срубал ятаганом небольшие пальмы и стаскивал их к выбранному для нее месту, как и валяющиеся вокруг камни. Прежде чем опустилась ночь, невысокие стены хижины были готовы, а также плотная крыша из пальмовых стволов, покрытых сверху широкими листьями. Поужинав финиками и водой, я улегся в своей новой обители и забылся здоровым сном — благословением молодости, находящей радость в упорном труде.

Я сделал вход, но обошелся без окон. Хижина была в длину примерно с меня, и половину ее занимало ложе, которое я соорудил из пальмовых листьев.

В середине ночи меня разбудил странный и зловещий звук. Он походил одновременно на рычание и на храп, но исходил из куда более могучих легких, чем человеческие.

Я вспомнил следы, которые видел возле водоема, и почувствовал, как мои волосы встали дыбом от ужаса. Кем бы ни было это создание, сейчас оно лежало рядом со входом в мою хижину. Я приподнялся, опираясь на локоть, и постепенно разглядел во тьме огромный темный силуэт, с одного края которого тускло светились два желто-зеленых огонька. Сперва я решил, что это какая-то причудливая галлюцинация, порожденная моим мозгом, покачал головой и замер. Огоньки поднялись выше, держась на одном расстоянии друг от друга. Храп прекратился или скорее сменился низким урчанием, и в тот же миг меня обдало волной острого, пронизывающего звериного запаха, заполнившего всю хижину. И теперь я в полной мере осознал, что оказался в ловушке, запертый в собственном доме каким-то огромным хищником. Каким именно, я точно не мог сказать. Но он находился здесь, наблюдал за мной, и это урчание было злобным предупреждающим голосом зверя, знающего, что я в его власти.

У меня была винтовка, а также ятаган и кинжал. «Что ж, без боя не сдамся», — мрачно подумал я, пытаясь подбодрить себя. Будь сейчас достаточно света, и я бы прикончил зверя немедля, но для меня темнота была непроницаема, тогда как хищнику едва ли мешала. Я знал, что если просто раню его выстрелом, зверь быстро разделается со мной. И раз уж я мог ждать, то ждал, все время ощущая на себе пристальный изучающий взгляд, способный видеть сквозь мрак.

Наконец взошла луна, озарив развернувшуюся сцену своим тропическим блеском. В ее прибывающем свете я ясно разглядел длинный гибкий пятнистый силуэт леопарда, роскошный в своей кошачьей грации, но ужасающий своими размерами. Я, натренированный сражаться в ближнем бою, медленно вытянул из ножен ятаган, в этих обстоятельствах более надежный, чем ружье. Но крыша была слишком низкой, чтобы как следует замахнуться, тут даже не встать в полный рост, а ятаган — не то оружие, которым удобно колоть. Зверь находился слишком далеко и успел бы заметить, если бы я попытался броситься вперед. Нет, несомненно, лучше всего было подождать по возможности, пока не наступит день, а затем надеяться, что единственный выстрел из ружья окажется удачным.

Когда рассвело, я смог спокойно разглядеть своего врага — необычайно красивого большого леопарда с пятнами свежей крови на морде, лапах и белоснежном горле. «Хорошо, — подумал я, — он недавно неплохо поужинал, так что не должен быть слишком голодным. Это даст мне немного времени». Когда леопард в конце концов встал, он томно повел головой, задрал великолепный хвост и, прислонившись к дверному проему, потерся о него шеей, как кошка трется о кресло. И теперь я смог полностью его разглядеть. Несмотря на огромный размер, это оказалась самка. Мех на ее горле, груди и животе был белоснежным, украшенным черными как смоль пятнами, напоминающими куски угля среди лебяжьего пуха. На лапах пятна собирались в розетки, словно в браслеты из черного блестящего бархата. Сверху шкура была золотисто-коричневой, короткошерстной и лоснящейся, испещренной разбросанными повсюду розетками черного бархата. По обе стороны от рта топорщились усы, словно яркие серебряные брызги, белые и плотные. И в глубине, под широким лбом, сверкали, как драгоценные камни, ее глаза — то аметист, то порою топаз, но всегда с отблесками пламени цвета опала.

Леди Леопард была прекрасна и не проявляла агрессии. Но она казалась весьма жестокой, и я знал, что она может стать совершеннейшим дьяволом, если ее разозлить.

«Что ж, — пришла мысль, — или ты умрешь, или я. Мы оба ждем подходящего момента, чтобы напасть».

И я медленно поднял винтовку, целясь ей в сердце. Я чувствовал, что она в моей власти, и все же не мог спустить курок. Она качнулась ближе, потерлась плечом о проем. Я приготовился закончить дело. Она повернулась, глядя на меня сверкающими глазами — желто-зелеными в отблесках золотистого меха, — и в то же мгновение старое воспоминание завладело всем моим существом.

Однажды у меня была возлюбленная, добрая фея и безжалостный дьявол в одном лице, настоящая тигрица. Она была настолько же красива, насколько упряма; ее волосы были красно-золотыми, а глаза походили на драгоценные зеленые топазы. Она была прекрасной и обаятельной, но безумно ревнивой и жестокой — страшнее вампира. Много раз она угрожала мне с ножом в руках. Я любил ее как сумасшедший, но она измучила меня, а потом оттолкнула, обдав презрением. Я ушел в армию, а спустя неделю она лишила себя жизни. Да, таким был конец моей пламенной Миньоны. Она послала мне короткую записку: «Прощай, но мы встретимся снова».

Долгое время она была принцессой моих снов и постоянно появлялась в них. И, глядя на прекрасного зверя, стоявшего передо мной, с золотисто-красной шкурой и красно-золотистыми глазами, я почувствовал муки старой любви — любви, которая умерла, но все еще была жива.

Леди Леопард смотрела на меня, и ее глаза сверкали, словно драгоценные камни. В них не было угрозы, в них было понимание, в них была любовь. Я выдохнул, не сумев сдержаться: «Миньона!»

Я не предполагал, что она поймет меня, но говорил доброжелательно и ласково. Она плавно вошла внутрь хижины, и, когда она потерлась спиной и шеей о мои колени, словно большая кошка, жаждущая любви, я отложил винтовку и начал гладить ее голову, шею, спину. Она вздрогнула, как от удара током, потерлась о мою руку — и замурлыкала тем долгим низким урчащим звуком, который на кошачьем языке означает любовь. «Я люблю тебя, я принимаю твою любовь».

С этого момента леди Леопард демонстрировала все признаки привязанности, следуя за мной по пятам, терлась о мои ноги, требуя ласки. И все же временами мне казалось, что это не более чем прелюдия к смертоносной атаке, — так кошка играет с мышью, готовая расправиться с ней, когда придет время.