История Рима от основания Города - читать онлайн книгу. Автор: Тит Ливий cтр.№ 368

Когда отпущенные таким образом из Рима карфагеняне прибыли в Африку к Сципиону, они заключили мир на указанных выше условиях. Они выдали военные корабли, слонов, перебежчиков, беглых рабов, 4000 пленных, в числе которых был сенатор Квинт Теренций Куллеон. Корабли Сципион приказал сжечь, выведя их в открытое море; некоторые историки передают, что судов разного рода, приводимых в движение веслами, было 500; увидав вдруг, как они загорались, пунийцы были так опечалены, как будто пылал сам Карфаген. С перебежчиками поступили суровее, чем с беглыми рабами: те из них, которые были латинского племени, были обезглавлены, римского – распяты на крестах.

44. В последний раз мир с карфагенянами был заключен сорок лет тому назад, в консульство Квинта Лутация и Авла Манлия. Война началась спустя двадцать три года, в консульство Публия Корнелия и Тиберия Семпрония, закончилась на семнадцатый год, в консульство Гнея Корнелия и Публия Элия Пета. Сципион, как говорят, после того неоднократно заявлял, что сперва увлечение славой Тиберия Клавдия, а потом Гнея Корнелия помешали закончить войну разрушением Карфагена.

Когда в Карфаген первый взнос денег представлялся затруднительным для граждан, истощенных продолжительной войной, и в курии господствовала печаль и поднялся плач, то Ганнибала, говорят, видели смеющимся. Когда Газдрубал Гед стал порицать его смех при скорби государства, называя самого его виновником слез, он сказал: «Если бы душу так же можно было видеть, как видно выражение лица, то вы ясно поняли бы, что этот порицаемый тобою смех исходит не из веселой, а почти из обезумевшей от несчастий души; во всяком случае, он не так неуместен, как эти ваши нелепые и дикие слезы. Тогда надо было плакать, когда у вас отняли оружие, сожгли корабли, запретили вам внешние войны; ведь эта рана погубила нас. И нет основания верить, что римляне заботились о мире для вас. Никакое великое государство не может оставаться бездеятельным: если нет внешнего врага, то оно находит его дома, точно чересчур сильное тело, кажущееся огражденным от внешних губительных влияний, тяготится собственной мощью. Конечно, к общественным бедствиям мы чувствительны настолько, насколько они касаются частных интересов, и ничто в них не затрагивает так, как потеря денег. Поэтому, когда с побежденного Карфагена стаскивали доспехи, когда вы видели, что его оставляют безоружным и почти нагим среди стольких вооруженных племен Африки, никто не рыдал; теперь, так как надо делать взнос из частных средств, вы плачете, точно хороните государство! Как я боюсь, чтобы вы очень скоро не почувствовали, что плакали сегодня вследствие ничтожнейшего бедствия». Так говорил Ганнибал перед карфагенянами.

Сципион же, созвав сходку, подарил Масиниссе, в добавление к его отцовскому царству, город Цирту и другие города и области, поступившие во власть римского народа из царства Сифака. Гнею Октавию он приказал увести флот в Сицилию и передать его консулу Гнею Корнелию, карфагенским же послам отправиться в Рим, чтобы решением отцов и волею народа утверждено было то, что сделано им в согласии с его десятью легатами.

45. Установив мир на суше и на море и посадив войско на корабли, Сципион переправился в Сицилию, в Лилибей. Отправив отсюда большую часть воинов на кораблях, сам он прибыл в Рим через Италию, ликовавшую столько же по случаю заключения мира, сколько и по причине победы; не только горожане высыпали почтить его, но и толпы поселян запрудили дороги. В город он вступил с самым блестящим триумфом. В казначейство он внес 123 000 фунтов серебра. Воинам из добычи он раздал по 400 медных ассов. Смерть похитила Сифака и не столько уменьшила славу триумфатора, сколько лишила зрелища граждан; незадолго до того он умер в Тибуре, куда переведен был из Альбы. Смерть его обратила на себя внимание тем, что его похоронили на общественный счет. Полибий же, автор, заслуживающий большого уважения, рассказывает, что этого царя вели в триумфе. Триумф Сципиона сопровождал Квинт Теренций Куллеон, в шапке, и в течение всей последующей жизни по заслуге почитал его как своего освободителя. Неизвестно точно, вследствие ли любви воинов к Сципиону или вследствие расположения народа к нему, за ним утвердилось прозвище «Африканский»; или же оно явилось вследствие хвастливости его рода, как, на памяти наших отцов, Сулла получил наименование «Счастливый», Помпей – «Великий». Во всяком случае, Сципион был первый главнокомандующий, почтенный именем побежденного им народа; затем, по примеру его, люди, далеко не равные ему по победам, оставили своим родам почетные подписи под изображениями и громкие прозвища.

1. И мне приятно, что я дошел до конца Пунической войны, как будто бы я сам принимал участие в трудах и опасности. Хотя человеку, решившемуся заявить, что он напишет всю римскую историю, совсем не следовало бы чувствовать утомление от отдельных частей такого большого произведения, но мне приходит на ум, что шестьдесят три года, прошедших с Первой Пунической войны до конца Второй, заняли у меня столько же книг, сколько четыреста восемьдесят семь лет от основания Рима до консульства Аппия Клавдия, который начал первую войну с карфагенянами; поэтому я предвижу, что, подобно тем, которые входят в море, увлекшись мелями около берега, и я, чем дальше подвигаюсь вперед, попадаю тем в бóльшую и, так сказать, в бездонную глубину, и дело все разрастается, хотя сначала казалось, что, по мере окончания первых частей, оно уменьшается.