Нелёгкое дело укротить миллионера - читать онлайн книгу. Автор: Диана Билык cтр.№ 2

– Брысь, облезлое животное! – фыркает она и рассекает воздух своей «волшебной палочкой». – Или повторить? Что-то туго до тебя доходит.

Охранник волочит меня по двору, приходится вывернуться и дать ему по лицу наотмашь, заколотить по рукам, но не помогает, он, как краб, вцепился намертво.

– Пусти меня, Егор! Уволю к чертям! Мы-ы-ышь, я же не прощу! – пытаюсь оглянуться. – Я же тебя!.. Будешь на коленях прощение просить, дура облезлая!

После довольно жесткого приземления на газон, я переворачиваюсь на живот и встаю на локти. В лицо прилетают какие-то шмотки, и над головой гримит звонкий голос мыши, а точнее, крысы. Ну а как еще назвать ту, что ведет себя в моем доме так, будто она хозяйка?

– Проваливай! – рявкает девица, копна русых волос от движения головы разлетается и падает на ее хрупкие плечи. – Еще раз появишься – спущу собак.

Поднявшись на ноги, я вытягиваюсь во весь рост. Малышка оказывается на полголовы ниже на каблуках, но держится стойко, не отступает. Даже не моргает. Точно баба-огонь. Явно чувствует превосходство. Но почему? Как? Вчера же была загнанная и пугливая, я ее в два щелчка пальцами увел за собой с вечеринки и после одного бокала хорошего вина превратил в пластилиновую куколку. Она поплыла сразу, стоило увидеть дизайн моей спальни и траходром-кровать. И потом я полночи крутил-вертел малявкой, как хотел. Сладенькая, тугая, до звона яиц горячая. Девственница. Нежная такая, пару капель крови потеряла, затем я достал лубрикант, и вуаля! Она вся моя до утра.

А кричала как! Изгибалась, как гибкая лоза, и тряслась от оргазма. До сих пор помню. Удивительно.

Обожаю чистеньких. Что она нетронутая, я понял по смущенному румянцу еще во время первого прикосновения губ к ее приоткрытому от возбуждения ротику, достаточно было моего голодного взгляда в скромное декольте, чтобы она сжалась и покраснела. Позже убедился в подозрениях, когда начал приставать в темном закуточке, где стоял мой столик. Это было мило. В двадцать два девственница – точно экзотика в нашем мире.

Смотрю ей в глаза, в которых плавится живой огонь, и соображаю. Это на самом деле происходит, или просто игра? Друзья устроили розыгрыш?

Егор держится рядом, будто готов грохнуть в любой момент, стоит мне поднять руку на эту шальную мышь, которая внезапно перевоплотилась и стала львицей.

– Что ты творишь? Зачем это? Ты же вчера была такой покладистой душкой, кончила со мной раза три, не меньше. Зачем театр абсурда устроила?

Девушка, поморщившись, кусает изнутри щеку, но тут же выпрямляется, сжимает губы и превращается в змеючку, способную не просто ужалить, но и задушить. От нее прямо волнами идет злость и ненависть.

Я осторожно протягиваю руку, ожидая, что отступит или сбежит, но она, напротив, ступает вперед и вжимается в меня. Толкается грудью в грудь и, сверкнув идеально-белыми зубами, немного наклоняется. В нос ударяет яркий запах дорогих духов. Легкий аромат загорелой кожи и чистого хлопка смешивается с парфюмом, создавая дивный букет.

– Ах, да! – порочно облизнувшись, шепчет мышка в губы. У меня аж мурашки по всему телу побежали. Поскакали, точнее. А она умеет заводить с полуслова, зачем вчера притворялась недотрогой? – Все, как ты просил, милый, – и, улыбаясь, как амазонка, что собралась меня завалить из лука, больно хватает за яйца. Сжимает пальцы так, что у меня дыхание сбивается с ритма. Кажется, что-то хрустнуло под ее ладошкой, а в пах вонзается кинжал боли. – Это чтобы ты не думал, что спишь. Еще раз увижу возле моего! дома, – яростно, жестко, по-настоящему зло говорит девушка, – оторву твои колокольчики и попрошу повариху подать на завтрак.

Охранник тихо смеется, но заметив быстрый гневный взгляд «хозяйки», тут же приосанивается и откашливается в кулак.

– Убери мусор с газона, Егор, – спокойно приказывает мышь и, грубо оттолкнув меня, презренно складывает губы.

По сигналу дамочки еще двое охранников, тоже моих ребят, только имен не помню, подхватывают меня под руки и, как мешок, выволочив за территорию, бросают с размаху в кусты какой-то колючей дряни.

Сверху приземляются тряпки и что-то тяжелое. Прямо по темечку. Вот же твари.

Я долго соображаю, что одежду выбросили не мою. Рванье: трусы-семейки, старые джинсы и потертая футболка. Рядом лежит черный толстый рюкзак. Внутри телефон, допотопный с трещиной по экрану, и кошелек. Пустой.

Ну, пироги с ядом, приехали! Неужто папенька подстроил показательную порку? Давно грозился поставить меня на место, но все управы найти не мог, не по зубам я ему. Особенно после его многолетнего стажа безразличия.

Пока я пытаюсь вспомнить нужный номер, собираются зеваки.

Нормально выгонять меня из дома? Совсем ополоумели! Меня – Коршуна! Сына миллионера и владельца крупной строительной компании.

Всех накажу! Жестоко и беспощадно! А мышь… А мышке выверну душу, заставлю ее не просто желать меня. Жить без меня не сможет! Будет ползать передо мной на коленях и умолять простить, но я пну ее и выброшу на улицу. И собак спущу, конечно же. А вчера казалась такой приземленной и миленькой. Вот оно ложное первое впечатление, нужно было изучить девку получше, а потом в постель тащить.

Да как бы она это провернула сама? Кто-то помог однозначно.

Цепкая сморщенная рука сжимает плечо, и надо мной склоняется кудрявая пожилая тетка.

– Мне помощь не нужна, бабка! – вякнув, отстраняюсь. Пытаюсь встать, но старуха прижимает меня пронзительным взглядом к земле, а потом выдает полный бред:

– Каждый день будешь желать вернуться. И только тогда, когда не захочешь, вернешься! И все потеряешь! Хищная птица станет добычей.

В лицо смотрят глаза-бусинки, густые седые брови сходятся в одну линию, солнечный блик скользит по острому носу и опускается на сморщенные губы, что кажутся сухими, будто из бумаги. Женщина еще что-то говорит, но я не слышу. Хочу закричать «отвали», но она вдруг бросает мне в глаза горсть песка.

– Прозрей! – пролетает над ухом, пронзает висок и ввинчивается куда-то между ребер звонким «эй!». Голос старухи внутри словно идет в резонанс, а потом взрывается в голове.

Я долго отплевываюсь, очищаю лицо от пыли, а когда собираюсь рявкнуть непристойность, старушки и след простыл.

В толпе маячат чужие, противные лица. Они ржут и тычут в меня пальцами. Кто-то фоткает и комментирует, какой я жалкий, кто-то, махнув рукой, идет прочь, мол, скукота, а я смотрю в ту сторону, куда ушла старушка со скрипучим голосом. Что за прикол? Я, все-таки, наверное, сплю.

Перевожу взгляд чуть правее.

Вон же она!

Расталкивая людей корявыми локтями, бабушка спешит по дорожке из камня, что выходит от нашего поселка в сторону городского парка. Она вдруг останавливается, словно чувствует, что я смотрю вслед, и, медленно повернув голову, белозубо улыбается мне, а потом растворяется в толпе. Я только рот раскрываю от удивления и шока.