Правда истории. Гибель царской семьи - читать онлайн книгу. Автор: Иван Федорович Плотников cтр.№ 103

Итак, большая колонна из машин и упряжек вечером двигалась к ВИЗу. По пути машины застревали. Приходилось с помощью подручных средств их то и дело вытаскивать. Шло время. Наступала ночь на 19 июля. К переезду № 184 добрались около полуночи¹¹². Миновав этот переезд, застряли в низине основательно. Это и было то заболоченное место, которое население неблагозвучно именовало Поросенковым логом¹¹³. Надвигалось утро, и увеличивалась опасность провала плана тайного захоронения, возможность встречи вновь с случайными людьми. Руководителям пришла мысль отказаться от попыток дальнейшего продвижения и уничтожить или захоронить трупы именно здесь, прямо на дороге. Собственно, она, как мы видели, возникала и раньше. Была даже попытка ее реализации. Юровский в 1920 г. писал: «Около четырех с половиной утра 19-го машина застряла окончательно. Оставалось, не доезжая до шахт, хоронить или жечь», а в 1934 г.: «Пробившись часа два, мы приближались уже к полуночи, тогда я решил, что надо хоронить где-то тут, т.к. нас в этот поздний час вечера действительно никто здесь видеть не мог, единственно кто мог видеть нескольких человек — это был железнодорожный сторож разъезда, т.к. я послал натаскать шпал, чтобы покрыть ими место, где будут сложены трупы, имея в виду что единственной догадкой нахождения здесь шпал, будет то, что шпалы уложены для того, чтобы привезти грузовик»¹¹⁴. Идентичность у Юровского в главном и расхождения в частностях, особенно в определении времени: в первом случае говорится уже о раннем утре, во втором — о приближении к полуночи. А как обозначено время Родзинским и Сухоруковым? Первый из них свидетельствовал: «Вдруг наша машина на каком-то проселке там застряла, оказалась трясина. Дело было к вечеру Мы немного проехали. Мы все эту машину вытаскивали, еле-еле вытащили. И тут у нас мелькнула мысль, которую мы и осуществили». Второй писал примерно также: «Вечером пришли грузовые автомобили, трупы были уже погружены на повозки, и мы с повозок их снова перегрузили на автомобили и поехали. Недалеко была мочажина, настланная шпалами в виде моста, и здесь-то задний грузовик, почти проехавши, застрял, все наши усилия ни к чему не привели, и решили шпалы снять, выкопать яму, сложить трупы, залить серной кислотой, закопать и снова наложить шпалы»¹¹⁵. Отсюда видно, что грузовик с горючим был небольшим, относительно легким, он двигался впереди и прошел. «Фиат» же с трупами застрял. И Родзинский, и Сухоруков говорят о позднем вечере на исходе 18 июля. Сухорукое упустил из вида немаловажную для выяснения вопроса о захоронении деталь: шпалы были доставлены и уложены позднее (хотя какое-то количество ранее уложенных шпал там тоже могло оказаться).

Следует обратить внимание на разночтение и в такой важной детали: вытащили или не вытащили из ямы грузовик? Юровский писал, что грузовик застрял «окончательно», Родзинский — «еле-еле вытащили», Сухорукое — «почти проехавши, застрял», Медведев (с чужих слов) — «принесли доски и с трудом вытолкнули грузовик из образовавшейся болотистой ямы»¹¹⁶. Конечно же — вытащили, ибо в этой-то яме-выбоине на дороге и решили произвести захоронение, углубив, а затем зарыв ее и покрыв шпалами. А если так, то вся колонна могла проследовать дальше, но этого не сделали, идея захоронить трупы, пользуясь темнотой, в глухом, заболоченном месте, действительно стала довлеющей. В уточнении времени проезда машин и повозок через переезд № 184 и остановки в логу помогут показания сторожа Я. И. Лобухина и его сына В. Я. Лобухина, который свидетельствовал: «Около 12 часов ночи по дороге из Коптяков прошел через наш переезд грузовой автомобиль, должно быть, тот самый, который пришел из города ночью... Там в логу у них автомобиль застрял. Кто-то из них взял из нашей ограды шпал и набросал там мостик»¹¹⁷. Выше, в примечании, приводилось и свидетельство Я. И. Лобухина, что застрял большой грузовик, который двинулся по старой, полузатопленной в логу дороге («топкое место»). Получается, что остановка произошла в начале суток 19 июля.

Как, кому пришла в голову идея о сжигании и захоронении трупов именно в этом месте? Медведев рассказывал так: «И вдруг кому-то (Я. М. Юровский говорил мне в 1933 году что — Родзинскому) пришла в голову мысль: а ведь эта яма на самой дороге — идеальная тайная братская могила для последних Романовых»¹¹⁸. Сам Родзинский тоже затрагивает этот момент, правда, за инициатора себя не выдает: «И тут у нас мелькнула мысль, которую мы и осуществили...»¹¹⁹. Юровский идею эту ни себе лично, ни кому-либо еще не приписывает. Но, как выше, на основе его данных, отмечалось, закопать часть трупов прямо на дороге от рудника в Паниных ямах пытались еще 18 июля. В этом случае он прямо писал:«Я решил». Идея, в чьей бы голове она ни зародилась, оказалась злодейски гениальной, позволила ввести в заблуждение следствие белых властей и — на десятилетия — российскую и мировую общественность.

Как осуществили это последнее захоронение прямо на Коптяковской дороге (под дорогой), в Поросенковом логу, в нескольких километрах от поселка Верх-Исетского завода, теперь — Екатеринбурга, менее чем в двухстах метрах от железнодорожного переезда? До нас дошли сведения, данные все теми же тремя непосредственными участниками-чекистами, двумя руководителями и одним рядовым. Приведем и сопоставим их. В 1920 г. Юровский писал: «Хотели сжечь А[лексе]я и А[лександру] Ф[едоровну], но по ошибке вместо последней с А[лексе]ем сожгли фрейлину (имеется в виду горничная А. С. Демидова. — И. П.). Потом похоронили тут же под костром останки и снова разожгли костер, что совершенно закрыло следы копания. Тем временем вырыли братскую могилу для остальных. Часам к семи утра яма аршина в два с половиной глубины и три с половиной в квадрате была готова. Трупы сложили в яму; облив лица и вообще все тела серной кислотой — как для неузнаваемости, так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения (яма была неглубока). Забросав землей и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали — следов ямы и здесь не осталось. Секрет был сохранен вполне — этого места погребения белые не нашли»¹²⁰. В «Свидетельстве» 1922 г. сказано так: «Я решил использовать болото. А частью трупы сжечь. Распрягли лошадей. Разгрузили трупы. Открыли бочки. Положили один труп для пробы, как он будет гореть. Труп, однако, обгорел сравнительно быстро, тогда я велел начать жечь Алексея. В это время копали яму. Яму в болоте копали там, где были намощены шпалы. Выкопали яму аршина в 2 1/2 глубиной, аршина три в квадрате. Уже было под утро. Жечь остальные трупы не представлялось возможным, так как снова начали крестьяне собираться на работу и поэтому пришлось хоронить эти трупы в яме. Разложив трупы в яме, облили их серной кислотой, этим закончили похороны Николая и его семьи и всех остальных. Наложили шпалы. Заровняли. Проехали. Прочно. Место, где были сожжены трупы, мы тут же выкопали яму, сложили туда кости, снова зажгли костер. И замели следы»¹²¹.

В 1934 г. Юровский дал более подробное описание действа: «Нужно сказать, что все так дьявольски устали, что уж не хотели копать новой могилы, но как всегда в таких случаях бывает, двое-трое взялись за дело, потом приступили другие. Тут же развели костер, и пока готовилась могила, мы сожгли два трупа: Алексея и по ошибке вместо Александры Федоровны сожгли, очевидно, Демидову. На месте сжигания вырыли яму; сложили кости, заровняли, снова зажгли большой костер и золой скрыли всякие следы. Прежде чем сложить в яму остальные трупы, мы облили их серной кислотой, яму завалили, шпалами закрыли, грузовик пустой проехал, несколько утрамбовали шпалы и поставили точку. В 5-6 часов утра, собрав всех и изложив им важность сделанных дел, предупредив, что все должны о виденном забыть и ни с кем никогда об этом не разговаривать, мы отправились в город. Потеряв нас, когда мы уже все кончили, приехали ребята из облЧК: товарищи Исай Родзинский, Горин и еще кто-то».