Песнь копья - читать онлайн книгу. Автор: Илья Крымов cтр.№ 43

Он покинул дом первым, не проронив ни единого слова, поднялся в седло и выехал с хутора. Зачем вообще возвращался в дом? Чтобы вот так, не прощаясь, исчезнуть? Оставшиеся закончили трапезу в молчании и стали собираться.

— Судьба оказала мне великую, вероятно даже, незаслуженную честь, наделив возможностью встретиться с вами, мадемуазель Фринна. Вот встречу кого-нибудь из наших ещё, — поведаю, под одной крышей с кем довелось провести часы отдохновения. Мне не поверят.

— Ерунду городишь, звездочёт.

На крыльцо они вышли вместе, избежали слабой ступеньки и подались к лошадям. Архаддирцу предстояло возился дольше, и Райла не собиралась ждать его. Махнув собрату на прощанье, дала кобыле пяток.

* * *

Тильнаваль открыла глаза, выведенная из дрёмы тишиной. Наконец-то они убрались, слава Матери Древ! Однако, она не спешила шевелиться. Сначала сплела заклинание, позволявшее видеть жизненную силу и окинула взором окрестности. Стены, деревья, всё это перестало быть препятствием, и Тильнаваль с облегчением поняла, что рядом не осталось ни единой живой души.

Наслаждение, которое она испытала, встав наконец, и с хрустом выгнувшись, было сродни любовному экстазу. Старые доски под ногами скрипели, пока она ходила из стороны в сторону, растягивая связки. Наконец, полностью овладев собой, Тильнаваль подошла к краю дыры, подобрала полы плаща и спрыгнула в жилую комнату. Пол громко скрипнул, воздух пах пылью, сыростью и дымом.

Женщина присела возле ещё тёплого очага и достала из котомки скудные припасы, проглотила все крошки, запив водой из зачарованной баклаги.

Слякотный холод снаружи ущипнул Тильнаваль за нос, когда она вышла на крыльцо, воздух пах влажной землёй и травой, отчего казался сладким на вкус. Женщина поприветствовала солнце улыбкой, переступила через ненадёжную верхнюю ступеньку и вторая, надёжная, вдруг с хрустом ушла из-под сапога. Через миг страшная боль пронзила щиколотку. Тильнаваль возопила, слёзы выступили на глаза, а что намного страшнее, — она потеряла связь с Даром!

Весь следующий час женщина, превозмогая боль, пыталась освободиться, но становилось только хуже. Что-то вцепилось в её ногу под лестницей и держало крепко. Дар молчал. Замолчала и Тильнаваль, когда со стороны дороги послышалось лошадиное ржание. Неспешно на хутор заехал тёмный фургон, остановился прямо перед крыльцом. Сидевший на козлах человек облизнул губы и спрыгнул.

Люпьен поймал оба ножа, которые Тильнаваль метнула, поймал и выронил без интереса. Один порезал ладонь сквозь старую перчатку, так что архаддирец стянул её и слизнул кровь.

— Какая мучительная выдалась у нас ночка, правда? — спросил он, присев на корточки вне досягаемости её рук.

Она издала крик-стон боли, прожигая человека ненавидящим взглядом.

— Ты сидела там как мышка, ни пошевелиться, ни вздохнуть, а я валялся внизу и чуял тебя, не в силах добраться. — Его ноздри с шумом втянули воздух, язык вновь прошёлся по губам. — Каждый миг я мечтал наконец тебя схватить, однако ненужные свидетели…

Тильнаваль закричала вновь, задыхаясь от бессильной ярости, ожесточённо дёрнулась раз, другой.

— Не надо, — строго сказал Клеменс, — не вырвешься. Перед отъездом я установил под лестницей волчий капкан и аккуратно подпилил доску для тебя. Капкан очень тугой, с длинными зубами, покрытыми тонким слоем керберита. Вижу ужас в глазах, — ни вырваться, ни сплести чары. Ну, довольно…

Он потянулся к Тильнаваль, но та перехватила запястье, рванула Клеменса на себя и направила в грудь третий, прибережённый клинок. Охотник с быстротой молнии перехватил удар, сжал пальцы так, что женщина завопила ещё громче. Он смотрел в её тёмные, с редким фиолетовым отливом глаза и давил, слушая крик, пока жертва не совершила громкий вдох. Его пальцы разжались, третий нож был отброшен в сторону.

— Какой темперамент, чувствую, нам будет весело в пути, — сказал охотник без улыбки. — Только не вздумай так шалить с отцами-исповедниками.

Он без замаха ударил ладонью по голове Тильнаваль, и та потеряла сознание.

День 5 месяца эпира года 1650 Этой Эпохи, Вадаэнтир, Лонтиль.

Прежде эльфы жили только в одном краю Валемара, — в запретной Далии. Той страной правили илувари, высшие эльфы-чародеи, повелители всего сущего, проводники энергии и скульпторы материи, беспощадные и необоримые господа. В рабстве у илувари с начала времён находились уленвари, — младшие эльфы, чья власть над магией была несравнимо слабее, и влачили они существование жалкое, беспомощные черви.

Однако двенадцать тысяч лет назад, до начала многих великих сказаний, до рождения Сароса Грогана и даже Джассара Ансафаруса, уленвари построили на берегах Далии флот и покинули её, чтобы никогда больше не вернуться. История гласит, что предшествовала тому война ради освобождения, в которой за младших эльфов вступилась Матерь Древ, — сущность настолько могущественная, что даже илувари пришлось уступить её воле.

Освободившиеся эльфы поплыли по морю, ныне зовущемуся Хамидонским; поплыли, приставая ко многим землям в поисках пищи и воды. Мир был юным в те дни, некоторые уленвари отстали от флота, обретя дом среди морей и ныне их потомки звались фоморами. Остальные же проделали великое путешествие на запад, пока не достигли благословенных земель Лонтиля, — края лесов, где магия питала почвы, воды, ветра, зверей и растения. Там Арнадон, предводитель восстания и первый эльфийский владыка, приказал заложить город, что станет основой царства свободных. Место, где высадился весь флот уленвари, и поныне звалось Vadaen’Tiere— Первая Пристань.

Столица южного Лонтиля Вадаэнтир являлась городом-крепостью, в которую можно было войти с моря и в море же из неё можно было уйти. Никак иначе. Лишь там чужестранные моряки могли сойти на берег; высадившись же в любом ином месте побережья, инородец переступал закон и был повинен смертной казни.

После столкновения с пиратами и чудесного избавления от них остатки экипажа смогли направить шхуну на север, лишь только белый орк освободил руль. Как-либо залатать её раны не получилось, ибо корабельный плотник и его помощники пали в бою, корабль потерял половину стремительности, тревожно скрипел и стонал. Однако через шесть дней тяжёлого плавания «Предвестник» встретил в море тюарайну флота Буревестника. Хуанито послал охранному кораблю зов бедствия и вскоре на палубу шхуны ступили эльфы.

Высокий и жилистый народ с острыми чертами лиц и большими раскосыми глазами. Тот, кто восхвалял эльфийскую красоту в поэмах наверняка не видел их близко, ибо, коли там и была какая-то красота, для сердца человеческого она оставалась чуждой.

Оказав помощь всем раненным и выслушав историю Эскобара, эльфы устремились туда, откуда плыла шхуна. Напоследок они оставили инородцам строгий наказ следовать к Близнецам, будто у тех был выбор. Довольно скоро «Предвестника» встретили другие эльфийские корабли, шедшие за первым.