Прощай, невинность! - читать онлайн книгу. Автор: Бренда Джойс cтр.№ 15

— Я говорила тебе, чтобы ты держалась от него подальше! — закричала Сюзанна. — Ты что, не поняла? Он точно такой же, как твой чертов папаша, твой развратный отец, этот жалкий ирландский ублюдок, — и он попользуется тобой, как твой отец попользовался мной!

Софи не спала. Она не осмеливалась думать о том, что случилось, не осмеливалась даже попытаться понять… Ей никогда не разобраться в событиях этого дня.

Она рисовала. Софи предпочитала цвет, ее любимой техникой была масляная живопись, но на уик-энд в Ньюпорте она не привезла краски, потому что знала — мать будет этим очень недовольна; да и по правде говоря, не стоило тащить все в такую даль из-за двух-трех дней. К тому же она приехала в дом на взморье с искренним желанием быть общительной, видеть людей, говорить с ними — а это было бы просто невозможно, если бы она заперлась в своей комнате и писала день напролет, прихватывая и часть ночи, чтобы успеть закончить начатое. Но теперь она не могла сопротивляться потребности рисовать, настойчивой потребности, с которой она боролась в течение дня, что довело ее почти до бешенства. И вот настала ночь, и Софи взялась за карандаш…

Она рисовала самозабвенно. На бумагу ложились дерзкие, уверенные линии. Один набросок стремительно следовал за другим. Но тема не менялась. Все это были портреты одного и того же человека, только в разных позах. Все это был Эдвард Деланца.

Она рисовала Эдварда сидящим, идущим, опустившимся на колени, она рисовала его держащим в руке ее бесформенный ботинок. На всех рисунках он был изображен одетым, но без пиджака, в одном жилете, что позволяло дать намек на мощные мускулы, которые Софи ощутила в его объятиях, но которых не видела. Как ей хотелось увидеть его без одежды — и изобразить обнаженным…

Его тело она обозначала лишь несколькими сильными, простыми штрихами, не в состоянии сосредоточиться на нем. Но зато лицо на каждом из портретов вырисовывала с предельной тщательностью. И везде у Эдварда было одно и то же выражение. То, которое она видела в последний момент, — нежное, сочувствующее и вместе с тем слегка порочное.

Сюзанна нервно шагала из угла в угол. Она провела бессонную ночь. И конечно, когда Бенджамин спросил ее, что случилось, она не стала ему ничего объяснять.

Сейчас Сюзанна была в музыкальной комнате одна. Она остановилась, чтобы бросить взгляд в венецианское зеркало, висящее на стене над маленьким мраморным столиком в стиле Людовика XIV. Ее темные волосы, падающие ниже плеч, были распущены — именно такая прическа как нельзя лучше подходила к ее классическим чертам и коже цвета слоновой кости. Простое утреннее платье Сюзанны, сшитое из хлопчатой ткани персикового цвета, было с глубоким треугольным вырезом и обтягивающим лифом. Сюзанна знала, что ее фигура безупречна, и, с тех пор как вторично вышла замуж, старательно подчеркивала это покроем туалетов. Сейчас она бессознательно разгладила юбку, добиваясь, чтобы та легла ровным колоколом. Сюзанна не нашла дефектов в своей внешности, если не считать чуть заметных темных кругов под глазами.

Она сожалела о том, что сделала вчера вечером. Искренне сожалела. Но, видит Бог, она предупреждала свою дочь, чтобы та держалась подальше от Эдварда Деланца, а Софи ее не послушалась. Сюзанна просто вышла из себя. Но, возможно, хотя бы теперь Софи усвоит урок.

Если бы только этот человек не напоминал ей так о Джейке…

Сюзанна тяжело вздохнула. Джейк умер одиннадцать лет назад, но она до сих пор ощущала давящую, чудовищную пустоту внутри, когда думала о нем, а это бывало так часто! Да, ей не хватало проклятого ублюдка, ей всегда его не хватало — но в то же время она ненавидела его. Ведь он почти погубил ее!

Сюзанна по сей день ничего не простила Джейку — ни того, что из-за него она оказалась выброшенной из общества; ни того, что он завладел и ею самой, и ее богатством; ни других его женщин, ни его намерения развестись с ней… А когда Джейку пришлось бежать из страны, Сюзанна осталась с клеймом жены убийцы и предателя. Если бы Бенджамин Ральстон не женился на ней вскоре после смерти Джейка, вернув ей и положение в обществе, и достоинство, она и теперь носила бы проклятое имя О'Нил.

Но главным было то, что Сюзанна не в состоянии простить Джейку его завещание: он оставил все свои деньги — миллион долларов в недвижимости и ценных бумагах — их дочери. Это оказалось самым тяжелым ударом.

Софи должна получить целое состояние, как только выйдет замуж, или же начнет получать деньги по частям с того дня, когда ей исполнится двадцать один, если останется до тех пор незамужней. После всего, что пришлось вынести Сюзанне, этот ублюдок не оставил ей ни единого цента. Ни единого.

Сюзанна знала, что для него это был способ вернуться, как он и угрожал в тот последний раз, когда им пришлось свидеться; да, он угрожал, хотя их и разделяла тюремная решетка. Конечно, никто из них не думал, что через два года он погибнет. Сюзанна сочла его угрозы пустыми, потому что он ничем не мог досадить ей, будучи в тюрьме. Однако угрозы оказались не пустыми. И несмотря на заключение и вопреки смерти, Джейк выполнил то, что обещал, — ведь их пылкая, страстная любовь-ненависть не ушла вместе с ним в могилу.

Но Сюзанне со временем все же удалось одержать верх над Джейком. Семь лет назад опекун состояния Софи умер, и Сюзанна добилась, чтобы опеку передали ей. Она представляла, как Джейк по сей день вертится в могиле, — ведь Сюзанна управляла вверенным ей имуществом так, что это шло на пользу скорее ей самой, чем ее дочери.

Внезапно забыв о том, что она ждет Эдварда Деланца, что он может явиться в любой момент и ей придется вступить с ним в борьбу из-за Софи, Сюзанна упала в обитое роскошной парчой кресло, пронзенная острой душевной болью. Это несправедливо! Все несправедливо! И его смерть, и то, что она вышла за него замуж слишком молодой и избалованной, а потому не могла оценить того, что они имели и чем могли бы обладать, если бы постарались.

Сюзанна закрыла глаза, ее боль превратилась в страстное желание. Как ярко помнила она те дни, когда ей было всего пятнадцать и она увидела Джейка О'Нила… Сюзанна улыбнулась, погружаясь в прошлое.

Нью-Йорк, 1880 год

Сюзанна Вандеркемп стремглав выбежала из дома; черная амазонка подчеркивала стройные линии юного тела, легкомысленная шляпка с короткой вуалью кокетливо сидела на голове. Ее великолепный гнедой гунтер ждал у крыльца. Сюзанна позволила груму помочь ей сесть в седло. Ее охватило едва сдерживаемое возбуждение. Грум вскочил на свою лошадь и последовал за девушкой на приличном расстоянии.

Сюзанна пришпорила коня. Она вовсе не собиралась ехать в Центральный парк на прогулку с друзьями, как думали ее родители. Ее сердце бешено колотилось, на теле выступила испарина. Она остро ощущала кожу седла под своими бедрами.

Будет ли он там? Будет ли он там сегодня, как был вчера, и позавчера, и за день до того, и еще за день… с того момента, когда он впервые бросился ей в глаза?

Неделю назад Сюзанна каталась верхом в компании друзей — большой, шумной группы юных леди и холостых молодых людей. Они болтали о западной части города, которая, как писали в газетах, в последнее время стала бурно разрастаться. Связано это было с тем, что год назад на Девятой авеню открыли станцию надземной железной дороги. Сюзанна и ее друзья никогда не бывали западнее Центрального парка, лишь изредка им доводилось делать покупки на бульваре в самой крайней части делового района Нью-Йорка. И вот вся компания решила отправиться в недавно открытый Риверсайд-парк.