Правда истории. Гибель царской семьи - читать онлайн книгу. Автор: Иван Федорович Плотников cтр.№ 32

Страница

Каким же был состав этого внутреннего караула, специально подобранной команды, часть которой потом участвовала в расстреле Царской Семьи? В печати этот вопрос практически безуспешно на протяжении десятилетий решают сотни авторов. Более или менее выяснен лишь количественный и в общих чертах национальный состав. Вопрос о персональном составе только затронут. Большинство авторов при этом допускают домыслы и явные ошибки. В последние годы получила распространение версия о семи бывших военнопленных австро-венгерского происхождения; называются Горват Лаонс, Фишер Анзелм, Эделыитейн Изидор, Факети Эмил, Надь Имре, Гринфелд Виктор, Варгази Андреас. Написание их имен и фамилий авторами варьируется. Эти имена и фамилии авторы перенимают один у другого, не задаваясь целью выяснить происхождение списка и характер источника⁹¹. Впервые в отечественной литературе список дан частично в одной из статей Г. Т. Рябовым и полностью Г. 3. Иоффе⁹² с указанием на источник — сб. документов: «Письма Царской Семьи из заточения»⁹³. Но анализу источник не подвергается. В дальнейшем, в разделе об убийстве Царской Семьи мы это сделаем. Здесь заметим лишь, что указанные семь военнопленных в команду внутренней охраны, введенной 4 июля в дом Ипатьева, не входили, возможно лишь, что отдельные из них дополнительно использовались позднее, перед самой казнью заключенных.

В одном из зарубежных изданий членами внутреннего караула названы Кабанов, Ермаков, Партии, Костоусов⁹⁴. Это утверждение основано на показаниях захваченного белыми одного из бывших членов внешней охраны А. А. Якимова⁹⁵. Как свидетельствуют многочисленные источники, оно верно лишь относительно Кабанова. Следует подчеркнуть, что П. 3. Ермаков, А. Е. Костоусов, Н. С. Партии — жители Верх-Исетска, в то время пригорода Екатеринбурга — входили в большевистский актив этого поселка, состояли в красногвардейской дружине, осуществлявшей карательные функции. Ермаков был военным комиссаром поселка, одновременно тесно контактировал с областной ЧК. Якимов знал, что Ермаков был в числе убийц Царской Семьи и предполагал, что он входил и в состав внутренней охраны. Следствие располагало данными допроса жителя ВИЗа П. В. Кухтенкова, в июле 1918 г. являвшегося завхозом рабочего коммунистического клуба. Он сообщил, что подслушал там обрывки разговоров Ермакова, Костоусова, Партина, а также В. И. Леватных, С. П. Малышкина и А. И. Кривцова о казни и захоронении Царской Семьи. «Из всего мною слышанного, — говорил Кухтенков, — я понял, что Леватных, Партии и Костоусов принимали участие в погребении тел убитого Государя и Членов Его Семьи...»⁹⁶ Об их участии в самом убийстве речи не шло, да и в целом характер показаний Кухтенкова свидетельствовал о приблизительном знании им обстоятельств гибели Царской Семьи, в частности о 13, а не об 11 казненных и т.д.⁹⁷. Следствием были добыты фотокарточки некоторых названных Кухтенковым лиц. Они предъявлялись во время допроса Якимову для выяснения состава внутренней охраны ДОНа, имена и фамилии назывались. Очевидно, при этом применялись и меры психологического и физического воздействия. На первом допросе Якимов свидетельствовал о «внутренней охране, в которой состояли пять латышей и пять русских. Из латышей одного звали «Лякс», а остальных по имени и фамилии не знает. Из русских знает только одного Кабанова» (относительно Лякса речь пойдет далее). Следствие вновь возвращается к этому вопросу и показания записывает так: «Из числа лиц, бывших при внутренней охране, принимавших участие в расстреле, был один по фамилии, как он припоминает, Ермаков. Слыхал он также между этими лицами фамилию одного — Костоусов. Фамилий Леватных, Мапышкина и Партина он не помнит. Костоусова он видал, помнит, что ходит он в простых белых очках»⁹⁸. На более позднем следствии Якимову вновь и вновь задаются вопросы о внутренней охране. Он твердо называет Кабанова и иначе, в вариациях — Ермакова, Партина, Костоусова, в итоге — более определенно: «Хорошо я знаю, что одному из русских фамилия была Кабанов. Это я весьма хорошо помню и положительно это удостоверяю. Что касается остальных четырех из русских, то я не могу указать, которому из них какая принадлежит фамилия. Но только я помню, положительно удостоверяю, что эти русские, кроме Кабанова, носили фамилии Ермакова, Партина и Костоусова. Указать же, который из описанных мною русских носил фамилию Ермакова, Партина и Костоусова я не могу но только, повторяю, они носили эти фамилии. Пятому же фамилию я забыл и не могу сказать, был ли среди них человек с фамилией Леватных. Одного же из описанных мною людей, фамилия которому Кабанов, я запомнил именно по наружности. Эти же фамилии я потому запомнил, что меня, как разводящего, иногда посылали или Юровский или Никулин за кем-нибудь из них: «Позови Ермакова, позови Партина, позови Костоусова»⁹⁹.

Приходится констатировать, что эти показания были «выколочены» из Якимова или даны им по заблуждению, по ассоциации с многократно называвшимися следователями (в первом случае — агентом уголовного розыска С. И. Алексеевым, во втором — следователем Н. А. Соколовым). Они несостоятельны и не должны подхватываться исследователями и публицистами. Ни самими Ермаковым, Костоусовым, Партиным, отступившими с красными, ни одним из показаний подследственных участников событий данные Якимова не подтверждены. Надо заметить, что Якимов был разводящим во внешней охране, внутренняя же охрана заведомо оберегалась от контактов с внешней и комендант не мог посылать за членами внутренней охраны Якимова, да еще многократно. Не подтверждаются показания Якимова и П. С. Медведевым, куда более сведущим человеком. Более того, Медведев прямо указывал на появление Ермакова в доме Ипатьева с другим незнакомым ему человеком (это был С. П. Ваганов) только вечером 16 июля, перед расстрелом¹⁰⁰. Ермаков, Костоусов, Партии в команде внутренней охраны не состояли. Приходится подробно рассматривать и характеризовать показания Якимова прежде всего потому, что и современными авторами они берутся на веру. Так, М. Хейфец, ссылаясь на показания Якимова, а также вновь на книгу М. К. Касвинова, изобилующую явными ошибками и домыслами, включает в состав новой внутренней охраны П. 3. Ермакова, А. Е. Костоусова, Н. С. Партина и даже В. И. Леватных, правда, в числе участников расстрела его не числит. При этом заявляет, что это «подтвердили свидетели»¹⁰¹. Утверждение несостоятельное. Версия о вхождении во внутреннюю охрану этих людей должна быть решительно отвергнута. Забегая вперед, отметим, что в команду внутренней охраны никого из ВИЗа не брали, указанные лица продолжали состоять в Верхисетском отряде, в распоряжении Ермакова. Люди были взяты лишь в двух местах — в облчека и дружине обкома Компартии¹⁰².

Н. А. Соколов проигнорировал меняющиеся, «поддакивающие» показания А. А. Якимова. Сопоставляя их с другими данными, он указал лишь имя Кабанова. Не воспринял Соколов и названного Якимовым «латыша Лякса». Увы, и это имя поныне повторяется в публикациях, главным образом потому, что повод для этого дал генерал М. К. Дитерихс, осуществлявший общее руководство расследованием и раньше Н. А. Соколова опубликовавший книгу с некоторыми материалами следствия и своими умозаключениями. Следствие путем допросов, изучения платежных ведомостей внешней охраны, осмотра книг Злоказовской фабрики установило: из числа ее рабочих в отряд завербовался «Лякс-Скорожинский». Именно так он значится в материалах следствия, и в частности в книге Н. А. Соколова¹⁰³. В некоторых случаях оба слова даются через дефис, то есть как составные части двойной фамилии¹⁰⁴, что скорей всего является правильным. Национальность данного лица — рабочего со Злоказовской фабрики в свое время не была точно установлена. Соколов считал, что он, как и братья Н. и С. Мишкевичи, был, «вероятно, польской национальности»¹⁰⁵. Данные о появившихся в период мировой войны на предприятии поляках имеются. Главное же заключалось в том, что Лякс-Скорожинский до самого конца состоял не во внутренней, а во внешней охране, причем был зачислен туда еще в мае, задолго до появления людей Я. X. Юровского. М. К. Дитерихс, не обратив на это внимания, использовал путаные утверждения А. А. Якимова («из латышей одного звали «Лякс»), исключил при публикации Лякса-Скорожинского из списка охранников-злоказовцев¹⁰⁶ и без всяких оговорок стал писать его фамилию как Лякс, именовать его латышом, членом внутренней команды Юровского и даже участником убийства¹⁰⁷. К сожалению, это утверждение получило распространение в литературе.

Страница