Месье и мадам Рива - читать онлайн книгу. Автор: Катрин Лове cтр.№ 27

Really exciting!

Really profitable!

Really, really!

And easy to grasp it! ^[5]

Глядя на мое глупое (наверняка) выражение лица, Тьерри Вагнер объяснил мне, что планета, конечно, стала flat, то есть плоской, — информация общеизвестная, просто за плоскостью до сих пор прячутся разницы. Цен. Вкусов. Качества. Особенно качества. Возьмем, к примеру, китайцев. Не всех китайцев. Лишь платежеспособных, поднявшихся за последние годы к верхушке среднего класса. Жители Индии, Азербайджана, Ботсваны, Камбоджи, Гонолулу, Йемена за последние годы поднялись. Не все, разумеется. Суть в том, что вне зависимости от национальности этим людям надоело портить себе десны зубной пастой, произведенной непонятно где из черт знает каких составляющих. Эти люди замучились смотреть, как их дети икают из-за меламина в молоке и умирают в муках. Страшно подумать. Они больше не могут страдать аллергией из-за того, что надели футболку, окрашенную чем угодно, только не красителем для тканей, или из-за того, что купили коврик, диван, кровать, казавшиеся недорогими и стильными, но при этом отравившие всю семью. «Жители экзотических стран, получившие наконец свои кредитки, хотят одного: безопасности», — объяснил мне Тьерри, заклиная запомнить эту фундаментальную истину. И ради безопасности эти китайцы или, если угодно, узбеки готовы на всё. Поговорим теперь о тех, кто покупает долгосрочные визы и навсегда улетает в спокойные края. Они в меньшинстве, по сравнению с теми, кому приходится оставаться на местах. Именно на этих последних, по мнению Тьерри Вагнера, надо делать ставку, потому что они готовы платить любые деньги ради высшего качества и гарантии безопасности. Все это следует понимать и видеть, чтобы извлечь выгоду. Конечно, международные компании умны и давным-давно пользуются нишей, но они гигантские и очень дорогие. Они работают по-крупному, гребут деньги лопатой и всюду после себя оставляют лакуны, которые могут занять те, кто хочет создать более мелкий бизнес для определенной группы клиентов. Надо только мозгами пораскинуть. Мы знаем, что сделать бойлерную трубу в Европе — экономическая аберрация, или винт для зубного импланта, и сам имплант, или рукав пальто, или еще что-то, о чем никто не задумывается. Зачем нам бойлерная труба или рычаг управления зажиганием немецкого качества, которые и через тридцать лет будут в прекрасном состоянии? Все это можно произвести в другом месте. Дело в разнице цены производства. Очень большой разнице. Такой большой, что, сыграв на необходимости в дешевых трубах, безопасном питании и качественной одежде, можно получить суммы, которых с лихвой хватит, чтобы купить детишкам носочки. При условии гибкости. «Невероятной гибкости», — повторил Тьерри тем декабрьским вечером. Почему? Потому что упрямство не поможет. Если вы думаете, что нашли хорошую бизнес-идею, а ее оказывается очень сложно воплотить или она чем-то не нравится местной мафии, ущемляет ее интересы, — оставьте ее! Даже если вы уже запустили производство. В любом случае вы уже не увидите своих рабочих. Хорошая идея приносит доход уже через несколько месяцев или даже недель. «Вы забираете прибыль и переходите к другому занятию, к производству электрических зубных щеток, энергетических добавок, косметических кремов, как говорят французы: напиток не имеет значения, лишь бы он пьянил! Ха-ха-ха!» — обрадовался Тьерри. Я воспользовалась минуткой смеха, чтобы спросить, требуются ли для такого бизнеса какие-то специальные качества, например, ум. «For sure!» ^[6] — воскликнул мой словоохотливый собеседник. «И, наверное, обостренное чувство ответственности?» — спросила я. — «Absolutely!» ^[7] Возьмем, к примеру, завод, который хочет увеличить своим рабочим зарплату на сто рандов в месяц, потому что была, скажем, забастовка, восстание, кто-то погиб, как вы сообщите клиенту, что порядок цен изменился? Ответственный человек отправит ЮАР куда подальше и поищет более дешевый завод где-нибудь в Гватемале или в Аризоне. И бог с ними, с заморскими делами, с перелетами. Впрочем, если настроиться на часовой пояс Гонконга, можно чувствовать себя комфортно. «Кстати, знаете, что забавно? — продолжал Тьерри, которому, похоже, нравилось просвещать простушек вроде меня. — В Европе снова стали производить вещи, от которых отказались из-за огромной разницы в цене, по сравнению с Азией. Например, сноповязалки, бельевые прищепки, шнурки. Старый Свет взялся за старое, и это плохая новость! Да, — улыбнулся Тьерри Вагнер, — really chilling ^[8]. Кое-где в Европе теперь производят такие дешевые вещи, что даже таджикским деревням не снилось, безумие! Лучшие эксперты не предвидели, что в такой развитой зоне вдруг случится столь благоприятный для торговли упадок».

Тьерри надеялся, что на том этапе ужина я вникла в суть дела. И я действительно вникла. Тьерри Вагнер признался нам с Летицией — и мы восприняли его слова как откровение, — что если благодаря обнищанию Европы появится возможность меньше летать, меньше менять часовые пояса и гоняться за клиентами, он будет рад. Конечно, бизнес-класс неплох, некоторые авиакомпании предлагают настоящие удобства первого класса, однако самолет остается самолетом со всеми привходящими сложностями. Мы с Летицией выразили молчаливое согласие с оратором. После чего он заявил, что если мы думаем, будто колесить по свету так же легко, как сидеть в офисе, мы ошибаемся. Кажется, наш собеседник, как и мы, мечтал о будущем, в котором он будет зарабатывать больше, а уставать меньше.

Затем новый возлюбленный моей подруги наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Со стороны выглядело как сладкий щебет голубков. Однако далее, вместо поцелуя, последовало нечто другое: Тьерри встал, кивнул официанту, который поспешил принести пальто, оделся, удостоил меня очень милого прощального жеста и удалился восвояси. Официант, принесший пальто, воспользовался случаем и убедился, что мы с Летицией закончили с первой порцией рыбы. Он аккуратно взял приборы, твердой рукой ловко разрезал пикшу, остававшуюся до сего момента в тепле, и разложил по тарелкам.

Странная судьба у Тьерри Вагнера. Поглощая вторую порцию рыбы, я вспоминала, что рассказывала мне о своем возлюбленном Летиция в последние недели. Она рассказывала мало. Не из скромности, а потому, что я не проявляла должного интереса, следует признать. Тьерри немец. Получил отличное образование, после докторантуры стажировался в США. Не помню, какая у него специальность. Он хотел остаться в Америке, но все-таки вернулся в Европу по причине, которую Летиция, конечно, упоминала, но я забыла. Очень быстро Тьерри покорил какую-то важную компанию, занимающуюся тоже не знаю чем, а потом ему предложили преподавать в университете Ганновера. Какой предмет Тьерри позвали преподавать, я, разумеется, не помню. В любом случае он согласился и строил одновременно университетскую карьеру и карьеру в бизнесе, а еще занимал разные должности в ассоциациях по защите профессиональных интересов. Мало-помалу СМИ стали обращаться к Тьерри, брать у него интервью как у эксперта в разных областях. И он успешно совмещал роль эксперта с другими ролями, до тех пор пока однажды не случилось что-то серьезное, а может, просто накопилось много несерьезных событий, которые все вместе стали восприниматься как что-то очень важное, в общем, как бы там ни было, Тьерри решил, что достаточно прогибался и вкалывал на этот мир и пришла очередь мира прогнуться в ответ и дать Тьерри все, что он пожелает. Так он и сказал Летиции, а Летиция — мне. Еще моя подруга видела разные паспорта своего нового друга. Она гордилась тем, что среди прочих паспортов у Тьерри имеется и швейцарский. Помню, с каким восхищением она рассказывала о том, что многие документы Вагнера составлены на языках, о которых она даже не слыхивала. Было очевидно, что приключение Летиции обретает размах как благодаря значимости Тьерри, так и за счет всех его удивительных штампов, проставленных в соответствии с законодательствами разных стран. Летиция мне сказала (и я запомнила ее слова наизусть), мол, она бы никогда не поверила (я бы, кстати, тоже не поверила), что человек может иметь столько документов, а главное — что все эти удостоверения личности ему нужны, ведь большинство из нас пользуется одним-единственным паспортом на протяжении всей жизни, не говоря уж о тех, кто вообще остается без документов, и, однако, каким-то образом путешествует по нашим морям, островам, оказывается на наших пляжах, а затем проникает в наши кварталы.