Взгляд упал на последний документ. Спасибо доброму человеку, сложившему в папку бумаги – он словно знал, что сын Великого ни сном ни духом не ведает, о каком законе идет речь. Адэр лихорадочно просматривал текст, перескакивая через строки. Ну, где же… где… определенный срок… вот он… три месяца…
Взяв себя в руки, еще раз прочел закон. Если высокородная особа, принявшая в дар страну, в течение трех месяцев не сформирует Совет и не приступит к работе на правах правителя, к ней сначала будут приставлены наблюдатели, затем легат, затем… Адэр скомкал лист в кулаке. Его признают недееспособным и, как ничтожеству, укажут на дверь.
Неожиданно машину тряхнуло. Очередной толчок заставил посмотреть в окно.
– Почему ты съехал с дороги? – обратился Адэр к водителю.
– Здесь нет дороги. Она пропала, когда мы пересекли границу.
Адэр не заметил пограничную заставу – голова была занята бумагами, лежащими на коленях – и теперь, широко открыв глаза, взирал на свои владения.
Кортеж провел в пути всего-то несколько часов, а словно перенесся за тысячи миль от Тезара, причем в край заброшенный, всеми забытый. То ли зимы здесь такие суровые, что измученная морозами почва не находит весной сил и желания выталкивать из себя ростки и побеги. То ли солнце изо дня в день палит столь нещадно, что земля выцвела, оголилась, и ничто на ней не может удержаться, кроме камней и колючих кустарников. А может, всему виной саранча? Или ветер, гоняющий по пустоши клубы спутанных веток?
Скудные островки блеклой травы походили скорее на последний вздох природы, чем на ее пробуждение. Даже вороны казались смертельно уставшими: рев моторов не согнал их с засохших деревьев. И только серые пичуги носились, как шустрая детвора, которая осталась без присмотра взрослых.
Наконец кортеж медленно покатил по улицам какого-то селения. Вдоль ухабистой дороги теснились кособокие глиняные здания, разделенные прямоугольниками огородов и садов: убогая зелень напомнила о весне – а ведь в Тезаре она буйствует вовсю. Почему же здесь все так печально?
Чумазые ребятишки копошились возле куч мусора, как муравьи возле муравейника. Увидев машины, рванули навстречу, а потом еще долго бежали рядом, прижимая к окнам грязные ладошки. Снизив скорость до минимума, водители беспрестанно сигналили. Редкие прохожие с озлобленным видом наблюдали за происходящим.
Адэра бросило в пот: еще чуть-чуть, и кортеж остановится. Слава богу, кто-то из охраны догадался опустить стекло и швырнуть на обочину дороги горсть монет. Детишки на миг опешили, затем кинулись собирать деньги. Водителям хватило нескольких секунд, чтобы вдавить педали газа в пол и вывести машины из злополучного городка.
Немного придя в себя, Адэр снял через голову галстук, расстегнул на сорочке верхние пуговицы. Отец решил напугать его? Ну что ж, у него получилось.
Автомобили тряслись по пустоши, объезжая теперь все селения стороной. День близился к концу. В душе засел страх, что придется заночевать в каком-нибудь ужасном месте, но водитель сверкнул в зеркале заднего вида белозубой улыбкой и радостно заерзал. Адэр с ожившим интересом прильнул к окну. Замелькали зеленеющие деревья и цветущие кустарники, вместо колеи появилась сносная дорога. Вдали показался огромный замок. Чем ближе он становился, тем надсаднее стучало сердце.
Широкие ступени со стертыми краями взбегали к потускневшей двустворчатой двери. Темно-серые в белесых разводах стены и башенки на крыше отбрасывали рваные тени. Три ряда арочных окон безжизненными глазницами взирали на неровную аллею и давно не стриженные кусты. Возле лестницы выстроились в шеренгу встречающие: не первой молодости прислуга и несколько седовласых человек повыше рангом, о чем свидетельствовали их более-менее добротные костюмы.
Не дожидаясь, пока водитель обежит вокруг автомобиля, Адэр распахнул дверцу и выскочил из салона.
Невысокий, худой, смуглый старик шагнул вперед.
– Я Мун, управляющий хозяйством замка или попросту смотритель, – сказал он и смиренно склонил голову; через секунду Адэра вновь буравил настороженный взгляд.
Один из встречающих кашлянул в кулак:
– Я первый помощник почившего наместника…
Адэр представлял себе не такую встречу. Все что угодно, но только не фамильярность вельмож мелкого пошиба и не глупость нерасторопной челяди. Еще свежи воспоминания о низких поклонах и заискивающих взглядах во дворце отца. В душе зашевелилась злость – ему оказывают прием, достойный очередного наместника.
Адэр взлетел по ступеням и вошел в замок. После ослепительного солнца и бескрайней пустыни большой холл напомнил винный подвал: мрачный, преисполненный угрюмого безмолвия, лишенный жизни. Окна были закрыты ставнями, под мятыми чехлами угадывалась мебель, с картин на серых стенах свисала ткань, в светильниках и люстрах горели не все лампы.
– Сюда, пожалуйста, – проскрипел за спиной Мун, и, выскочив вперед, указал на лестницу, ведущую к балконам верхних этажей.
Адэр устремился к широкому арочному проему в стене напротив. Свита уныло поплелась за прислугой к лестнице. Охранители, наученные не попадаться хозяину на глаза, растворились в полумраке поворотов, углов и ниш. Не осмелившись последовать за правителем, обитатели замка с потерянным видом переступили с ноги на ногу и зашептались.
– Желаете осмотреть замок? – спросил старик, покорно семеня за Адэром по слабо освещенному коридору.
– Где приемная правителя?
– Кого?
Адэр резко остановился. Смотритель уткнулся лбом ему в спину и, попятившись, пробормотал извинения.
Весть о том, что взамен наместника Великий присылает правителя, да не какую-то подставную фигуру, а своего сына, долетела до замка всего за несколько часов до появления кортежа. Мун времени зря не тратил. Срочно собрал людей, некогда приехавших из Тезара. Из сбивчивых и зачастую противоположных сведений сделал вывод: Адэр сумасброден, испорчен вниманием женщин и равнодушен к государственным делам, а значит, то немногое, чего добились ставленники Великого, пойдет прахом.
В голове старца зародилось подозрение: между Моганом и Адэром пробежала не просто черная кошка, а промчался огромный злобный зверь, коль Великий отправил сына в этакое захолустье. И встречать его надобно как очередного наместника. Ведь не было сверху никаких распоряжений о торжественности приема.
Наивность и простодушие старика не имели границ. Он уже видел себя в роли воспитателя отпрыска Могана. Но, столкнувшись с взглядом Адэра, почувствовал, как нафантазированные планы чрезмерно раздулись, словно яблоки в печи, и лопнули, обдав колючими горячими брызгами.
Адэр озирался по сторонам, жалея, что не последовал за стариком, а глупо, по-мальчишески вырвался вперед.
– Где собирался Совет?
– У нас не было Совета, мой господин.
– А что у вас было? – спросил Адэр и скривил губы, заметив потуги дряхлого старца сообразить, какого ответа от него ждут.