Правда истории. Гибель царской семьи - читать онлайн книгу. Автор: Иван Федорович Плотников cтр.№ 78

Страница

Большой повод для всяческих измышлений вокруг иностранцев-участников расстрела дал Я. X. Юровский своим докладом и ответами на вопросы на совещании старых большевиков в Свердловске в феврале 1934 г. С ними немало людей ознакомилось в архиве задолго до их публикации. Автор уже касался этого. Рассмотрим эти моменты подробнее. Юровский по поводу убийц говорил следующее: «Ряд товарищей я взял также из облЧК, из них несколько латышей, фамилии их я, к сожалению, не помню (было их человек 5 или 6)»; «Несколько товарищей для внутренней охраны я получил, точно не помню, как будто непосредственно из партийного комитета или ЧОНа»; «Мне известен единственный случай, о котором мне рассказал один товарищ из внутренней охраны, — латыш»; «в последний момент двое из латышей отказались — не выдержали характера»; «Да, были латыши. Был один австриец, но в качестве обслуживающего в части хозяйственной. В охране были только латыши и русские»; «Из участвовавших в расстреле никого нет»; «Нет таких, которые знают. Они все были взяты, за исключением тех, которые были у белых»; «Один молодой товарищ в то время, который был в охране, учится сейчас в сельскохозяйственном институте... этот парень был у меня во внутренней охране, по фамилии Нетребин Виктор Николаевич»; «Еще двух товарищей мне называли из внутренней охраны, живущих в настоящее время в Москве, но видеть мне их не довелось»; «Весь отряд, как внешней, так и внутренней охраны, за исключением, вероятно, отдельных товарищей, оставленных для охранения и вывоза имущества из Дома особого назначения, были отправлены на фронт»⁸⁷. В «Записке» 1920 г. Юровский также говорил о «латышах»: «...отобрано 12 человек (в т.ч. семь (исправлено чернилами на «шесть». — И. П.) латышей) с наганами, которые должны были привести приговор в исполнение, 2 латышей отказались стрелять в девиц»⁸⁸. В воспоминаниях 1922 г. написал: «..латыши сказали, чтобы я избавил их от обязанности стрелять в девиц... я решил за лучшее сознательно освободить этих товарищей от участия в расстреле»⁸⁹.

Нет смысла вновь рассматривать вопросы о количественном составе внутренней охраны, соотношения в ней русских и нерусских, тем более что, как мы еще раз убеждаемся, по примеру других Юровский в некоторых случаях именовал всех латышами (к примеру, А. Г. Кабанова, рассказавшего о беседе с Николаем II). Однако в конечном счете Юровский указывал, что были в команде «латыши и русские». Главное же, что привлекает внимание: он твердо, даже в ответе на конкретный вопрос о национальности «нерусских» охранников именует их непременно латышами, в чем, как мы, надеюсь, убедились, он глубоко ошибался. Тем самым он дал и продолжает давать исследователям повод для поисков в составе внутренней охраны именно латышей. Отметим еще раз, что, подгоняя число палачей под число жертв — 12 (ошибочно, следовало — 11), он говорит о подключении к ним в итоге шести латышей, очевидно, недостающих, добавочных к нему самому и лицам, заведомо назначенных на роль палачей. А лиц этих было целых 6 человек (он сам, Никулин, Медведев, Медведев (Кудрин), Ермаков и Ваганов). Не хватало только 5, и, как можно понять по точному смыслу его слов, отказались стрелять уже двое (по данным других участников — даже трое) из их состава и оставалось 3. Они могли быть не «латышами» (венграми), а русскими (Кабанов, Нетребин, возможно, кто-то еще). Анализ данных Юровского с привлечением других источников если не исключает полностью, то сводит к предельному минимуму возможное участие в расстреле нерусских, «латышей», или венгров.

Отвлекаясь отданных Юровского, обратим внимание на то, что если по каким-то случаям люди внутренней охраны назывались и с оговоркой — «русские латыши», «русский латыш», то относительно отказавшихся в последний момент от участия в расстреле ни у кого из участников событий такого указания нет: говорится без оговорок — «латыши». Юровский то и дело противоречит сам себе по вопросу о национальной принадлежности убийц, о «латышах». Особенно это видно из следующего его заявления 1922 г.: «Разговоры о том, что царя и его семью нужно было расстреливать инородцам-латышам, что будто бы русские рабочие и крестьяне не могли дойти до расстрела, это разумеется чепуха, которой поверить могут только глупо и безнадежно тупые монархисты»⁹⁰. Как мы видели, он, как и другие, при конкретном указании на соучастников расстрела называет отнюдь не латышей или венгров. Юровский сказал, что все охранники были эвакуированы в Пермь (часть позднее с ценностями), никто из них не оставался в Екатеринбурге, следовательно, не мог быть в нем или у Ганиной ямы расстрелян. Но далее Юровский говорит уже о чем-то диаметрально противоположном: даже из знавших о расстреле «все были взяты», «из участвовавших в расстреле никого нет». Эти заявления — полнейшая ложь, вводящая исследователей и публицистов в заблуждение, толкающая их на предположения и домыслы. Вместе с тем в другом случае Юровский говорит о том, что даже из внутренней охраны трое здравствуют, о встрече с одним — Нетребиным он рассказал, не указав, правда, участвовали ли эти трое из внутренней охраны в расстреле. Чего здесь больше: провалов в памяти или сознательной лжи? Вероятно, и то и другое. Часть убийц он, конечно же, помнил. Ермакова, к 1934 г. уже предпенсионера, проживавшего в Свердловске, он в другом случае называет, а в данном — «забывает», не приглашает его даже на собрание старых большевиков. О Медведеве (Кудрине), Никулине, давно уже работавших в Москве, с которыми он точно встречался, не счел возможным сказать как о здравствующих участниках казни. Из различных источников мы знаем, что все убийцы, имена которых выяснены, кроме попавшего к белым П. С. Медведева, после гражданской войны оставались в живых, работали, но соблюдали тайну, за исключением Ермакова, охотно (даже после запрета) распространявшегося о своем главном «подвиге». Приходится констатировать, что до настоящего времени должного анализа выявленных документов-воспоминаний Юровского еще не произведено. Из них берутся лишь те или иные отрывки, положения без сопоставления с другими данными, содержащимися в них же или в иных источниках. Документы главного чекиста-палача требуют более пристального внимания.

Отвлекаясь от вопроса о том, что речь пока идет лишь об исполнителях расстрела, что не они решали судьбу Царской Семьи, констатируем, что ее члены, главная ветвь династии Романовых, погибли от рук почти одних русских людей, увлеченных водоворотом революции, большевистских идей в стремнину разрушения России. И все же могли ли быть в числе стрелявших еще нерусские, кроме Юровского, иностранцы? Могли все же быть. Они, вспомним, составляли примерно половину команды внутренней охраны (4-5 человек). Мог быть убийцей и «Ион» Цельмс. Заметим, что если Юровский не называет его в числе убийц, то Ермаков, как отмечалось, это делает. Он мог быть таковым, хотя мог и оказаться в числе «отказников», и вообще не состоять во внутренней охране, быть начальником пулеметной команды на колокольне или внешней или внутренней охраны, но до вступления в должность коменданта Юровского. Об этом также речь уже шла. 15 июля на посту оставил свой автограф венгр А. Вергаш. Допущение версии о подключении в последний момент к внутренней охране Вергази, написавшего свою фамилию, как Вергаш, вряд ли правомерно. Напомню, что он дежурил на посту внешней охраны. Если он (А. Вергази) из тех семи человек, прибывших из Перми, то вряд ли был участником казни: организаторы расстрела обходились заранее намеченной большой группой от облчека и несколькими чекистами, уже находившимися в ДОНе и давно готовившимися к участию в казни.

Страница