— Нет, мы об этом не слышали. Сюда он не приходил, — динамик качнулся из стороны в сторону, а на дверце холодильника появилась круглая рожица с опущенными вниз уголками губ. — Мы тоже беспокоимся о нем, а нашей хозяйке не нравится, когда он надолго уезжает.
— Почему же вы ничего не сказали ей о часах? — спросил Стэнниоль.
Рожица на дверце словно потемнела, из ее ушей повалил пар.
— Она и так была расстроена. Мы не хотели тревожить ее еще и по этому поводу.
— Ох, — покачала головой Деацилея. — В следующий раз рассказывайте. А то я уже неизвестно что подумала! Знаете, нам, людям, очень тяжело находиться в неизвестности.
— А своему хозяину, господину Гоберману, вы бы сказали? — уточнил Стэнниоль.
— Мы ждали его, — холодильник несколькими штрихами нарисовал на своей дверце узнаваемый портрет старшего магистра. — Он умный, он многое и многих знает. Он смог бы помочь Янусу. Но если вы сможете сделать это раньше него, мы будем очень рады.
— Как вы вообще относитесь к вашему хозяину? — полюбопытствовал Стэнниоль. — Кто он для вас?
Холодильник замолчал. По его дверцам проскакивали какие-то полосы, геометрические фигуры, изображения, но они сменяли друг друга слишком быстро, и ничего нельзя было уловить.
— Мы его очень уважаем, — наконец последовал ответ. — Он создал нас такими, какими мы стали. И он любит нашу хозяйку — точно так же, как мы.
— Спасибо, мой Дражайший! — голос Деацилеи дрогнул, но совсем чуть-чуть.
— А как много и часто вы с ним общаетесь? — продолжал допытываться Стэнниоль. — Дает ли он вам какие-либо поручения, просит ли что-то сделать?
— Нет, — подумав, ответил Дражайший. — Наш хозяин говорит, что наше предназначение — помогать хозяйке, а для других целей у него есть иные помощники. Кроме того, он обычно очень занят днем, а когда приходит вечером домой, мы стараемся не мешать ему отдыхать. Хотя мы все равно обращаемся к нему с разными просьбами. Например, когда надо поменять накопитель, или когда у нашей печки Сенсы ноет магнетрон.
— А вы лично у него что-то просили?
— Да, — по дверце холодильника снова побежали круги и полосы. — Мне хотелось больше узнать о продуктах, которые во мне хранятся. Тогда хозяин провел для меня из другого мира некий канал связи — интернет вещей… или для вещей. Так я теперь получаю новые знания.
— Благодарю вас, — Стэнниоль задумчиво поправил пенсне. — А вы общаетесь с… умными вещами, которые живут в других местах? Например, в том же большом доме, где живет брат Януса?
— Нет, — динамик снова слегка качнулся. — Наверное, потому что больше ни у кого в городе нет родственников.
— Тогда известны ли вам маги, которые тоже занимаются созданием волшебных предметов, таких, как вы?
— Да, конечно. Великий магистр Снуфелинг несколько раз приносил свой пылесос для консультаций с нашим хозяином. Магистр Пропан однажды пришел вместе со спектрометром из своей лаборатории. Он рассказал нам столько интересного! Мы слышали, кто-то есть у магистров Бельгудея и Гаудинера, но не знакомы с их вещами.
— Спасибо.
Стэнниоль тепло поблагодарил Дражайшего, и столичные дознаватели вернулись в гостиную. Деацилея смущенно всплеснула руками.
— Прошу простить меня, ваше мудрейшество. Получается, что своими заботами я только отвлекла вас от важных дел.
— Нет-нет, — покачал головой архимаг. — Скажу вам, это был очень интересный опыт, а я получил весьма любопытную информацию. Кстати, вы не расскажете, как получилось, что ваш муж пошел… именно по такому пути?
— Мне хорошо известно, что у вас, магов, он не слишком приветствуется, — вздохнула Деацилея. — Маги обычно заводят себе фамилиаров. Но так вышло, что у меня сильная аллергия на шерсть, которую невозможно вылечить ни медикаментами, ни магически. А рептилий я побаиваюсь. Поэтому мой муж и создал для меня Мисюсю. Потом, когда мы переехали сюда, у нас возникли проблемы с уборкой дома. Моему мужу было некогда, лишнюю прислугу мне не хотелось держать, а филиала ордена Электровеника в Вольтанутене почему-то нет. Вот тогда он привез и зачаровал Эдгара… наш пылесос. А дальше все пошло как-то само…
— Спасибо, мадам. Исчерпывающий рассказ, — Стэнниоль удовлетворенно кивнул. — А теперь я все-таки хотел бы выполнить свое обещание и попытаться отыскать вашего мужа. Вы говорили, он уехал в мир под названием Земля. Куда именно?
— В Лондон, как всегда — в Лондон. Там когда-то жил наш младший сын. Он работал в одном банке в Сити, но три года тому назад его перевели с повышением в другой филиал, на Багамские острова. Это…
— Спасибо, я знаю.
— Вам приходилось бывать на Земле?
— Да, неоднократно. Этот мир близко и удобно расположен по отношению к нашему. Поэтому многие маги любят его посещать. А от этого иногда возникают проблемы… по нашей части.
— Я ездила туда только один раз, и мне там не понравилось, — вздохнула Деацилея. — Постоянно чем-то пахнет, слишком шумно, людно, суматошно, аллергенно. Но моему мужу там нравится. Он отправляется на Землю каждые четыре или даже три полных. Но обычно ненадолго, максимум — на одну руку. А тут его нет почти три…
Она внезапно замолчала, будто ей перехватило дыхание.
— Вам известно, где он обычно останавливается в Лондоне? — выдержав вежливую паузу, Стэнниоль попытался вернуть разговор в деловое русло.
— М-м-м… — Деацилея задумалась и действительно успокоилась. — Однажды мой муж упоминал отель «Марриотт» в Кенсингтоне. Там, по-моему, еще улица названа в честь какой-то известной их исторической личности.
— Спасибо. Думаю, этого достаточно, — терпеливо кивнул Стэнниоль. — Что вам еще известно о его поездках на Землю?
Рассказ Деацилеи внезапно прервал маленький пузатый телевизор на ножках, присеменивший в гостиную.
— Кажется, еще один гость, — растерянно произнесла госпожа Гоберман, взглянув на экран.
— Вы его знаете? — сразу насторожился архимаг.
— Конечно, это старший магистр Гаудинер. Но я его не приглашала! Полагаете, следует отказать ему?
— Ни в коем случае! — азартно улыбнулся Стэнниоль. — Приглашайте его прямо сюда! Надеюсь, это будет интересно.
Если старший магистр Гаудинер и был удивлен присутствием у госпожи Гоберман столичных дознавателей, вида он не подал. Он вообще почему-то напомнил Лабутински небольшой сейф — крепко запертый и обязательно — с секретом внутри.
— Ваше мудрейшество, коллега, — Гаудинер церемонно поздоровался со Стэнниолем и кивнул Лабутински.
Завязался легкий, ни к чему не обязывающий светский разговор. Однако Лабутински, следящий за ним со стороны, не обманывался: его шеф и пришлый магистр старательно прощупывали друг друга.
— Вы еще даже не заглядывали к нам, — наконец, бросил первый пробный шар Гаудинер, дождавшись, когда хозяйка отлучится на кухню. — Или мы вам совсем не интересны?