Консерватория: музыка моей души - читать онлайн книгу. Автор: Лисавета Синеокова cтр.№ 32

Но спокойно уйти мне не дали. Сделав несколько шагов, я услышала:

- Талли подожди! - сокурсник догнал меня в два шага и, приблизившись, спросил. – Я напугал тебя?

- Нет, Байл, не напугал, - наконец смогла исторгнуть из своего горла хоть какие-то звуки я. – Просто это очень неожиданно было.

- Прости, я думал, что ты знаешь, - снова извинился он, заглядывая мне в глаза и улыбаясь. Не честно!

- Знаю о чем? – поинтересовалась я, давя желание улыбнуться в ответ на корню.

- О том, что ты мне нравишься, - улыбка парня стала прямо-таки лучезарной.

Вот что на такое ответить? Нет, Байл, я не знала и даже не догадывалась, я думала, мы с тобой просто друзья, и теперь опасаюсь, что мне будет не очень комфортно в твоем обществе из-за сложившейся ситуации? Ах, да, и это не доставляет мне удовольствия, хотя бы потому, что мне нравится любоваться твоей открытой и такой заразительной улыбкой? Мысленно дав себе оплеуху, просто неопределенно пожала плечами и продолжила движение в сторону выхода из здания. Парень, не отставая, шел рядом.

- Байл, что ты делаешь? – снова останавливаясь, поинтересовалась я.

- Провожаю тебя, - невозмутимо ответил сокурсник.

- Зачем? – нахмурилась я, не понимая его мотивов.

- Как бы тебе сказать… Я так пытаюсь за тобой ухаживать, - пояснил оллам и снова очаровательно улыбнулся.

- А это зачем? – решила я прояснить все до конца.

- Так я же уже сказал, - удивился мой неожиданный сопровождающий. – Ты мне нравишься. Хочу узнать тебя получше. Вдруг ты уготована мне самой судьбой?

Не найдя, что можно ответить на такое заявление, просто снова двинулась вперед, мечтая, чтобы коридор скорей закончился.

До женского общежития мы дошли в молчании. Взявшись за ручку двери, я остановилась и вздохнула, после чего обернулась и, вымучив из себя улыбку, долженствующую олицетворять благодарность, произнесла:

- Спасибо, что проводил, Байл.

- Не за что. Мне было приятно, - ответил парень, не испытывавший от нашего молчания или неловкого прощания ни малейшего дискомфорта.

Кивнув ему на прощание, я поспешила скрыться за надежной дверью общежития. Постояв какое-то время рядом с ней, подошла к окну и выглянула, не опасаясь быть замеченной. Спасибо хозяйственности госпожи Кин, повесившей на все окна тюль, скрывавший сейчас мой силуэт от Байла, по прежнему стоявшего напротив двери. Парень смотрел на нее еще какое-то время, потом довольно улыбнулся, развернулся и пошел в обратном направлении.

Ничего не понимаю. С чего вдруг такой интерес? И почему я должна была о наличии этого интереса догадываться? Пока поднималась к себе в комнату, эти мысли не давали мне покоя, накинулись жужжащим роем. Я стала припоминать поведение парня. Да действительно, за завтраками, которые я обычно проводила в компании согруппников, он неизменно приглашал меня занимать место рядом с ним, но ведь на лекциях, наоборот, садился подальше. Сегодня тоже именно Байл был инициатором идеи, чтобы пойти вместе. И инструмент он выбрал, увидев мой явный интерес к нему, хотя тут, скорее всего, я напридумывала: не стал бы он останавливаться в своем выборе только из-за моего мнения, даже если я ему действительно нравлюсь. Тряхнув головой, рассердилась. Чего я, собственно, испугалась? Байл парень хороший, открытый, честный, вызывает только положительные эмоции, голос с искорками хрипотцы тоже к себе располагает, да и внешне он очень даже ничего. И вообще! Нашла время о парнях думать!

Твердо решив, что нечего забивать голову глупостями, определила чтение учебников, как лучшее лекарство от праздных мыслей и до самого ужина и вместо него тоже перечитывала уже пройденное, а потом и новые главы. Теория оказалась изложена, хоть и академическим языком, но в очень занимательной манере, а тот факт, что вся информация в них касается меня лично, только подстегивала интерес.

В результате быть бы мне голодной, если бы не Ния, принесшая булочки из столовой. Соседка, конечно, заинтересовалась причиной пропуска приема пищи. Так что пока я заваривала нам обеим чай, рассказала о причинах побудивших меня засесть за книги, и о том, что учебник оказался настолько увлекательным, что я потеряла счет времени.

- Ну ты даешь, Талли, - прыснула со смеху подруга, когда я завершила рассказ. – Об этом даже я знаю, а ты и не догадывалась?

- Что? Ты о чем? – растерялась я.

- На этого Байла с композиторского глаз положила моя одногруппница. Очень он ей понравился. Понять ее можно, парень действительно очень интересный, - я сделала страшные глаза, призывая подругу заканчивать распевать дифирамбы огоньку. Ния хихикнула и продолжила:

- Так вот. Ходила она мимо этого Байла, посылала ему пламенные взгляды, а он и как будто не видел. Да и как тут увидеть, если постоянно на другую девушку смотреть?

- Ния, что за глупости? – не выдержала я.

- Какие уж тут глупости? Парень тебе все сам открытым текстом сказал, - усмехнулась солнечная девушка, после чего спросила. – А он тебе сам как? Нравится?

- Не знаю, Ний, - вздохнула я. – Парень как парень.

- Ну тогда и не переживай, - махнула рукой на ситуацию подруга, чем вызвала мой искренний смех, к которому через мгновение присоединилась.

И в этот момент я была благодарна Байлу, как никому другому. Моя подруга снова смеялась, светло, заразительно и искренне, наполняя пространство игрой солнечных зайчиков.

Искренне пожелав парню за это всего самого доброго, я решила не переживать и уж тем более не изводиться. Ведь его чувства - не мои, если уж кому что-то делать, то не мне. С моей стороны главное - быть честной. Я не хотела обманывать или расстраивать сокурсника, но ведь я ему ничего не обещала и уж точно не заигрывала, так что переживать не о чем. Да и вообще, об учебе думать надо.

С такими мыслями сверилась с расписанием на завтра, убедилась, что к занятиям готова, и с чистой совестью и спокойным сердцем легла спать. Завтра будет новый день, наполненный звуками музыки. Нет, действительно жаль, что в нашей комнате не поместится рояль, пронеслась непонятно почему появившаяся последняя мысль перед тем, как я окончательно провалилась в сон.

Я сидела и старалась незаметно сцедить зевок в кулак, в который раз удивляясь причудам судьбы и расписания, приведшим к тому, что первой лекцией сегодня была «Этика», начитываемая замечательной женщиной Фиделмой Брэк, субтильной старушкой с добрыми молодыми глазами и невероятно убаюкивающим голосом, похожим одновременно и на пушистые рассветные облака, окрашенные новорожденным солнцем в нежно-розовый цвет и на маятниковые часы, следя за которыми, непроизвольно начинаешь зевать, голова тяжелеет и норовит опуститься на парту, а веки против воли опускаются, и в сознании не остается мыслей, а только вязкий туман полудремы. О, небо! Это ведь самая настоящая пытка! Не то, чтобы метресса Брэк следила за всеми и каждым, ведя учет невнимательных, чтобы жестоко отомстить на зачете. Нет. Преподаватель была добрейшей души человеком, что сквозило во всем: голосе, морщинках, движениях и даже выражении глаз. Предмет был действительно интересным, и факты метресса приводила занимательные, но голос и сама манера речи пожилой женщины были сами по себе лучше любого снотворного. Многие сокурсники целыми рядами полегли в неравной борьбе со сном, а другие, в том числе и я, изо всех сил старались держаться. Этика олламов не тот предмет, на котором можно было бы не напрягаться. Во-первых, взаимоотношения и моральный кодекс олламов – вещь действительно важная, а во-вторых, на экзамене по этике обещалось присутствие если не ректора, то проректора точно. Кстати, устав консерватории целыми разделами составлялся исходя из этических принципов олламов, а его соблюдение требовалось неукоснительно. Как еще на первом занятии сказала метресса Брэк: у нас, олламов, слишком большая власть над сердцами, чтобы позволять себе неэтичные поступки.