Хрупкие создания - читать онлайн книгу. Автор: Дониэль Клейтон, Сона Чарайпотра cтр.№ 83

Мистер К. ухмыляется, глядя на мою мать. И я чувствую, что она только что поставила на моей судьбе жирный крест. Он снова смотрит в стену, и лицо его стороннему наблюдателю покажется спокойным. Но я его знаю. Мистер К. сдерживает улыбку. Ему смешно оттого, как не вовремя и нелепо мама помахала перед всеми своим влиянием. Она только что выдала им все карты: меня можно обвинять в чем угодно. И не важно, справедливо или нет.

Осматриваю комнату: стерильные белые стены, букеты цветов, воздушные шары и корзинки с подарками. Я вижу все как в калейдоскопе – тысячами мелких кусочков. Глаза болят – я давно их не открывала. На потолке гудят лампы. Левая нога парит надо мной, подвешенная на перевязи. Понятия не имею, где нахожусь.

Пытаюсь пошевелиться, но тело не слушается, словно я лежала без движения тысячу лет. Руки в порезах и синяках. Левое бедро перехвачено бандажом. Прищепка на пальце тянется к огромному монитору. На груди – куча электродов. В тишине равномерно пикает аппарат.

– Мама? Папа? Тетя Лиа? – шепчу, все еще не понимая, где и когда я нахожусь. Голос обдирает горло, и я кашляю.

Никто не отвечает. Зажмуриваюсь. Начинаю вспоминать – вспышками.

Весенняя вечеринка.

Клуб.

Танец с Алеком.

Брусчатка.

Тротуар.

Толчок сзади.

Последнее воспоминание причиняет боль. В меня врезается такси. От одной мысли тело горит огнем.

– Мама? – пробую еще раз.

В глазах слезы, я даже не могу как следует осмотреть комнату. Ищу кнопку на левой стороне кровати. Что угодно, что подаст сигнал за пределы палаты. Надеюсь, кто-нибудь ответит.

Слышу чьи-то шаги. Поворачиваю голову влево и пытаюсь вытереть слезы.

Это Уилл – подходит все ближе и ближе.

– Что случилось? Где мои родители?

– Снаружи, говорят с доктором. Я просто… – Уилл опускается на кровать. Его сотрясает от рыданий. – Джиджи, мне так жаль. – У него потекла тушь. – Я…

– Это была Бетт, так ведь?

Уилл выглядит удивленным, но потом кивает головой. Тушь оставляет на его лице черные следы.

Монитор начинает пиликать громче – я пытаюсь выбраться из постели. Чувствую, как растягиваются швы, когда я приподнимаюсь с места. Очень больно. Не могу даже пальцами пошевелить. Не могу вытащить ногу.

Я не смогу уйти. Но смогу ли вообще стоять?

А танцевать?

– Она говорила, что что-то планирует. – Уилл плачет. – Что-то крупное. Ее пока не арестовали, но им следовало бы.

Мне все равно, что там с ней сделают копы. Этого все равно будет недостаточно. Но я знаю одно: я все должна сделать сама.

– Бетт за все заплатит, – обещаю я в пустоту.

Он наконец настал – момент, которого я ждала все шестнадцать лет своей жизни. Он вытащит меня из вечного середнячка и поднимет над горизонтом, сделает меня следующей примой на все времена, вознесет так высоко, как я и не думала подняться.

Премьеру перенесли на неделю позже, и да, Джиджи пришлось нелегко, и только потому я здесь. Но мистер К. сказал, что шоу должно продолжаться. И так дублерша вышла на свет. Наконец-то.

Не обманывайтесь: ради этого момента я боролась долго и упорно, проливала кровь, пот и слезы. Так что я его заслужила.

Жду за кулисами, пока Элеанор купается в громе аплодисментов после исполнения второго соло за вечер. Она танцевала за Бетт в первом акте и за себя – во втором. Элеанор, несомненно, – звезда сегодняшнего вечера. Но меня она не затмит.

Чувствую на плечах эфемерную тяжесть света софитов. Кордебалет заканчивает танец вилис: повороты рук и ног, каждый прыжок в синхроне. И на мгновение музыка, зрители и весь мир затихают, когда на сцену выхожу я. Алек мечется по кладбищу. Кладет цветы на мою могилу. Я вылетаю в центр.

Там всегда было мое законное место. Я вся в белом и с выбеленной кожей – на первый взгляд вы и не поймете, что на самом деле я не очень соответствую «белому» балету.

Я – Жизель. Я призрак. Но меня все видят. В зале раздаются удивленные вздохи.

Мы с Алеком находим друг друга. Он держит мои руки в своих, и мы разворачиваемся. Я касаюсь его лица. Притворяюсь, что целую его на прощание, постановочный поцелуй без касания, – потому что он вернется в мир живых, а я – в могилу. Движения скованные, механические, им не хватает грациозности и легкости. Это еще хуже, чем я ожидала: в отзывах наверняка напишут, что между нами нет никакой химии, но они просто не знают всей картины. Никто не знает.

Аплодисменты гремят, когда я упархиваю прочь со сцены, а Алек снова преклоняет колено у моей могилы. Потом я возвращаюсь и беру его за руку. Мы кланяемся, и я стараюсь запомнить этот последний миг своего триумфа во всех мелочах. Я должна бы купаться в блеске, зная, что достигла вершины.

Но получается только думать о тех, кто сидит в зале. Например, о моей матери, которая предпочла бы видеть меня мертвой, а не на сцене. Но это ничего. Сегодня я не одна. Джейхи тоже здесь – вместе со своими отцом и бабушкой. Джейхи, который наконец-то показал, что меня можно любить, и не важно, в центре сцены я или нет. И от осознания этого я улыбаюсь. Он в зале, сидит такой гордый, с глупой улыбкой на лице. Посылаю ему воздушный поцелуй – я его не вижу, но мне достаточно знать, что он там.

Занавес падает. Мы уходим за кулисы. Собираемся все вместе, и занавес поднимается снова. Танцоры выходят на сцену группами на финальный поклон. Терпеливо жду, пока танцоры-солисты не вернутся на сцену. Элеанор выходит передо мной. Я семеню следом. Люди поднимаются с мест и аплодируют, а я кланяюсь до самого пола, как настоящая грациозная балерина.

Алек кружит меня, совсем как Джиджи после «Щелкунчика». Выходит дирижер и тоже делает поклон.

Потом я протягиваю руку и приглашаю на сцену мистера К. Он целует меня в обе щеки – как целовал каждую девушку, которая танцевала главное соло. Мистер К. кланяется залу – зал отвечает овациями. Мистер К. приглашает на сцену мистера Лукаса. Я сглатываю: кажется, каждый его шаг эхом отдается внутри меня.

Я не поднимаю глаз, но чувствую на себе взгляд своего отца: он берет меня за руку и впервые целует в щеку. Может быть, в этом мире он и звезда, сродни Солнцу, но для меня в нем нет тепла. Он лишь изображает гордость и радость. Наклоняется, начинает мне что-то шептать, а потом останавливается. Кожей чую, как мистера Лукаса разъедает секрет, который он так долго хранил. Может, совсем скоро этот секрет узнает весь мир.

Толпа переводит взгляд куда-то вправо. С той стороны на сцену медленно выходит фигура. Я ослепительно улыбаюсь в сторону камер, но остальные танцоры поворачиваются туда, а потом начинают аплодировать. На секунду я думаю, что это Бетт – золотой пучок, фарфоровая кожа, купающаяся в свете софитов. Но этого не может быть. Ее отправили домой, отстранили от занятий из-за всех тех ужасных вещей, которые она сотворила с Джиджи.