Экоистка - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Литвинова cтр.№ 41

Кира вдруг поняла, что, если она найдет в этом идеальном образе червоточину и обнародует ее, она не только найдет себе новый повод для разочарования в людях, но и уничтожит глупую мечту миллионов людей о спасителе, который всю черную работу сделает за них. Да, они перестанут доверять фондам, не будут рассчитывать на благотворительные программы, но, возможно, станут хоть что-то делать самостоятельно, без оглядки на доброго дядю или мудрого правителя. Крестьянин, посадивший лес в пустыне, вновь напомнил о себе, и у Киры мгновенно вырисовался четкий план действий. Туман рассеялся, голоса стали отчетливыми, она выпрямилась, подалась вперед и стала с нетерпением ждать окончания совещания. Не дождавшись, пока все выйдут, решительно подошла к Гринбергу и сказала извиняющимся и одновременно кокетливым, вкрадчивым голосом:

– Я уже передумала.

– Однако! Удивить меня два раза за столь короткий промежуток времени еще никому не удавалось.

– Стараюсь!

– Да-а… – протянул Давид снисходительно. – Женщины… Ну, хорошо. Поговорим об этом чуть позже. Так о чем вы хотели спросить по окончании совещания?

– Уже не о чем. Так, ерунда.

К концу рабочего дня Кира получила сообщение: «Как насчет того, чтобы я заехал за тобой в восемь?» – «Отлично», – ответила она.

Босс приехал даже раньше. Кира села в машину, и «тесла» бесшумно покатила в центр. Кире тоже захотелось стать молчаливой машиной. Впрочем, в дороге они и правда не разговаривали. Вне офиса это было непривычно, даже темы не находилось.

Шум и духота ресторана явно указывали на то, что это новомодное место. С Давидом здоровался чуть ли не весь персонал, а на Киру глядели с нескрываемым любопытством. Она приняла вызов. Расправила плечи и напустила на себя равнодушно-презрительный вид.

За маленькими квадратными столиками, которые стояли слишком тесно, тут и там можно было увидеть селебрити и их свиту. Они подходили друг к другу поздороваться, кричали «хэллоу» через весь зал, сбивались в кучки, сдвигая столы, или прятались по двое в кирпичных нишах.

В ответ на очередное приветствие Давид слегка кивал головой и одаривал окликнувшего улыбкой, которая моментально исчезала, стоило ему отвернуться. Никаких фамильярностей! Кире это заведение напомнило Москву, она расслабилась и повеселела. К тому же была благодарна боссу за то, что он не привел ее в какое-нибудь романтичное местечко со столиком на двоих в полутемном помещении.

– Скольких девушек ты сюда водил? – спросила она и тут же пожалела.

– Ну, во-первых, я не привык считать женщин. А во-вторых, какое это имеет значение? Я обыкновенный мужчина, ты сногсшибательная девушка – и баста.

– Скорее, наоборот. – Кира неожиданно для себя покраснела.

В этот момент подошел сомелье.

– Как насчет «Sassicaia»? – спросил Давид у Киры, у которой знакомое слово сразу отозвалось образом кипарисовой аллеи в тосканской Болгери, как будто на старой нечеткой фотографии. Она была приятно удивлена.

– Конечно, откуда ты узнал?

– Что ты любишь «Sassicaia»?

– Да.

– Почувствовал.

Разговор сразу оживился – о вине и об Италии Кира могла говорить вечно, эта тема спасала разговор даже с самым занудным собеседником. Потом они говорили о путешествиях, о машинах, снова об Италии, о том, как тяжело эмигрантам в Лондоне, и о том, что они тоже эмигранты, но необычные. «Sassiсaia» способствовала тому, что разговор затих лишь ближе к полуночи.

Выйдя на улицу, они немного постояли у машины, наслаждаясь прохладой.

– Сейчас что-то покажу! – по-мальчишески хвастливо сказал Давид.

Он открыл капот машины, и Кира обнаружила, что там ничего нет. Пусто. Ни мотора, ни кучи непонятных трубок и проводков. Только место для сумок. Она слегка подалась вперед, чтобы все рассмотреть, и тут Давид обнял ее сзади. Уверено отодвинув волосы, стал целовать ее шею и плечи. Выждав несколько секунд, она развернулась к нему.

Он не спрашивал, куда ехать, просто двинулся, куда считал нужным. Кира моментально отрезвела и стала вновь оценивать Гринберга с точки зрения своей главной цели. Единственное, что она сказала, когда они подъехали к его апартаментам:

– Можно завтра я приеду на работу попозже?

Давид засмеялся и притянул ее к себе:

– Я тебя обожаю.

Кире почему-то запомнился совершенно индифферентный взгляд консьержа. На лице пожилого мужчины не читалось ни единой эмоции, но взгляд был долгим: он проводил их безотрывно до самого лифта. Кира, всю жизнь сознательно воспитывавшая в себе здоровый пофигизм и считавшая, что ей это удалось, вдруг спасовала. Ей захотелось съежиться и исчезнуть, однако, когда они поднялись на пятый этаж и вошли наконец в «старое гнездо», как назвал его Давид, все остальные чувства, кроме расположения и интереса к этому человеку, испарились.

«Гнездо» было современным и консервативным одновременно, благодаря тяжелым дубовым стеллажам и витринам да светлой мебели из углепластика. На противоположной от окна стене расположилась такая же зеленая панель, как и в офисе, а между витринами висела огромная черно-белая фотография: тихая морская гладь, возвышающаяся над ней нефтяная платформа со струйкой дыма, правее – «отряд» ветряных мельниц. Давид спокойно стоял и ждал, пока Кира осмотрится.

– Лаконично и очень идейно, – сказала она, кивнув в сторону репродукции. – И даже красиво. Но, скорее всего, фотошоп.

– Ты единственная, кто сделал такое предположение.

– Слишком утопически. Разве это все может мирно сосуществовать?

– Нет, – коротко ответил он, явно не желая продолжать тему, и приблизился к Кире вплотную. – Это всего лишь фантазия художника. Но она очень хорошо вписывается в концепцию всего, что я делаю.

– Концепция баланса или концепция получения выгоды от обоих объектов?

Давид на секунду отстранился и замер.

– Ты на самом деле хочешь поговорить сейчас об этом?

– Нет, – хихикнула она, уже достаточно разгоряченная от его объятий, – извини.

Кире было хорошо с Давидом. По-настоящему хорошо. Иногда ей хотелось вырвать из своей головы все, что она узнала про него, и просто наслаждаться романом с мужчиной. Она чаще стала думать, что было бы, если б она ничего не знала. Она, конечно же, не смогла бы устоять перед ним, он так же привел бы ее в свой дом. Так же передвигался на цыпочках утром, чтобы не разбудить Киру. Они так же хохотали бы над дурацкими шутками и над тем, что думают их коллеги, когда и шеф, и пиар-директор не пришли с утра, а потом явились с разницей в десять минут. Все было бы точно так же, не считая того, что Кира, вероятно, была бы счастлива. Порой она начинала искренне ненавидеть Марка и Женю. Кто их вообще просил?! И часто размышляла о том, что же лучше – знание или информационная слепота. Ведь, по сути, от обладания неприятной информацией ничего не меняется, только становится нервознее жить.