Убийство в субботу утром - читать онлайн книгу. Автор: Батья Гур cтр.№ 34

— О! — произнес Линдер. — Это была не просто вечеринка, хотя в конце и были танцы; это было профессиональное мероприятие, и Тамми сама продиктовала список людей, которых хотела пригласить.

Михаэль встал и заявил:

— Сейчас вы пройдете со мной в лабораторию для идентификации пистолета, который останется в распоряжении полиции на некоторое время в качестве…

— Вещественного доказательства? — прямо спросил Линдер, и Михаэль почувствовал к нему расположение.

— …А затем мы поедем к вам в клинику и разберемся со списком гостей.

Они ехали в полицейской машине Михаэля, что вызвало у Джо приступ ребяческого веселья.

Клиника располагалась на тихой зеленой улице. Михаэль пытался представить внутреннюю обстановку, пока Линдер продолжал разглагольствовать, как это поразительно, что найденный пистолет действительно оказался его пистолетом.

На двери они нашли записку, продиктованную Линдером партнеру по клинике. На вопрос Михаэля Линдер ответил, что она кандидат последних сроков обучения и ее презентация ученому совету состоится вот-вот.

— Из всех старших аналитиков я единственный, кто не придерживается четкой иерархии. Не вижу ничего худого в том, чтоб делить практику с кандидатом, уже закончившим обучение.

Однако, признался Джо, он взял ее партнером только после того, как она перестала работать под его руководством.

— Я также не вижу ничего плохого в том, чтобы поддерживать близкие отношения со своими подопечными, — прибавил он поспешно, — особенно с такими привлекательными, как она.

— А как насчет пациентов? — спросил Михаэль.

— О, пациенты — это совсем другая история. Хотя и с ними, если исходить из эталонов Хильдесхаймера, я держу себя неподобающе, — с вызовом сказал Линдер.

Они сидели в креслах, между которыми помещался столик с коробкой салфеток и пепельницей. В углу стояла кушетка, за ней — кресло психоаналитика. Картины были мрачные, стол темный и тяжелый.

Михаэлю стало любопытно, регламентировалась ли меблировка психоаналитических кабинетов какими-нибудь инструкциями. Пока что, по его наблюдениям, индивидуальные различия в их обстановке выражались только в подборе цветов. В данном случае кушетка была застелена черным покрывалом. Михаэль про себя улыбнулся, представив еще сто пятьдесят практически таких же комнат. Желая проверить свою догадку, он спросил об этом у Линдера, вернувшегося из кухни с двумя чашками кофе. Линдер от души засмеялся — у него был теплый, звучный смех, — легким толчком закрыл дверь, поставил чашки на столик и заговорил, одновременно шаря в ящике стола, из которого в итоге извлек два мятых листа, исписанных крупными каракулями.

— Советую вам, главный инспектор, не говорить подобных вещей другим из нашей среды, ибо это их ничуть не позабавит. Не то чтобы они были лишены чувства юмора, отнюдь. Но на подобные вещи оно не распространяется. — Уже более серьезно он продолжил: — Да, кабинеты очень похожи. Но и лечение по форме всегда одинаково. Пациент психоаналитика всегда лежит на кушетке, соответственно, нужны кушетка и кресло за ней. Любой аналитик занимается и психотерапией тоже, поэтому всегда имеются два кресла. Большинство пациентов иногда плачут, — значит, необходима коробка с салфетками. Хотя вы правы. Мне это никогда раньше не приходило в голову. И в самом деле, забавно…

Михаэль спросил Линдера, может ли тот составить список всех, кто бывал у него дома за последние две недели.

— Нет ничего проще. До субботы к нам вообще никто не приходил: Даниэль болел свинкой. Даже те, кто уже переболел, поостереглись.

Михаэль изучал список гостей. Примерно половина фамилий были помечены галочкой. Это означало, пояснил Линдер, что они приняли приглашение. Возле каждой фамилии с галочкой в скобках было указано наименование каких-нибудь блюд — каждый что-то приносил с собой. Михаэль заметил, что около половины приглашенных приходить не собирались.

— Да, — подтвердил Линдер. — Люди из Тель-Авива приезжают, только если кандидат — их сокурсник; люди из Хайфы не приезжают вообще; и еще несколько пожилых людей фактически никогда никуда не приходят: их приглашают из вежливости и для проформы Хильдесхаймер готов присутствовать, только если среди гостей нет его пациентов или подопечных, а такого не бывает никогда. Ева была за границей, еще несколько человек — тоже. В конце марта проходила пара конгрессов из тех, которые придумывают исключительно для того, чтобы до первого апреля успеть списать запланированные деньги. Но сорок гостей — это все же вполне прилично.

— Знал ли кто-нибудь, где именно вы храните пистолет? — спросил Михаэль.

На лице Линдера появилось несчастное выражение.

— Это ничего не значит, — сказал он. — Что с того, если кто-то знал, где пистолет? Некоторые гости практически были членами семьи; все знают, что у меня нет сейфа; все знают, что у меня есть пистолет, — где еще мне его держать?

Михаэль молча ждал.

— Ладно, Иоав точно знал, где он лежит, но ему не надо было бы дожидаться субботы — он заходит регулярно. И еще несколько человек тоже знают, а может, я что-то громко говорил и кто-то это слышал; я не всегда помню, когда и что говорю. — Он зажег сигарету, слегка поежился и встал, чтобы включить электрообогреватель. В комнате было очень холодно.

Михаэль спросил, не запомнил ли Джо случайно, кто выходил из гостиной или, может быть, ходил из комнаты в комнату.

— Все, абсолютно все слонялись по квартире в течение всего вечера. Верхнюю одежду оставляли в спальне, и люди все время входили и выходили, чтобы что-то надеть, или снять, или достать из сумки, ну и вообще… Тамми выходила посмотреть на Даниэля — он спал в нашей кровати, и некоторые другие тоже. Знаете, ведь это не официальный прием, где все ходят по струнке!

Михаэль поинтересовался, известно ли ему что-либо о взаимоотношениях Нейдорф с людьми, присутствовавшими на приеме.

Линдер поколебался, отхлебнул кофе, бросил взгляд на список, вложенный Михаэлем в его протянутую руку, а затем поднял глаза и сказал тихим изменившимся голосом:

— Я много чего знаю об этих людях. Знаю, кто проводил аналитические сеансы с кандидатами, знаю, чьими подопечными они были. Но все это не имеет никакого значения. Никто из них не мог ее убить. Какие, собственно, у них могли быть причины? Вы не понимаете! — Его голос окреп, в нем появилась нотка горячей убежденности. — В их глазах эта женщина была совершенством. Даже шутить по этому поводу никому не приходило в голову. И абсолютно невероятно, чтобы пациент во время сеанса напал на своего аналитика. Мы сейчас не говорим о действительно психически больных людях, когда теоретически возможно все. Мы говорим о здоровых людях с внутренними проблемами, которые решаются с помощью психоанализа. Каждый в Институте подвергается анализу для усовершенствования профессионального мастерства, это одно из важнейших условий в нашей работе.

Через стенку послышались приглушенные голоса и шаги, звук открывающейся и закрывающейся двери. Линдер объяснил, что это Дина проводила пациента до двери, а следующий должен подойти через ми нугу-другую. Раздался звонок в дверь, снова шаги и скрип двери, затем мертвая тишина.