Краткая история всего - читать онлайн книгу. Автор: Кен Уилбер cтр.№ 89

В.: Состоявшая в схлопывании всего Космоса.

К. У.: Да, монологическая программа одним движением всецело схлопнула внутренние измерения бытия, сознания и глубины. Другими словами, она совершенно схлопнула всю Великую холархию сознания. Неважно, доличностное ли оно, личностное или надличностное — сознание невозможно обнаружить при помощи монологического взора. Вы не можете увидеть его посредством микроскопа, телескопа, фотоснимка. А значит, должно быть, его не существует. Оно, должно быть, «в реальности нереально».

И, по сути, именно в этом причина того, что только лишь в западной современности у нас исчезает доступ к Великой холархии.

В.: История этого схлопывания поразительна. И ваше историческое исследование, судя по всему, бросает вызов ряду давнишних мифов о западной цивилизации, начиная с отношения к Платону.

К. У.: Если взглянуть на рис. 14.1, то можно убедиться, что есть, так сказать, два основных направления, в которых вы можете продвигаться по этой Великой холархии: вы можете восходить от материи к духу или же вы можете нисходить от духа к материи. Движение вверх очень трансцендентно, движение вниз очень имманентно. Восхождение очень потусторонне, нисхождение очень посюсторонне.

В.: В данном контексте вы вводите понятия «восходящей» и «нисходящей» духовности.

К. У.: Да, и большинство людей считает Платона восходящим, или «потусторонним», философом, который рассматривал «сей мир» явлений, эту Землю и все, что на ней, как бледную тень, или копию, извечных Форм другого, реального мира.

В.: Экофилософы возводят к Платону значительную часть «ненависти» к сему миру явлений.

К. У.: Да, и подобные утверждения совершенно неверны. Как показывает Артур Лавджой, Платон в действительности описывает два движения — одно мы называем восхождением, а другое нисхождением, и оба равным образом важны для самого Платона.

Первое движение — восходящее — является движением от Многого к Единому, движением, благодаря которому мы видим, что за этими мимолетными и тенеподобными формами явленного мира скрывается единый Источник, безосновная Основа, Абсолют, и мы возносимся к пониманию этого абсолютного Блага.

В.: В этом смысле мы «восходим».

К. У.: Да. Но в философии Платона равное значение имеет и другое движение, а именно движение, в результате которого Единое опустошает себя в творении, отдает себя всем формам, так что все творение как таковое является совершенным проявлением Духа. Так что сей мир, нашу Землю Платон называл «зримым, чувствуемым Богом».

В.: Это «нисхождение» Единого во Многое.

К. У.: Совершенно верно. Итак, это соответствует действительности, что к Платону восходит большая часть потусторонней философии. Но, как настойчиво демонстрирует Лавджой, Платон также дал Западу фактически все термины для воспевания посюстороннего изобилия, чествования зримого, чувствуемого Бога. Весь явленный мир можно рассматривать как проявление или воплощение Блага, Абсолюта, и его можно воспевать как таковое! Чем больше в мире многообразия, тем больше в нем проявляются духовные Слава и Благо.

И действительно, большинство посюсторонних философских систем Запада восходят к Платону. Прислушайтесь к Лавджою: «Самым примечательным — и наименее замеченным — фактом в отношении исторического влияния Платона является то, что он не просто придал европейской “потусторонности” ее характерную форму, фразеологию и диалектику, но также и то, что он, помимо этого, придал характерную форму, фразеологию и диалектику абсолютно противоположной тенденции — удивительно изобильному виду “посюсторонности”».

И Лавджой делает вывод, что оба этих течения — восходящее и нисходящее, потустороннее и посюстороннее или трансцендентное и имманентное — были объединены и интегрированы в философии Платона. Лавджой формулирует это следующим образом: «Оба направления мысли Платона находились в слиянии». Восхождение и нисхождение объединены и интегрированы — такова «итоговая позиция» Платона, если можно так выразиться.

Итак, в последующей истории произошло то, что связь между этими двумя направлениями была жестоким образом разорвана. Произошел насильственный разрыв между сторонниками исключительно восходящего пути и сторонниками исключительно нисходящего пути. Эти два течения, которые в действительности должны быть едины и интегрированы, были катастрофически расколоты на противоборство «восходящего лагеря» против «нисходящего».

В.: Смысл же состоит в том, чтобы интегрировать и восхождение, и нисхождение, и это является частью целостного воззрения.

К. У.: Да, верно. Знаменитое высказывание Уайтхеда о том, что вся западная традиция является, по сути, множеством примечаний к Платону, возможно, и верно, но примечания эти оказались очень раздробленны. Люди, как правило, выбирали свою любимую «половину» Платона — либо потустороннюю, либо посюстороннюю, — но лишь изредка они обращались к его целостному учению.

Нам же нет необходимости довольствоваться раздробленными примечаниями к Платону. Восходящий и нисходящий потоки были объединены у Платона, то же самое было и у Плотина.

В.: Но после Плотина все начинает «разваливаться на куски».

К. У.: В каком-то смысле да. Обычно признается, что Плотин дополнял основные положения Платона большими подробностями. И у Плотина мы имеем Великую холархию бытия (представленную на рис. 14.1), а также два базовых направления движения в этой вложенной холархии, а именно восхождение и нисхождение, или то, что Плотин называл слиянием и излиянием. Дух постоянно изливается, или опустошает себя, в мир, так что весь мир и все, кто его населяет, являются совершенными проявлениями Духа. И сходным образом мир постоянно возвращается к Духу или сливается с ним, так что весь мир в основе своей духовен — мир сей есть зримый и чувствуемый Бог.

Согласно Плотину, каждое более высокое измерение Великой холархии трансцендирует и превосходит более низкое, так что все вещи и события без исключения совершеннейшим образом вложены в Дух, в Единое, который, следовательно, представляет собой бесшовную интеграцию и единство восхождения и нисхождения, излияния и слияния, трансцендентности и имманентности.

В.: Вы отмечаете, что это становится очевидно в атаке Плотина на гностиков.

К. У.: Да, все верно. Большинство гностиков были сторонниками исключительного восхождения. Любая форма нисхождения на самом деле приравнивалась к злу. Так что весь мир явлений — сей мир — считался иллюзорным, тенеподобным, развращенным, греховным. Они считали, что лишь в восхождении к Единому и презрении ко Многому может быть обретено спасение.

Если бы Плотин (перенявший платоновскую эстафету) и вправду был потусторонним, то можно было бы ожидать, что он присоединится к гностикам и их воспеванию исключительно восходящего движения и подвергнет нападкам посюсторонние направления. Вместо этого Плотин написал совершенно разрушительную критику гностиков, этих сторонников исключительно восхождения, именно по той причине, что у них не получалось уравновесить восходящий поток с равно важным нисходящим потоком.