Деление на ночь - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Аросев, Евгений Кремчуков cтр.№ 11

Белкин уже догадался, но решил до прямого высказывания Воловских ничего не говорить.

– Так вот. Дело в том, что я прошу вас, Борис Павлович, помочь мне выяснить, какой пароль установил мой сын. А теперь я готов выслушать ваши вопросы.

Хоть Белкин и догадался, какой будет просьба, ясности произнесение её вслух не прибавляло.

– А как вы себе всё представляете? Я ведь, Владимир Ефремович, как вам известно, не сыщик, не криптограф. И, вы удивитесь, не программист и не хакер. Я преподаватель философии. Как я могу подобрать пароль к компьютеру человека, которого я никогда прежде не знал?

– Да, я понимаю прекрасно ваше недоумение. Однако я не прошу вас найти Алексея или установить, что именно с ним произошло. Мне невыносимо об этом говорить, но я не исключаю, что до конца дней своих мне придётся удовлетворяться текущей версией. Мне не нужен ни математик, ни специалист по шифрам или хакер, потому что расшифровывать нечего, а взломать установленный пароль, как я вам объяснил, невозможно. Кроме того, вы упомянули, что не знали Алексея, а меж тем я ещё в телефонном разговоре сказал, что он – ваш бывший студент, и более того, писал под вашим руководством диплом.

– Ах, точно! – воскликнул Белкин. Об этом факте он в самом деле забыл. – Но я не припоминаю студента Воловских у себя, а преподаю я не так давно, пока что помню всех.

– Дело просто в том, что у нас с сыном разные фамилии, он с рождения носил фамилию матери… покойной матери. Он, повторюсь, у вас учился и одиннадцать лет назад, Борис Павлович, он защищал у вас диплом, вспомните. Андреев.

И, да, тут он вспомнил, конечно же, Алексей Андреев, Лёша. Ничего особенного в нём не было, но вспомнил.

– Но я всё равно не понимаю. Почему именно я? Ведь вы же можете поговорить с его знакомыми, друзьями, девушкой или женой, нет? Возможно, они могли бы чем-то помочь.

– Возможно, – ответил старик. – Я уже говорил с некоторыми, кого нашёл… и с теми, кого знал сам, и с теми, о ком говорили другие. Но когда я размышлял, кому я мог бы довериться в деле, о котором вам рассказываю, перебирал возможности, я вспомнил в какую-то минуту, как Алексей отзывался о вас во время учёбы и перед защитой… Он говорил, что, кажется, понимает вас раньше, чем вы что-то скажете, и вы так же понимаете его идеи. И… Дело в том, что мы с сыном никогда не были всерьёз близки друг другу, так, как мне хотелось бы, во всяком случае. И меня это вот задело тогда – то, что он вас понимал так хорошо. Наверное, я позавидовал, и поэтому, должно быть, вас и запомнил.

Он замолчал. После небольшой паузы Белкин заговорил:

– Вы позволите, я попробую тезисно ещё раз всё сформулировать… просто для себя. Итак, вы хотите, чтобы я провёл некое исследование. И постарался понять образ мыслей Алексея, чтобы, м-м, угадать, какой пароль он мог установить на своём компьютере. Но как, скажите, я – или мы с вами вместе – сможем понять, какой вариант подойдёт лучше? Но там же будут десятки, если не сотни вариантов, а у нас сколько попыток, две, вы говорите? Не говоря о том, что нам просто в голову может не прийти то, что он выбрал, или не хватит одной цифры, буквы, нижнего подчёркивания… и потом, – Белкин принялся размышлять вслух, как любил делать в аудитории, – и потом, а вы не допускаете, что паролем может быть просто случайный набор цифр и букв, без какого-либо смысла, автоматически сгенерированный программой? У нас же тогда вообще нет ни одного шанса!

– Вы правы, – сказал старик. – Однако вы говорите «мы» – хороший для меня знак, хоть вы пока и не ответили формальным согласием на моё предложение. Я поясню свою позицию. Действительно, если это случайный сгенерированный пароль, то возможны миллионы миллиардов, не знаю, миллиарды миллиардов комбинаций. Поскольку у нас – с вашего позволения, я тоже буду говорить «мы» – всего две попытки, то в таком случае мы, разумеется, правильную комбинацию не угадаем. И именно поэтому такую ситуацию можно просто вынести за скобки. То есть исходить из того, что это не так. Что пароль имел какой-то смысл. Если наше предположение окажется неверным, мы ничего не теряем. Если же оно окажется правильным – у нас появляется шанс. Очень небольшой, да… Борис Павлович, я стар, а в последние недели постарел ещё больше, но я не выжил из ума и понимаю, что вы не можете мне дать каких-либо гарантий. Поэтому я прошу вас только о том, чтобы вы попытались вспомнить, каким может быть пароль, – исходя из того, что вы знаете и что сможете узнать об Алексее.

– Вспомнить?..

– Да. Вы сказали «угадать», но «вспомнить» звучит более точно в свете моей просьбы. Я бы хотел, чтобы вы, узнав Алексея, насколько это возможно, смогли стать им, стать Алексеем. В конце концов, вы же специалист по исагогике.

Белкин безмерно удивился и не сумел скрыть удивления.

– Да, – самодовольно ухмыльнулся Воловских, – хоть я и на пенсии, но контора работает. Мне пришлось даже немного почитать энциклопедии, чтобы узнать, чем же занимается ваша наука. Вроде как историческими источниками религиозных текстов?

– Упрощённо – да.

– Ну вот, и разве вам это не близко – понять, в чём кроются корни, источники текстов и размышлений моего сына?

Белкин на сей раз сумел не выказать свои эмоции – Воловских вряд ли бы понравилась снисходительная улыбка, которой он, Белкин, одарил бы своего заказчика. Но зачем расстраивать и без того огорчённого навек человека?

– Сколько у меня будет времени?

– Я не могу поставить перед вами конкретный срок, – старик помолчал. – Конечно, я осознаю́, что это не могут, как бы мне того ни хотелось, это не могут быть часы… Но пусть, – могу я просить вас? – пусть мы остановимся на днях, а не неделях. И ещё. Я в любом случае заплачý вам. И, если хотите, заранее – до того, как мы с вами здесь попробуем ввести предложенные вами пароли. Кроме того, я обещаю вам любое необходимое содействие – информационное, материальное, какое угодно – любое необходимое. У меня есть люди, которые моментально смогут поехать куда-либо, чтобы что-то для вас забрать, отдать или посмотреть. Кстати, внизу стоит машина. Вадим может отвезти вас домой. И со мной созванивайтесь в любой момент, хоть ночью.

Он помолчал.

– Я не знаю, что можно добавить.

– Мне стоит взглянуть на сам ноутбук? – спросил Белкин.

– Если хотите. Хотя, честно говоря, вряд ли это чем-то поможет. Вы согласны?

Такие слова говорил Белкин следующим утром Елене в пустой её квартире в доме, стоящем на улице Доблести, на перекрёстке с Зорге, между парками Южно-Приморским и Полежаевским, в расстоянии часа пешего пути от метро «Проспект Ветеранов», по дороге от Западного скоростного диаметра к Невской губе:

– Мне очень сложно всё осознать, так как события слишком плотно упаковались в последние часы. Но с кем же поделиться, как не с тобой. Произошедшее только в очередной раз доказывает, какие мы блестящие планировщики своей жизни и её течения. Слишком много наслоилось, понимаешь? Вчера утром я проснулся в Кёльне, что-то съел и выпил на завтрак, пытаясь читать местную газету.