Экоистка - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Литвинова cтр.№ 18

Зимние Асти и соседний большой Турин были той настоящей Италией, какой ее не знает ни один турист. Стереотипные итальянские страсти спали до весны, а возможно, их и нет на самом деле. Все это миф. Кира видела, что обычные итальянцы ведут такой же скучный и упорядоченный образ жизни, как и весь остальной мир. Они не более эмоциональны, разве что когда входят в роль.

Там, где летом стоял круглосуточный галдеж уличных кафе, сейчас хозяйничали ветер и тишина. Только утренние и вечерние пробки говорили о том, что город жив. Пара Лео с Кирой поддалась тому же сонному ритму. Днем они гуляли в обнимку все по тем же деревушкам, по тем же улицам. Кира соглашалась на любой маршрут, лишь бы идти рядом, трогать его за плечо, руки, волосы, шею и слушать мелодию его болтовни, половину из которой она не понимала.

– В тебе столько чувственности, – говорил он. – Ты меня поражаешь!

– Почему?

– Ты постоянно меня трогаешь, обнимаешь, целуешь, прижимаешься ко мне грудью.

– Просто я постоянно хочу тебя.

– Но мы ведь только что занимались любовью.

– Ну и что, все равно я тебя хочу. Хочу уже на будущее.

– Ты всегда такая или только со мной?

– Только с тобой, – соврала она. И ложь была такой искренней.

– Правда?

– Правда.

И они шли дальше, такие невлюбленные, но такие счастливые.

Вечером Кира смотрела старый итальянский фильм, Леонардо готовил пасту, как всегда, вроде бы из ничего, но почему-то очень вкусную. Вернее, Кира слушала фильм, а смотрела на него. Паста с соусом скворчала на сковородке, а Лео в это время в задумчивости гладил утюгом свои трусы – в отличие от большинства итальянских мужчин, он был абсолютно независим в бытовом плане от мамы.

– Знаешь, мне предложили работу в Лондоне. Очень солидную должность в большой корпорации. Так неожиданно.

Лео выпалил какие-то непереводимые итальянские восклицания и добавил:

– Здорово, поздравляю!

– Но я еще не согласилась.

– Что тебя удерживает? Бойфренд?

– И он тоже.

Кира не любила говорить о Максе, хотя Леонардо задавал вопросы. Зачем обсуждать одного своего мужчину с другим?

– Мне немножко боязно. Я боюсь ответственности – всегда ее избегала, если уж честно. Просто хорошо выполняла свою работу, но отвечала только за себя и за то, чтобы не подвести родных. Но ты мне помог, хотя сам этого не знаешь. Помог принять решение. Спасибо тебе.

Ее глаза вспыхнули нежностью.

Он сел и жестом позвал Киру сесть ему на колени.

– Хороший секс всегда действует благотворно на любой исход дел, – и он начал целовать ее тело.

– Да причем тут это! – кокетливо возмутилась она. – Ты живешь тут, в этом доме, водишь свой автобус, и при этом ты настолько гармоничен, самодостаточен. А я все мечусь, разрываюсь между своими желаниями. Я тоже хочу такого… капельку внутреннего спокойствия. Для этого мне нужно уехать. Остаться совсем одной. Пусть рядом со мной не будет никого из моей нынешней жизни. К тому же моя новая работа будет касаться экологии, я всегда хотела избавиться от этой пыльной роскоши, о которой сейчас пишу. Конечно, сразу не получится…

Кира рассуждала вслух, но Леонардо уже ее не слушал. Паста пригорела.

– Пойдем, малышка, поедим потом.

Он потащил ее в спальню…

В аэропорту они всегда прощались сдержанно. Сидели рядом, молчали. Когда приходило время, и Кира говорила «пора», они вставали, быстро чмокались в губы. Еще одна секунда взгляда глаза в глаза, и Лео разворачивался, быстро шагая прочь. Первый раз это даже оскорбило Киру. А где же все эти жесты, жаркие клятвы?! Но потом она поняла, что это не равнодушие – ему так легче. Легче сразу махом нырнуть в свою обыденность, чем долго и мучительно возвращаться туда, словно по сантиметру входить в ледяную воду.

Москва встретила Киру неприветливо. Впрочем, никто и не ожидал искристой звонкой капели. Солнце Пьемонта продолжало греть Киру изнутри. Этого заряда обычно ей хватало недели на две, поэтому низкие свинцовые облака, будто готовые свалиться на Москву, как старый потолок, вообще никак не отразились на ее настроении. Из такси она тут же набрала Макса.

– Привет, Максимка! Я так соскучилась!

– Мо-о-я-я-я! – растянул он каждую букву. Она чувствовала по телефону его улыбку. – Я тоже соскучился! Люблю тебя!

– И я тебя! Я очень сильно тебя люблю!

– Ну как съездила?

– Ай, никак. Протащили опять по отелям да по фабрикам обуви. Не дали отдохнуть, даже по магазинам не прошлась. Изверги!

– Ясно. Ты домой сейчас?

– Да, сегодня не буду уже работать. Ты когда придешь? Надо обсудить кое-что.

– Что?

– Да мне работу предложили не в Москве. Хочу твое мнение узнать по этому поводу.

Тон Киры был легок и игрив, словно она говорила о совместном отдыхе или экскурсии, поэтому Макс ничего не заподозрил. Кире на самом деле было легко говорить. Ничто уже не могло повлиять на ее выбор, поэтому она говорила так непринужденно.

– Хорошо, увидимся вечером. Будь готова к моему приходу.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Готовиться она не стала. Все равно разговор, который ожидался, убьет его желание приласкаться. Вместо этого, она написала короткое вежливое письмо секретарю Гринберга, в котором дала согласие на все предложенные ей условия. До отъезда оставалось десять дней. Лучше бы их было меньше, к примеру, два. Тогда бы у Киры не оставалось времени на метания от ликования до полного уныния.

Она рассказала все подробности новой работы Максу в тот же вечер, и эта беседа очень быстро стерлась из ее памяти, потому что не была окрашена ни эмоциями, ни накалом страстей. Она намеренно говорила тихо и монотонно, Макс спокойно слушал, скрестив руки на груди и уставившись в стену напротив. Лицо его ничего не выражало, кроме усталости. Он поинтересовался, как часто Кира будет приезжать, та пообещала, что раз в две недели. На этом и разошлись. Как Кира и предполагала, Макс поплелся спать, не позвав ее с собой, просто чмокнул в щеку.

Все дни и ночи до отъезда Кира старалась быть особенно нежной и не скупилась на проявления любви: звонила, писала дурашливые смски, готовила ужины, делала ему массаж перед сном и с особым удовольствием выполняла любимое дело – она обожала его купать. Намыливать своего мужчину, каждый сантиметр его тела, смывать пену теплой струей, подгоняя воду своей ладонью, а потом и всем своим телом. Она еще и сама не знала, что ее чрезмерное рвение было смутным желанием остаться в его памяти идеальной. Значит, в его настоящей жизни она уже присутствовать не хотела.