Панмедиа. COVID-19, люди и политика - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Недель cтр.№ 36

Наш глубинный страх перед вирусом состоит не в потенциальной возможности заразиться и умереть, а в том, что он может разрушить материнскую конструкцию социума.

В 1974 году в Неаполе молодая сербская перформер Марина Абрамович устроила акцию под названием «Rhythm 0», суть которой состояла в следующем: художница стоит в зале в течение шести часов, перед ней лежат 72 различных предмета — от гусиного пера до лезвия бритвы и пистолета. Проходящие зрители, используя эти предметы, могли делать со стоящей женщиной все, что им придет в голову.

В начале зрители проявляли осторожность и вели себя вполне дружески, дарили ей цветы, трогали, улыбались, целовали. Затем, по прошествии некоторого времени, зрители начали вести себя гораздо более «свободно». Сама Абрамович вспоминает: «они отрезали мне волосы, втыкали в тело шипы роз, резали кожу на шее, а потом наклеили пластырь на рану. После шести часов перформанса я со слезами на глазах голая пошла в сторону зрителей, отчего они в буквальном смысле выбежали из комнаты, так как поняли, что я «ожила» — перестала быть их игрушкой и начала сама управлять своим телом».

Выше, анализируя феномен коронавируса, я предложил гипотезу о том, что социум и так называемое «взрослое общество» во многом строится на замещении утраченной матери: при самом рождении и затем при отрыве от материнской груди. Социум — это коллективная квази-мать, нежелание потерять которую объясняет наш самый глубинный страх и перед коронавирусом, и любой эпидемией. Но это не все. В нас живет непреодолимое и сдерживаемое только социально желание отыметь и заставить страдать свою мать — антропологическая месть за разрыв с ней при рождении.

Как только социальная мать, как в перформансе Абрамович, превращается в объект биологического обладания, и снимается запрет на жестокость, взрослый человек быстро превращается в ребенка, который хочет ее иметь и разрушать одновременно. Когда человеку дается власть, не подлежащая контролю — власть всех желаний, — то вся энергия этой власти направлена на разрушение социальной матери и реализацию антропологического фантазма: возвращение в мать биологическую.

Несколько лет назад Марина Абрамович выступила духовной наставницей Леди Гаги, которая, как пишут СМИ, сама к ней обратилась за наставлениями. Певица проходила практикум в загородном доме Абрамович, который включал в себя серию упражнений: кричать, пока не сядет голос, идти голой по лесу в маске, закрывающей глаза, лежать голой на полу, обложенной кусками льда. Упражнения, которыми занималась Гага у Абрамович, по сути имеют ту же направленность: разрыв с социумом, символическое убийство социальной матери, превращение себя снова в эмбрион ради прыжка в исходное состояние.

Массовые убийства, пытки да и вся индустрия смерти (концлагеря, тюрьмы, пытки заключенных и проч.), обогатившая XX век, в глубинной своей природе объясняется бесконтрольной властью политиков, позволяющей реализовывать главный антропологический фантазм или — бороться с основным человеческим страхом. Владимир Набоков написал «Лолиту» не потому, что тихий европеец Гумбер Гумберт возжелал девочку двенадцати лет, а потому что автор романа захотел вернуться в свое сказочное детство.

Страх перед COVID-19, повторю, — это страх перед разрушением социума, а значит потерей коллективной матери. Страх, скрывающий архаическое желание возврата в состояние ребенка и полного обладания матерью, потерянной навсегда.

Анекдот:

К сапожнику Хаиму, днями и ночами сидящему за работой, вбегает сосед:

— Ты слышал, Хаим, умер дядя Абрам.

— Какой дядя Абрам?

— Как какой?! Абрам Рыльский, племянник нашего ребе…

— Таки ему повезло. Теперь у него есть свободное время, а у меня-таки нет.

Пусть нам повезло меньше, чем дяде Абраму, но тем не менее у многих из нас сейчас появилось свободное время. Или — время-призрак, и нам только кажется, что оно свободное. Нас хотят убедить в том, что оно является свободным. Интернет сайты начали наперебой предлагать фильмы, чтобы это время заполнить. Кто-то из политиков предлагает населению заняться производством детей — и время убьете, и стране польза; другие, среди них психологи, советуют использовать возникшее свободное время для урегулирования семейных конфликтов, связанных со стрессом на работе. Появился новый менеджмент по сбыту свободного времени.

Но вся штука в том, что оно не свободное. Это — время-призрак, и куда его потратить вопрос на самом деле не стоит. Оно уже тратится и будет потрачено в сущности только на одно: рефлексию о смерти, в той или иной форме, осознанно или нет. У этой траты времени есть своя медиа — паника. Сидеть по домам, носить маски, скупать продукты и проч., все это внешние проявления паники, пришедшей к нам вместе со «свободным временем». Но есть ее глубинные причины: время-призрак заставляет нас делать то, что мы не умеем — думать о смерти. Речь не идет о глупой меланхолии в ожидании конца мирского существования, а о продуктивном мышлении: мыслить смерть — значит жить, паниковать — значит умирать.

Мы боимся свободного времени, незанятость — главная фобия современного человека. Мы порой готовы заниматься чем угодно, только бы не остаться один на один со временем-призраком. В старые времена такой проблемы не стояло, потому что 95 % людей были заняты на земле или своими ремеслами. У них были праздники, но праздник — не свободное время, а социальное. Например, венецианский карнавал масок, когда любой человек может войти в квази-интимные отношения с любым другим, что немыслимо в обычной жизни, — это праздник, дающий почти абсолютную социальную свободу. Кто не пробовал — попробуйте. Это больше, чем секс.

Маски от коронавируса — карнавал с отрицательным значением, они отбирают социальную свободу, давая взамен время-призрак. Такая маска говорит: «не приближайся!», «ты один, и я один». Самый большой страх в такой ситуации заключается в рассоциализации общей временной структуры, это примерно, как растащить стену города на кирпичи. Но в этом есть и свои преимущества: в считаные недели каждый сможет испытать то, что испытывал архаический человек, который оказывался один на один с природой — без правил, лекарств и бога.

Нынешнюю ситуацию можно воспринимать как аттракцион «путешествие в человеческое начало», и тогда выход из нее будет иным.

В Европе он отменил занятия в школах, университетах и прочих местах скопления людей; закрываются места развлечений, отменяются международные перелеты и т. д. Вирус COVID-19 бродит по миру, он разрушает наш мир. Точнее не так: его именем закрываются школы, вузы, детсады, аэропорты, парализуются точки сборки людских множеств. Макрон во Франции взял курс на худшее: закрыть даже школы и учебные заведения в городах страны у моря, где не то что COVID-19, машины — большая редкость. Трамп ввел в США чрезвычайную ситуацию, в очередной раз воспользовавшись Актом Стаффорда. Но это не важно, власть заботится о гражданах.