Нелёгкое дело укротить миллионера - читать онлайн книгу. Автор: Диана Билык cтр.№ 5

Когда я озвучил в ментовке свое имя, с меня долго ржали, а потом принесли распечатку, и я понял, что кто-то влез не только в мою жизнь, но и в личные данные, перекроил мою судьбу. Это мог сделать только человек с большими связями. Значит, папа. Но за что? Разве я чем-то его огорчил? Не женился до тридцати, как он хотел, не завел себе постоянную женщину, не принес в пеленках внуков? Но это ведь не повод выбрасывать сына на улицу! Единственного сына!

Хохма в том, что я теперь, оказывается, Пух Руслан Евгениевич. Пух? Серьезно? Шутники. Пальцы выверну тому, кто такую фамилию придумал.

Медленно растирая тело мылом, долго стою под струями и думаю, как себя правильно вести, чтобы загнать мышь в ловушку. Чтобы папу заставить одуматься.

После всего, что случилось, хочется только нагнуть эту суку, что согласилась сесть на мое место, и трахнуть. Даже если будет брыкаться, все равно потечет. Ну не убивать же? Я понимал, что давить и принуждать не смогу, да и не позволят – мигом выбросят на улицу. Потому, наверное, стоит вести себя прилично. Если бы это было просто. У меня внутри бурлило все от ярости, зубы крошились от одной мысли, что невзрачная девчонка теперь пользуется всеми моими благами.

Когда я выкупался, вещи уже лежали на полке возле чистого полотенца. Даже белье принесли, снова семейки. Кто их сейчас носит? Зато чистые.

Благодарить этих тварей за подачку не стану, потому молча одеваюсь, прочесываю пальцами волосы, прополоскиваю рот. Зубной щетки катастрофически не хватает. Скрипя зубами, оцениваю робу уборщика в отражении. Сжимаю край рукомойника и, наклонившись, обещаю:

– Ничего, будете скоро все уборщиками пахать. Заставлю пол языком вылизывать, – я откидываю отросшую слегка челку, поправляю, чтобы лежала получше, но пряди от дерьмого шампуня всбились и торчат во все стороны. О стрижке и салоне моя голова только мечтает последние дни.

– Ничего, я потерплю, – говорю зеркалу. – Сначала разберусь с мышью Агатой, с которой начался мой крах, а потом всех раком поставлю.

Осторожно выглядываю в коридор. Девчонки из офиса, не помню, как звать, захихикав, сбегают в сторону кухни. Позже с ними разберусь. Сейчас у меня есть цель, и эта цель не знает, с кем связалась.

Егор ждет меня у окна, сложив руки назад. Мышцы бугрятся от натяжения, широкая спина перекрывает вид на город. Он знает, что я выйду только сюда, но… Я на носочках бегу к лестничной клетке, спускаюсь на один этаж, перебегаю по коридору и поднимаюсь на грузовом лифте на крышу. А потом дело техники – сбежать по закрытой лестнице и открыть боковую дверь.

До кабинета, где сидит моя цель, остается метров двадцать, но пройти нужно через заполненный зал сотрудников и успеть, пока Егор не кинулся.

Я не бегу. Иду спокойно. По пути подхватываю швабру и совок с длинной ручкой, волосы специально приопускаю на глаза, чтобы не узнали и шум не подняли.

Все проходит спокойно, никто не оглянулся и не кинулся, но в конце зала меня это дико взбесило. Я что мелкий в глазах?

Встаю, будто уперся лбом в стену, и поворачиваюсь. Наверное я сейчас похож на убийцу, потому что ближайшая тетка, шарахается в сторону, прижав к груди ладонь.

Кто-то поднимает голову, всматривается, пытаясь меня узнать, кто-то потирает нос и продолжает говорить по телефону, кто-то передвигает стул и тоже смотрит на меня, но через секунду все, до единого, возвращаются к работе, словно ничего не произошло и перед ними не стоял их шеф. Я!

Дверь уборной хлопает.

На противоположной стороне зала появляется фигура охранника. Она шарит взглядом по головам и, наткнувшись на меня, двигается в мою сторону, как скоростной поезд. Сорвавшись с места, я бегу к кабинету.

Есть у меня заначка. Вот сейчас и проверим подставных пешек на вшивость. Я докажу, что прав!

На ходу я скидываю со стола бумаги, переворачиваю мусорки, толкаю людей и перепрыгиваю через коробки. Народ расступается, гул голосов притихает. В воздухе даже пылинки застывают, и время замедляет ход.

Я дергаю вставший на пути шкаф. Дверь распахивается и выплевывает на пол бумаги, книги и канцтовары. У меня фора в десяток метров, но охранник приближается. Быстрый Егорчик.

Я чуть не вскрикиваю, когда он легко перепрыгивает преграду, будто не весит центнер, и расстояние между нами сокращается на несколько метров за секунду.

У нужного кабинета я провожу рукой по верхней планке стеллажа и, нащупав запасной ключ, о котором знал только я, влетаю внутрь. Захлопнув дверь, вставляю в замочную скважину ключ с первого раза. Щелчок, и мышка попалась.

После чего я медленно поворачиваюсь и стреляю ненавистью в ту, что сидит на моем месте.

Девушка вжимается спиной в кресло и распахивает глаза, наполненные золотой дымкой.

– А теперь поговорим по-другому, – облизнувшись, растягиваю злорадную улыбку.

– Ага-ата, – тянет он таким голосом, что я на миг забываю, как дышать и где нахожусь. Такой ужас испытывала только в театре, когда Геннадий Николаевич попросил меня остаться на дополнительную репетицию. С той разницей, что тогда я могла сбежать, отказаться, уволиться, а сейчас… Трепыхалась, как ласточка в пасти игуаны, и должна была идти до конца.

Отодвинувшись от стола, подаюсь к коммутатору, но Руслан перехватывает аппарат и швыряет его на пол. Пластик разлетается на мелкие куски, а меня пронзает ужасом. Где же охрана? Мама, спаси меня! Только бы не бил! Остальное все можно пережить, только не избиение. Не хочу снова.

– Я случайно, – непринужденно разводит руками мужчина и, как лев, прыгает через стол. Что-то падает под ноги, стул ударяется о стену.

Я ускользаю в сторону, загребущие пальцы слегка касаются волос, но не достают. Рванув к двери, почти дотягиваюсь до замка, как Руслан меня настигает и толкает лицом к стене. Не сильно, но дыхание сбивается, и я ударяюсь о шероховатую поверхность бровью и локтем.

– Не смей! – кричу истошно. В одежду становится тесно, грудь сдавливает, тело впечатывается в холодную панель, а горячие мужские руки тянут на себя и вцепляются в талию.

– Что ты здесь делаешь, Агата? – на выдохе спрашивает Руслан, кусает до легкой боли за ухо, трогает языком раковину, обводит по контуру, и вызывает табун мурашек на коже своей настойчивостью.

Ублюдок!

Меня переполняет страх, смешанный с безумной страстью, потому что не помнить, что мы творили в ту роковую ночь, тяжело. Воспоминания забирают  у меня силы, я едва стою на ногах.

– Мышка облезлая, мышка испуганная, – его голос опускается ниже, губы щекочут шею. – Захотелось пожить на широкую ногу, стерва? Кто тебя купил, а? Папаша? Кто нас поменял местами? Признавайся!

– Отвали!

В попытке дернуться я лишь снова ударяюсь о стену. Сцепив зубы, выдерживаю боль, набираю в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, но меня разворачивают и неожиданно сминают губы. Будто навечно запечатывают мой крик в горле.