— Если тебя снова поймают, то будет хуже, чем в прошлый раз! И дяди Али нет, чтобы защитить тебя, — говорила служанка, а Жади, не слушая, уже собирала сумку с вещами.
— Верь мне и предупреди, когда придёт дядя Абдул.
— Меня принесут в жертву, как барана! Все подумают, что я помогла тебе! Меня отсюда сразу потащат в пламя ада! — причитала Зорайде.
— Абдул вернулся и просит заварить ему чай. И чем это вы здесь занимаетесь? — вошла в комнату Карима.
Зорайде осторожно выпроводила её.
— Да защитит тебя Аллах, Жади! — вздохнула она.
— Час пробил! — отозвалась её любимица.
Назира принесла Кадиже ожерелье.
— Ты будешь его носить, когда выздоровеешь, — сказала тётка.
Золото вызвало улыбку у девочки, но ненадолго. Очень скоро она вновь стала проситься к матери. Саид соврал, что уже позвонил Жади, но по-прежнему даже не собирался связываться с женой.
Жади вошла в гостиную дома дяди Абдула с какой-то папкой и шёпотом спросила Зорайде, сделала ли та то, о чём она просила. Зорайде кивнула и показала Жади очки, которые спрятала у себя.
— Дядя Абдул, я переписала молитву, которую так хотели выучить Самира и Амим, — сказала Жади дядюшке, присев на диван рядом с ним.
— Очень хорошо, — одобрил тот.
— Они хотят повесить её на стену.
— Да, это очень хорошо! Людям должны быть близки слова Аллаха.
— Но я бы хотела, чтобы вы поставили здесь свою подпись, — Жади протянула Абдулу бумагу и ручку.
— Зачем? — удивился он.
— Чтобы они поверили, что всё правильно. Они всё время говорят мне: «Спроси дядю Абдула, правильно ли это», — с улыбкой объяснила Жади.
— Дай я прочитаю… — Дядюшка Абдул взял листок из рук Жади и попытался его прочитать, но без очков у него ничего не получилось.
Он стал искать очки, но их не было. Жади изобразила обеспокоенность пропажей.
— Хотите, я вам прочту? — предложила она.
— Да, придётся, — согласился он.
— «Нет никого выше Аллаха. Он единственный в своём роде. Только Он даёт жизнь, и только Он даёт смерть. Аллах жил и будет жить всегда. Всё сущее находится в его руках, только Он может управлять всем», — с серьёзным видом «процитировала» она. — Вот здесь, вы должны подписать здесь…
— Я попробую, если получится, без очков я ничего не вижу, — говорил дядя Абдул, трясущейся рукой ставя подпись на бумаге. — Нет никого выше Аллаха, — повторил он, уверенный, что читает по бумаге.
Жади нервно посмотрела на Зорайде. Да простит меня Аллах, у меня не было другого выбора! — подумала она. Абдул отдал ей бумагу, и она убежала наверх.
— Я же говорила, что он поверит! Вот разрешение дяди Абдула! У меня есть разрешение! — радостно говорила Жади Зорайде.
Та лишь с недоверием смотрела на неё.
Ночью Жади сбежала из дома. Хотя самолёт в Рио должен был вылететь утром, она решила перестраховаться, проведя ночь в аэропорту.
И, как оказалось, поступила предусмотрительно, так как наутро позвонил Мохаммед, и дядя Абдул узнал, что никакой молитвы Амим и Самира вовсе не просили.
Абдул поднял тревогу и стал угрожать слугам.
— Одна Жади не могла обвести меня вокруг пальца! — кричал он. — И тот, кто ей в этом помог, будет выведен на площадь, чтобы получить положенные восемьдесят плетей!
Зорайде заметно нервничала, но ей ничего не угрожало, так как четырёх свидетелей её помощи Жади, по сложившейся традиции, не было. Но дядя Абдул всё же, не хотел до конца оставаться в дураках и послал своих людей в аэропорт, когда Жади узнала, что её рейс задерживается…
— Если она не найдётся, то я обращусь к шейху! И тебя обвинят в пособничестве бегству! — заявил он Зорайде.
Она отрицала, что помогала Жади.
Люди Абдула усердно искали в аэропорту беглянку, но не тут-то было. Жади оказалась намного хитрее и опытнее их. Она прошла мимо них, переодетая в европейскую одежду, и преспокойно села в самолёт.
Аллах, защити меня, про себя молилась она…
В Рио такси Жади по дороге к дому Саида попало в пробку.
— Это из-за большого праздника — открытия ночного клуба, — объяснил таксист.
Охранники вернулись в дом и сообщили Абдулу, что, обыскав весь аэропорт, Жади они там так и не нашли. Абдул не понимал, как дерзкая женщина могла улететь без его разрешения, но потом всё-таки вспомнил, что накануне она заставила его подписать «молитву». Он пришёл в ярость. Зорайде твердила, что она не помогала Жади и невиновна.
— Но ты не могла не видеть бумагу, которую принесла Жади! — настаивал Абдул.
— Я не умею читать, — сказала служанка и опустила глаза.
Поговорив с дядей по телефону, Мохаммед тоже впал в ужас.
— Твоя сестра сбежала! — сказал он жене. — И теперь мне придётся сообщить об этом Саиду, а как лучше это сделать? С этой Жади вечные проблемы! Она постоянно что-нибудь вытворяет! И я ещё больше начинаю бояться за наших детей. Ведь они, как и твоя сестра, растут на Западе. По-моему, единственный способ спасти Самиру и Амима — это в следующую поездку в Фес их сосватать.
— Слишком рано, — отозвалась Латиффа, но Мохаммед был непреклонен.
— Если свадьбы детей спланировать заранее, то у них будет цель, к которой они будут стремиться! — заявил он.
Днём Самира сказала матери, что хочет пойти на праздник к подруге, когда отец вечером уйдёт в мечеть. Латиффа была в полной растерянности — она давно оказалась между двух огней. Но она хорошо понимала, что не может запрещать дочери, то одно, то другое, и согласилась.
А Мохаммед, грустный и подавленный, поплёлся к брату. Тот сидел с дочерью в комнате Жади. Кадижа жаловалась на плохое самочувствие.
— А если это даже не поможет, всё равно хуже не будет: надо приложить картошку, — сказала Назира, войдя с блюдом нарезанного картофеля. — Это донна Жура меня научила: приложить картошку к голове, и головная боль уйдёт туда.
— Глупость, Назира, — это грех, — сказал Мохаммед.
— Картошка — это грех?! — закричала Назира.
— Началось… — вздохнул Саид.
— Как ты умудряешься в картошке разглядеть грех?! Я не понимаю! — возмущалась Назира.
— Надеюсь, вы не станете здесь ругаться из-за картошки, совсем с ума сошли, — вздыхал Саид, но Назиру в её излияниях было уже не остановить.
— Мохаммед становится похож на дядю Абдула, оба, совсем полоумные! — возмущалась она.
— Я?! Да я суперсовременный мужчина! Можно быть современным и не отходить от традиций, обычаев и религии! — утверждал Мохаммед.
Наконец, братья решили скрыться в гостиной. Напоследок Назира с остервенением и довольно метко метнула кусок картошки в Мохаммеда.