Спящий Флинт громко рыгнул. Кора сморщилась от кислого запаха его отрыжки.
– У, чтоб тебя, Флинт! Почему я должен дышать этой вонью?
Он мешком повис у нее на плече. Кора хотела просто сбросить его на кровать, но из жалости решила быть с ним поаккуратнее. В итоге, когда она положила его на матрас, ее рука оказалась зажатой под его спиной.
Уставшая и еще не совсем трезвая, Кора повалилась на грубый матрас – как ни странно, он оказался удивительно удобным. Коснувшись головой чистой хлопковой простыни, она закрыла глаза. «Отдохну минутку и пойду домой», – подумала она. Но, перед тем как высвободить руку из-под Флинта и уйти, она осторожно вытерла ему лицо краем простыни.
Она чувствовала себя совершенно разбитой. Ей нужно было немного отдохнуть.
Всего одну минуту.
Ее разбудил звук хлопнувшей вдалеке двери. Это показалось ей странным: Лия никогда не хлопала дверьми, даже когда злилась.
Она попробовала пошевелиться, но ее голова раскалывалась от боли, а грудь была придавлена чем-то тяжелым. Открыв глаза, Кора увидела над собой потолок с водными подтеками и осыпающейся штукатуркой.
Так, секунду.
Где она? Кора сделала вдох и почувствовала запах, напомнивший ей о ее ночной работе на кладбище – мужской запах пота на несвежей одежде. Прямо у нее под ухом раздался храп. Теодор Флинт! Кору охватил ужас.
Она не Кора. Она все еще Джейкоб. И она лежит в одной постели с Флинтом. Утро было ранним, и первые неяркие лучи пробрались в комнату. Стараясь не дышать и не поддаваться панике, Кора приподняла голову и увидела, что одна ее нога свисает с кровати, а другая прижата к телу Флинта, который спит как убитый. Его рука была перекинута через ее туловище.
Хуже всего было то, что его рука лежала у нее на ребрах, прямо под грудью, как раз там, где билось ее второе сердце.
Сердце.
То самое второе сердце, о котором рассказывал ей Флинт всего несколько часов назад в кабаке «У вдовы». Ей вспомнился их вчерашний разговор о том, что Хичкок умер не своей смертью, что его, скорее всего, отравили. И еще они с Флинтом договорились вместе искать интересные экземпляры для музеев, в частности девушку, у которой два сердца.
Боже, как она могла повести себя так легкомысленно и неосторожно?
Кора спросонья провела рукой по лицу и с ужасом осознала, что сейчас стерла весь грим. Нужно было срочно уходить. Она перевела дух и медленно стала сползать с кровати. Но едва она пошевелилась, как Флинт еще крепче обхватил ее рукой. Его ладонь легла ей на грудь, хоть и перетянутую несколькими слоями ткани, но все равно заметную при прикосновении.
Она снова застыла. Ей в голову пришла мысль, что она еще никогда не была так близка с мужчиной и никто из них не прикасался к ее груди. В прошлом ей доводилось танцевать с мужчинами, это правда, но тогда они дотрагивались только до ее плеч и талии.
Наконец ее терпение иссякло. Она осторожно столкнула с себя Флинта и встала на ноги. Он не проснулся – его закрытые веки слегка подрагивали, а по лбу разметались спутанные волосы.
«Кончай на него пялиться», – сказала себе Кора.
Она поискала глазами свой ридикюль, но потом вспомнила, что она Джейкоб, а у него не было сумки. Кора направилась к двери.
– Кора… – донеслось до нее сонное бормотание Флинта.
В ужасе она обернулась и с облегчением выдохнула: он все еще спал. Так, значит, она ему снилась! Это открытие умилило и взволновало ее, но сейчас ей нужно было уходить.
Дом сорок семь на Ирвинг-плейс снаружи выглядел как обычно: опрятные белые навесы на окнах, стены из красного кирпича. Но уже с улицы Кора расслышала доносившиеся с третьего этажа причитания Лии. Она зашла в дом и поднялась по лестнице.
За дверью раздался тяжелый вздох: Александр тоже был здесь.
– С ней все в порядке, – успокаивал он Лию. – Наверняка Джейкобу просто подвернулась незапланированная работа.
– Она никогда так не делает, – возразила Лия, – всегда говорит мне заранее, если уходит на работу. Не может у нее быть никаких незапланированных дел. Да и одежда на ней была не рабочая, она в хорошем костюме ушла.
Кора отворила дверь, и в квартире повисло молчание. Александр стоял на кухне и курил трубку. Лия закрыла передником лицо и расплакалась.
– Со мной все в порядке, – объявила Кора. Ее голос охрип от усталости и вчерашних обильных возлияний. – Я просто выпила лишнего и заснула. А так все хорошо.
– Просто заснула? Допилась до отключки?! Я аж отсюда чую, как от тебя спиртом несет. Где ты была? С кем? – накинулась на нее Лия, после того как вытерла слезы и немного взяла себя в руки.
– С Теодором Флинтом.
– Ой, а как же ты без грима-то! Он ведь теперь наверняка все понял.
– Да не понял он ничего, сам был пьяный в стельку.
– В стельку, – проворчала Лия. – Ты на себя-то глянь. Вонь как на пивзаводе. В этом доме и без тебя есть кому пить! Я пью за двоих.
– Это точно, – захихикала Кора.
– Хватит, – сказал Александр, и они обе притихли. – Как ты могла так опуститься, Кора?
– А я что… Это Джейкоб напился.
– Неважно, кто из вас, – продолжал Александр. – Представь, как разозлилась бы Шарлотта, если бы узнала, какому риску ты себя подвергаешь. Она всем жертвовала ради тебя. Ты не должна забывать, чем рискуешь.
– Знаю, – ответила Кора своим обычным голосом. Она сняла шляпу, взлохматила себе волосы и расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке. – Знаю, что совершила ошибку. Но ничего же не случилось. К тому же мы с Теодором заключили сделку.
– Теперь ты его Теодором стала называть? – спокойно спросил Александр.
– А что в этом плохого? – вступилась Лия. – Ей пора создавать семью. Выйдет за него замуж, он станет врачом, денег им хватит. Уедут куда-нибудь вместе, она сменит имя…
«Надо же», – подумала Кора. Лия никогда не говорила ей о замужестве так настойчиво, как в эти два дня. И с чего вдруг вырвалось у нее это имя? Не иначе как от усталости все в голове перемешалось.
– Я хотела сказать: с Флинтом, – поправилась она. – Лия, давай ты не будешь меня больше ни за кого сватать. Принеси лучше кофе.
Лия сняла с плиты кофейник и налила в чашку горячий черный кофе. Потом поставила на стол рядом с Корой теплую сладкую булочку с изюмом. Кора откусила от нее половину и запила горьким напитком.
– Оно того стоило. Мы договорились о сделке: я помогу ему, а он – мне. А еще я кое-что узнала про Хичкока.