История Рима от основания Города - читать онлайн книгу. Автор: Тит Ливий cтр.№ 371

Страница

Когда консулы производили набор и делали необходимые приготовления для войны, государство, будучи религиозным, особенно накануне новых войн, по совершении молебствий и возношении молитв у лож всех богов, не желая упустить что-нибудь, что когда-либо делалось, приказало консулу, которому досталась провинция Македония, обещать Юпитеру игры и дар. Верховный понтифик Лициний, однако, остановил обет от имени государства, сказав, что не дóлжно давать обет, если не определены деньги, потребные на выполнение его, так как эти деньги не могут быть употреблены на военные надобности, а должны быть немедленно отделены от других денег и не смешиваемы ни с какими другими суммами. Если произойдет такое смешение, то обет не может быть исполнен правильно. Хотя и препятствие считалось серьезным, и верховный понтифик – человеком авторитетным в таком деле, однако консул получил приказание сделать доклад коллегии понтификов, можно ли правильно давать обет, не определив денег, потребных на выполнение его. Понтифики дали утвердительный ответ и нашли это даже более правильным. Консул, повторяя слова за верховным понтификом, дал обет в тех же выражениях, в каких обыкновенно давался обет, подлежавший выполнению через пять лет; кроме того только, что он обещал устроить игры и принести дары из такой суммы, какую назначит сенат при выполнении обета. Великие игры прежде много раз были обещаемы на определенную сумму; эти же первые были обещаны не на определенные деньги.

10. В то время как внимание всех было обращено на Македонскую войну, внезапно распространился слух о мятеже в Галлии, чего тогда всего менее боялись. Инсубры, ценоманы и бойи, взбунтовав целинов, ильватов и прочие племена Лигурии, под предводительством пунийца Гамилькара, который остался в тех местах после разгрома армии Газдрубала, напали на Плацентию. Разграбив и в гневе спалив бóльшую часть этого города, так что среди пожара и развалин едва осталось в живых 2000 человек, они переправились через реку Пад и двинулись грабить Кремону. Слух о поражении соседнего города дал этим колонистам время запереть ворота и расставить гарнизоны по стенам, так что они все же подверглись осаде, а не сразу были завоеваны, и имели возможность послать известие римскому претору. В то время провинцией управлял Луций Фурий Пурпуреон, распустив на основании постановления сената все войско, кроме 5000 союзников и латинов. С этими силами он стоял в ближайшей части провинции около Аримина. Получив известие, он написал сенату, в каком смятении находится провинция: из двух-де колонн, избежавших страшного погрома во время Пунической войны, одна взята неприятелями и разграблена, другая находится в осаде; его войско не может быть достаточной защитой стесненным колонистам, разве он пожелает выставить на убой 5000 союзников сорокатысячному войску врагов – столько их было вооружено – и увеличить своим тяжким поражением храбрость врагов, уже возгордившихся разрушением римской колонии.

11. По прочтении этого письма сенат решил, чтобы консул Гай Аврелий приказал войску быть в Аримине в тот же день, в который он назначил ему собраться в Этрурии. Пусть он сам отправится для подавления восстания в Галлии, говорилось далее, если это можно сделать с пользой для государства; если же нет – пусть напишет претору Луцию Фурию, чтобы тот, по прибытии к нему из Этрурии легионов Аврелия, шел для освобождения колонии от осады, отправив взамен их в Этрурию 5000 союзников, чтобы те стояли там для охраны. Затем сенат решил отправить послов в Африку – сначала в Карфаген, затем тех же к Масиниссе в Нумидию. В Карфаген для того, чтобы заявить, что гражданин их Гамилькар, оставленный в Галлии с войском Газдрубала или, может быть, позже, с войском Магона, – наверняка неизвестно, – вопреки договору начал войну, призвав к оружию против римского народа войска галлов и лигурийцев. Если им угодно иметь мир, то они должны отозвать его и выдать римскому народу. Вместе с тем послам приказано было заявить, что не все перебежчики возвращены и большая часть их, по слухам, открыто живет в Карфагене: их-де дóлжно разыскать и схватить, чтобы, согласно договору, возвратить им. Это поручено было передать карфагенянам. Масиниссе приказано было поздравить не только с возвращением отцовского царства, но и с увеличением его, так как к нему была присоединена самая богатая часть земель Сифака; кроме того, велено было передать, что с царем Филиппом начата война, так как-де он отправил вспомогательные войска карфагенянам, причиняя обиды союзникам римского народа, вынудил в самый разгар войны в Италии отправлять флот и войско в Грецию и, разъединяя таким образом силы римлян, был главным виновником того, что они слишком поздно переправились в Африку. Пусть попросят прислать для этой войны вспомогательное войско из нумидийских всадников. Даны были богатые подарки для поднесения царю, а именно: золотые и серебряные сосуды, пурпурная тога, туника, украшенная изображениями пальмовых ветвей, с жезлом из слоновой кости, и тога, окаймленная пурпуром, с курульным креслом. Сверх того, послам приказано было пообещать, что римский народ с полной готовностью, сообразно его заслугам, сделает, по его указанию, если что нужно для поддержания или увеличения его царства. В это же время явились в сенат послы от Вермины, сына царя Сифака, извиняясь молодостью и неопытностью и слагая вину на коварство карфагенян: и Масинисса-де сделался из врага другом римского народа, и Вермина постарается, чтобы ни Масинисса, ни кто-нибудь другой не превзошел его услугами римскому народу. Поэтому-де они просят сенат назвать Вермину царем, союзником и другом. Послам дан был ответ, что и отец его Сифак без причины из союзника и друга вдруг сделался врагом римского народа, и сам он первые шаги молодости направил на войну против римлян. Итак, прежде чем добиваться названия царя, союзника и друга, ему нужно просить мира у римского народа. Это почетное наименование римский народ привык давать за великие услуги, оказанные ему царями. В Африке будут римские послы, и им сенат поручит предложить Вермине условия мира с тем, чтобы окончательное решение было предоставлено римскому народу. Если Вермина пожелает что-нибудь прибавить к этим условиям, или изъять из них, или изменить, то ему снова придется обратиться с просьбой к сенату. В качестве послов с этими поручениями в Африку были отправлены Гай Теренций Варрон, Спурий Лукреций и Гней Октавий. Каждому дана была пентера.

12. Затем в сенате было прочитано письмо претора Квинта Минуция, провинцией которого была земля бруттийцев: в Локрах из сокровищницы Прозерпины ночью тайно унесены деньги и нет никаких следов, кем совершено это преступление. Сенат с негодованием отнесся к тому, что не прекращаются святотатства и что людей не останавливает даже такой ясный и недавний пример, как пример Племиния, совершившего преступление и понесшего наказание за него ^[1003]. Консулу Гаю Аврелию было поручено написать претору, находящемуся в области бруттийцев, произвести, согласно решению сената, следствие об ограблении сокровищницы таким же образом, как это сделал три года тому назад претор Марк Помпоний; деньги, какие будут найдены, положить обратно; если будет найдено меньше – дополнить и принести искупительные жертвы, если будет угодно, согласно прежнему решению понтификов. Усердие искупить оскорбление этого храма увеличилось еще вследствие того, что в то же самое время получены были известия о чудесных знамениях во многих местах. В Лукании, как передавали, небо пылало; в Приверне в продолжение целого дня, при ясном небе, солнце было багровое; в Ланувии ночью в храме Юноны Спасительницы раздался страшный треск. Передавали уже и о появлении уродов во многих местах: в области сабинян родилось дитя неизвестно какого пола – мужского или женского; оказался другой, уже шестнадцатилетний, тоже сомнительного пола; в Фрузиноне родился ягненок со свиной головой, в Синуэссе – поросенок с человечьей головой, в Лукании на общественном поле – жеребенок о пяти ногах. Все они были признаны отвратительными уродами и выродками. Наибольшее отвращение вызывали гермафродиты, и приказано было тотчас выбросить их в море, как сделано было с подобным же уродцем весьма недавно, в консульство Гая Клавдия и Марка Ливия [207 г.].

Страница