Деление на ночь - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Аросев, Евгений Кремчуков cтр.№ 10

Можно остановить письмо, воспроизведение, но не воспоминание. Оно имеет над сознанием непререкаемую власть, от его повеления не увильнуть, не отвернуться, не укрыться даже в самом укромном месте. И я вынужден, мне необходимо продолжать.

Во сне я почувствовал, как покалывает или пощипывает левую ладонь и пальцы, не больно, но ощутимо это проникало в самую мякоть, в тёплую глубину сна. Я открыл глаза, в комнате было темно и неслышно, луна ушла, наверное, за дом, но глазам оказался не нужен свет, чтобы увидеть, что около упавшей с кровати левой моей руки сидит крупная лисица и покусывает, играючи, мои пальцы. «Как ты здесь, закрыто же всё?..» – подумал я ещё изнутри сна, и она, то ли почуяв мой взгляд, то ли услышав вопрос, то ли оттого, что я, поворачиваясь, шевельнулся, подняла голову. Она не двинулась с места и сидела так, глядя мне в глаза очень внимательно и спокойно, и я увидел, я увидел в темноте без света, каким-то первобытным, животным, предчувствующим зрением я увидел, как уголков этих больших и бессмысленных лисьих глаз чуть коснулась улыбка какого-то понимания.

Сердце остановилось, и то, что эту одну минуту или меньше было мной, провалилось обратно в навсегда неподвижной и порожней чёрной пустоты.

Мне снилось, что Лена сидит рядом и гладит мои волосы, спускаясь ладонью к затылку, шее, плечу, спине под лёгким летним пледом, и, чуть наклонившись, шепчет надо мной, едва-едва раздвигая губы: «Готовьтесь к слепоте, готовьтесь к слепоте, ты, по судьбе мне доставшийся, и ты, кого возжелала я от живой плоти своей, готовьтесь, ты, мой единственный, и ты, другой, наречённый, назначенный дать во мне плод от плоти моей, готовьтесь, с вами пребудет тайна моя крепко и лепко, готовьтесь…», – я слышал, понимал, не разбирая, каждое слово, я видел всё, но не мог пошевелиться, ладонь её останавливала движение моей крови, я был во сне пустым множеством разрозненных элементов, этой ночью, я не знаю ещё, но она уже разделила меня навсегда, развела нас всех по временам и местам так, чтобы я никогда больше не встретился с собою. В какое-то мгновение, если она вообще оставила мне время той ночью, я понял, что я лежу на спине, что ладонь движется подо мной, не встречая, где, казалось, должна бы, сопротивления тяжести тела, лежащего на матрасе, потому что кровать была далеко подо мной, и я, проснувшийся от этих слов и прикосновений, лежал в воздухе над собой, спящим.

Наутро я вышел из дома, собираясь в посёлок искать попутку, когда увидел, как Лена спускается от леса по дороге, идущей из посёлка на сопку. Она издалека радостно махала мне рукой, в другой руке она несла большую бабушкину корзину, то и дело поднимала её и что-то, смеясь, мне кричала, но ветер с бухты трепал и распускал нестойкие слова на разрозненные, едва долетавшие до меня, звуки.

Я стоял в шаге от крыльца и смотрел, как она подходит всё ближе и ближе, как она уже совсем рядом со мной. Подол длинной красной юбки промок от росы, на рукавах старенькой домашней кофты налипли какие-то лесные нити-паутинки. На последних шагах Лена почти подбежала ко мне, поставила накрытую платком корзинку на землю и, не отводя, не закрывая глаз, поцеловала меня в губы.

Мне вдруг почудилось с какой-то странной, обречённой уверенностью, что сейчас она, наклонившись, сдёрнет платок с этой – не у ручья ли лесного найденной? – корзины, и в ней будет лежать рыжеволосый младенец. Девочка спит и едва слышно покряхтывает во сне, потом оранжевое тепло касается тонкой перепонки век, пробуждая живую глубину под ними, и она открывает глаза и смотрит на меня прапрабабкиным, чуть косящим взглядом с фотографической карточки девяностолетней давности, смотрит призывно и лукаво, там что-то во взгляде её зовёт моё сердце, я ещё не пойму, обещая ему или обращая его в камень…

Но в корзине оказались грибы, которые Лена набрала ни свет ни заря в перелеске, чтобы приготовить нам завтрак.

– А я другим вас себе представлял, – встретил Белкина у входа высокий, не очень седой, но очень уставший и чуть измождённый старик. Он не назвал своего имени, зато рукой сразу указал на дверь в одну из комнат. Судя по большому количеству книжных шкафов – кабинет.

– Каким же? – больше для того, чтобы поддержать разговор, вежливо спросил Белкин, заходя в комнату.

– Не так и важно, в сущности. Присаживайтесь. Кофе? Чай? Холодной водички?

– Воды – это хорошая идея, – искренне ответил Белкин.

Воловских внимательно посмотрел на собеседника:

– Мне нравится, что у вас такая выдержка.

Странно, отметил Белкин, в этих словах нет ни иронии, ни краешка улыбки.

– Одну секунду. Схожу на кухню.

Он вернулся с бутылкой модной и дорогой минералки. Откупорил, налил в изящный бокал, подал. Белкин мгновенно выпил и жестом попросил себе всю бутылку, после чего налил себе ещё полный стакан.

– Я надеюсь, что моё столь срочное появление здесь оправдано. Потому что, конечно, я бы хотел поскорее оказаться дома, – молвил Белкин, утолив жажду.

– Понимаю. И поэтому незамедлительно начнём.

Воловских коротко, безэмоционально, но быстро и подробно описал произошедшее в Египте. Белкин на протяжении почти всего рассказа старика сидел с закрытыми глазами, пытаясь уложить в голове нагромождение не просто фактов, а вселенных: хотя Кёльн и Петербург как-то увязывались, хотя тоже не идеально, но Египет, пустыня, ночное исчезновение в море… Темно и шумно. И тревожно.

– Искать Алёшу здесь никто не будет. А в Египте решение уже вынесли: утоп. Они сожалеют, но так.

– Понимаю. Вы хотите, чтобы я поехал туда, – прервал старика Белкин, заранее в депрессивном шоке от замаячившей перспективы.

– Что?! Ох, нет! Конечно же, нет!

Воловских даже усмехнулся.

– Это совершенно бесполезно. Если бы я думал хоть что-то найти там, я бы нанял водолаза с плавающим графиком работы.

На сей раз Белкин улыбнулся – шутка понравилась. Да и отлегло, чего скрывать. Он любил и Египет, и весь Ближний Восток – с его профессией как не любить! – но в Марса Алам на поиски утонувшего студента ехать точно не хотелось.

– Но в чём же дело?

– Борис Павлович, ноутбук. Ноутбук Алёши. Дело в том, что… мне хотелось бы взглянуть на его содержимое. У меня есть свой, но я им пользуюсь только для развлечений, знаете, сериалы, игры примитивные, какие-то фотографии. Переписку я там не веду. А у Алёши всё иначе. Я знаю, что он постоянно что-то писал. И писал именно в ноутбук. Поэтому у него, кстати, нет планшета – на нём неудобно набирать тексты. Так вот, на ноутбуке сына установлен пароль.

Воловских сделал многозначительную и хитрую паузу, как будто приглашая Белкина догадаться, но тот не менее хитро промолчал. Старик продолжил.

– И не просто на ноутбук, а непосредственно на жёсткий диск. Я выходил на разных специалистов. Хороших, прошу поверить. Все они посмотрели ноутбук и одинаково уверили меня, что обойти пароль невозможно. То есть даже если вытащить сам жёсткий диск, к нему по-любому доступа извне не будет, поскольку как раз на диск пароль и установлен. Подробности в эту секунду не так важны. Кроме того, дело осложняется тем, что, помнится мне, сын однажды обмолвился, пусть и в шуточном между нами разговоре, что на ввод пароля надо вообще-то устанавливать не три, как в сказках, а только две попытки, чтобы при ошибке дважды подряд данные были полностью уничтожены. Если он действительно так думал, а я почему-то в этом не сомневаюсь… Словом, взломать защиту методом перебора также, скорее всего, не удастся.